Война мага. Том 4. Конец Игры. Часть 2

Глава десятая

Ещё тепло, ещё зелены берега и мягки во­ды широкого в нижнем течении Маэда. Здесь, на юге, куда в былые времена не дотягивалась гибельная длань Смертного Ливня, куда не дошли пираты с прибре­жий и ещё не успели вытоптать всё козло­ногие — могло, показаться, что Мельинская Империя высится гордо и несокру­шимо во всегдашней мощи.

Считалось, здесь оплот благородного сословия. Зем­лю пашут не свободные общинники, как на севере, а баронские крепостные. Однако стоило Конгрегации выступить, как именно здесь она потерпела первую не­удачу — в «малой войне», потому что сервы отнюдь не горели рвением отдавать жизни за обожаемых хозяев.

Сюда отступили легионы Клавдия — в край бро­шенных замков и самовольно захваченных баронских земель. Мятежники укрепились, как ни странно, на севере, а здесь, в южных землях, большинство простого люда горой стояло за Императора.

Во всяком случае, пока не докатились вести о раз­решённых им человеческих жертвоприношениях.

Клавдии не ударил лицом в грязь. Чуть дальше от реки, по гребню холмистой гряды выстроились много­численные когорты, сверкая начищенным вооружени­ем, под гордо поднятыми знамёнами с коронованным имперским василиском. Начищены легионные орлы, молодцами смотрят, несмотря ни на что, центурионы, буксинщики готовы сыграть торжественную «встречу».

—   Мой Император! — Проконсул отсалютовал пра­вителю Мельина, правый кулак Клавдия впечатался в
левую сторону его нагрудника, там, где сердце. — С бла­гополучным возвращением, повелитель. Легионы выстроены для смотра.

За спиной Императора со сходен спускалась пере­довая манипула Серебряных Лат, привычно смыкали круг Вольные, и проконсул Клавдий смотрел прямо и глаза правителю Мельина.

—   Мой повелитель, — встретив Императора при­вычным салютом легионов, Клавдий вдруг опустился
на одно колено. — У меня плохие вести, повелитель.

—   Что случилось? — отрывисто бросил Импера­тор. — Что-то... с Тарвусом?

Право же, догадаться нетрудно.

—   Первый легат Тертуллий Крисп, командир Третье­го легиона, прислал известие о гибели графа Тарвуса. Его светлость пал от руки наёмного убийцы. Также оказались отравлены все почтовые голуби, Крисп не мог ни с кем снестись. Отправляемые мной птицы по­гибали в его лагере, Тертуллий подозревает какое-то чародейство, и я с ним согласен. Только сейчас приска­кал гонец. Он здесь и готов всё рассказать непосредст­венно повелителю, если на то последует императорское соизволение.

За спиной правителя Мельина кто-то сдавленно всхлипнул - похоже, не сдержала чувств Сежес. За­калённая и хладнокровная чародейка прекрасно пони­мала, что такое смерть Тарвуса. одного из немногих нобилей, с самого начала вставшего па сторону Импе­ратора.

—   Тарвус. Серая Лига. — Император чувствовал вскипающую ярость. — Ты уверен, проконсул? Го­нец - можно ли ему доверять? Знакома ли тебе рука Криспа, как он пишет? Может ли кто-то удостоверить, что писал именно он, а не каком-нибудь маг Солея или Гарама?

— Я могу. — Голос Сежес вновь сделался твёрд. — Пусть принесут свиток.

—   В мой шатер! — обернувшись, гаркнул прокон­сул. — Мой Император, у меня всё готово. Трапеза...

—   Скажи мне сперва, проконсул, почему ты не вы­полнил прямого приказа и не двинулся на соединение с Тарвусом? С каких пор ты перестал исполнять пря­мые приказы, Клавдий Септий Варрон? — холодно произнёс Император.

—   Да потому что, повелитель, никчёмное это де­ло, — решительно и твёрдо, с прежней солдатской прямотой ответил Клавдий. — Окажись я вместе с графом, прирезали б нас обоих, и вся недолга. Уйти на восток — значит бросить весь юг, склады, припасы, арсеналы. Куда б тогда вернулся повелитель?

—   Ты не исполнил приказ, проконсул. И даже не потрудился объяснить причину.

—   Не доверяю я голубям, повелитель. Тем более в таком деле. Вы вот сомневаетесь, а правда ли написана
в том свитке, что гонец привёз; ну, так м я тоже усом­нился в этом приказе. Нет в нём никакого смысла. Погибельный он. На том стою.

—   Поднимись, Клавдий, хватит коленопреклоне­ний. - Император оставался холоден. — Трапеза трапезой, но, сдаётся мне, тебе ещё за многое предстоит ответить.

—   А я ответил, повелитель. Это простой легионер обязан, приказ получив, его исполнить, не рассуждая. А если не станут рассуждать первые легаты и консулы, то и войска очень быстро не станет. Вы же, повели­тель, нам неё время твердите и твердили.