Из главы "13 ПРИСЯЖНЫХ"
ИЛЬЯ ЛАГУТЕНКО
("Мумий Тролль")
Я знаю Мишу как увлекающегося и увлеченного человека, который если что-то захочет сделать, он знает, как это должно быть, и он сделает. И это, по-моему, самое главное качество, которое может быть в человеке: если ты сказал, значит, ты сделал. Я понимал, когда Козырев делал "Максимум" и "Наше радио", что это неблагодарный труд. Благодарность придет через несколько лет. Сейчас часто слышны негативные реплики, что "Наше радио" – губитель русского рока, и, мол, "Козырев, иди и сделай другое радио, которое будет гораздо объективнее!". Сделать с нуля радио – это, знаете, довольно сложная задача, никто из этих критиков ничего такого не воплотил в жизнь.
Например, музыкальные фестивали. Это большая работа. Нужно договориться с музыкантами - все на личном контакте, на персональном авторитете. Главное, что эти проекты состоялись, и Миша довел их до конца, показав другим людям, что это возможно. И то, что за этим стоит персонаж конкретный – это тоже, я считаю, всегда хорошо. Везде, в любом деле должен быть человек - лицо проекта. Пусть это лицо тебе не нравится, пусть у тебя к нему какие-то претензии, бывает. Это работа. Глупо обижаться на человека за то, что он тебя не поставил в эфир. Наверно, у него есть на это свои причины. Возможно, он не самый сговорчивый и слишком конфликтный человек, но это уже данность. Хочешь – работай с ним. Не хочешь – не работай.
Увы, по большому счету, к моему мнению там, наверху, не прислушиваются. Так что нужно быть благодарным за то, что он сделал.
АЛЕКСАНДР Ф. СКЛЯР
("Ва-Банкъ")
Группа "Ва-банк" перестала существовать для слушателей, я думаю, практически через год после открытия "Нашего радио". При этом в то время группа "Ва-банк" сделала революционный ход, записав радикальный и, наверное, свой самый сильный альбом - "Нижняя тундра". Это был плод совместного творчества с Виктором Пелевиным. Мы фактически сделали саундтрек к его рассказу. Весь этот альбом вообще не прозвучал на "Нашем радио". Миша его заблокировал. Не понял. Или не захотел понять.
Мы продолжали присылать наши новые песни, но они без особых объяснений не попадали в эфир. Нас не приглашали на "Нашествие", на съемки телепередач…
У меня есть своя творческая гордость, как у любого артиста. Чаще всего я сам знаю свои удачи и неудачи. И я слишком горд, чтобы ходить и обивать пороги. Я этого не делал никогда и не буду этого делать впредь. Так что мы – изгои, по словам Кости Кинчева.
Я сам работаю в радио уже практически 15 лет. И отговорку "нашему слушателю это не нужно" считаю полной чушью. Что бы вам ни говорили программные директора, радио делает свою аудиторию, а не аудитория делает радио. Если ты берешь курс на промывание мозгов, ты в результате получаешь оболваненную аудиторию с промытