Пейте водка. Уроки кофе

Ситуация в кинематографе № 1

У нас же есть режиссеры. Есть же режиссеры, замечательные наши режиссеры, они у нас есть. Ведь есть же!
И актеры есть, прекрасные актеры. У нас есть прекрасные актеры.
И режиссеры у нас есть, и актеры у нас есть.
А сценаристы? У нас талантливейшие сценаристы.
У нас есть режиссеры и актеры и сценаристы.
И все они очень талантливые.
Режиссеры совершенно замечательны и изумительны.
Актеры — великолепны.
Сценаристы гении все как один.
Наши режиссеры, актеры и сценаристы — бо-жест-вен-ны.

Задача

Морозным утром сержант вывел ребят на плац, указал на сваленные у забора кирпичи и сказал:
— Объясняю задачу: придумать слоган для рекламной кампании Hewlett-Packard.

Пробка на пятнадцатом

Жанна вошла и молча стащила оранжевый раструб, оставшись в потертом кокошнике.
— Ты чего? — спросил Лодыгин, оторвавшись от курицы.
— На пятнадцатом пробка, — Жанна опустилась на диван и вздохнула. — Представляешь, что скажет Григорьев?
— Постой. Из-за чего пробка? — Лодыгин прикрыл курицу газетой. Глаза его рассеянно топорщились над столом. С волос упала жирная прядь.
«Все-таки он красив», — подумала Жанна и добавила вслух:
— Саш, почему ты женился на Инке?
— На чем?
Жанна молчала, теребя кокошник. От пробки на пятнадцатом доносился чуть слышный запах бордо.
— Ах, да, — Лодыгин встал, хлопнул себя по карману, вытащил сигарету и поднес ее к своему ноздреватому носу. — Инке. Видишь ли, я безмерно уважаю Густава Петровича.
— Кого?
— Густава Петровича Инке, моего тестя. Если б не он...
— Если б не он, — возбужденно перебила его Жанна, — ты бы сейчас был уже замглав, если не вице.
— Вице, — усмехнулся Лодыгин. — Думаешь, вице — это предел мечтаний? Пусть Григорьев становится вице, пусть сам пробки вышиб

Окунь и быдло

Окунь: Я задыхаюсь среди этого быдла. Спасите меня.
Рыбак: Цепляйся давай вот за эту штуку, я тебя вытащу.
Окунь: Нет, лучше вытащите отсюда все это быдло.
Рыбак: Все быдло невозможно никак. Тут траулер нужен. Цеп-
ляйся, чего там.

Печаль

Печалит отсутствие думать,
Отсутствие думать меня.
Отсутствие мысли веселой
И разных задорных идей.
Прекрасных страна режиссеров,
Талантливых юных певиц,
Печалит, печалит, поверьте,
Ну вот зачем ты это сюда положила?

Командир

Сколько дашь? Сколько это по деньгам? Сколько?
А куда? Куда ехать? Это где? А дорогу покажешь?
А сколько это по деньгам?
Пепельницы нет, командир. Пепел можешь стряхивать на пол, командир. Или в окошко.
Я приосанился. Все-таки — командир. Я — командир этого ржавого драндулета, полирующего столичный асфальт. Директор педерастической телеги.
Зав. хуйней.
Тише, тише. Я, в общем-то, счастлив.

Встреча в Мурене

За столом.
Женечка, толстая, с громким голосом и удушенной между пальцами тоненькой сигареткой.
Ванечка, нежный и ранимый, смотрит на сигаретку жалобно.
Колян. Ничего не могу про Коляна сказать. Впервые вижу.
Входит Павел и мотает хвостом по сторонам.
О ф и ц и а н т к а : Вас сколько будет?
Наталья, известное трепло.
Захар, мрачно глядя на вещи, критично спускается по лестнице.
Олег, выдающийся художник, человек и подбородок.
Necros, ненавижу эти клички интернетовские, но он умолял, чтоб оставили.
О ф и ц и а н т к а : Так сколько вас будет?
Откуда я знаю.
Лена Лузер, но только по мужу, по жизни ей везет обыкновенно.
О ф и ц и а н т к а : Простите. Но...
Шум, хохот. Явился Наполеон русского интернета, времен битвы при Ватерлоо, того самого момента, когда французы начали понимать, что происходит.
Н а п о л е о н : Нас будет сорок семь тысяч. Раненых мы оставили.
О ф и ц и а н т к а : К сожалению, столик на сорок семь тысяч сейчас занят. Но вы можете подождать у стойки.
Н а п о л е о н : Ясно.
Садится на стул. Рука безжизненно висит. Взгляд — в пространство, растерянный.

Пафос

И вот, вооруженный двумя шоколадками Fruit & Nut и двумя пачками Parliament Lights, я приступаю к созданию очередной серии пиктограмм. Я назову ее Fruity Parliament. Или красивей: Fruity Lights of the Nut Parliament.
Послушаю-ка я лучше Bonnie Tyler — Total Eclipse of the Heart, чем Чичерину какую-нибудь там. Поем-ка я лучше шоколаду, чем колбасы. Рыбы, чем мяса, и все это чем птицы. Чехова, чем Гоголя. Вторник, чем среда. Луна, чем Фобос, и они вдвоем, чем Деймос, шоколад и Чехов, чем вторник, Чичерина и рыба. Чем что?
Чем правильно. Microsoft, чем Apple. И фруктовые огни орехового парламента засияют ярче, чем спичка, поднесенная к самому носу.
Пафос. Громкие клокочущие слова: «любовь», «устрицы», «камыш» и оцененное приемщицей анализов слово «сосуд». Сосуд любви качался в камышах под стрекотанье устриц. Фруктовые огни орехового парламента дрожали в воде. Живот мой раздулся.
Отошли воды. Я задрал ноги на подлокотники офисного кресла «Дипломат» (Россия) и напрягся. Через минуту на песчаный берег вывалилась мокрая, в слизи, зеленая пиктограмма, означающая «операция завершена успешно» — 32 на 32 пикселя, 24-битный цвет. Я натянул штаны и побрел нетвердой походкой по берегу, отчаянно думая: «Кто? Кто меня трахнул? Кто?»

Ступор

У меня новый ступор. Он поблескивает на солнце своим лаковым покрытием. Я, одетый в модное, усаживаюсь на него и втапливаю тормоз: РРРРАЗОЙДИСЬ! БЕСПОЛЕЗНО!

Прощание

Жалко. Жалко и больно, что ушел из жизни Евгений Евгеньевич — великий человек, настоящий друг и учитель. Скорблю, соболезную и недоумеваю: чего ему не жилось? Смешно, ей-богу.

Микеланджело

— Я беру кусок мрамора, — роняет Микеланджело слова на плиты учеников, — и отсекаю все личное.

У меня растет IQ!

Скоро восемнадцать

Ощущение такое, будто
в 15 лет мне какой-то
Негоро засунул топор
под компас, и я так с ним
и хожу.

А нашего главного героя мы для удобства назовем Вапролдж.

Земля — главный поставщик невест в Галактике.

Чтобы законы физики действовали, их надо выполнять —
вот это и будет активная гражданская позиция.

Выходите за меня замуж, и вы получите бесплатно бандану и майку!

Поросенок Хрюша жил в Лесу в домике
с табличкой «Посторонним Х.»

А гонорар мой отдайте богатым, чтоб они посмотрели
и поняли, какие бывают гонорары.

Время шло настолько быстро, что
от циферблата исходил легкий
ветерок.

Попов украл радио у богов и отдал его людям

Соколов из «Соколов и партнеры» и Маслов с Никитиным
из «Маслов, Никитин и партнеры» даже не подозревают, что это
одни и те же партнеры.

Мечтаю стать ассенизатором.

Хочу начать с дегустатора крымских вин и постепенно опуститься.


Поэты — страшные люди. У них всё святое.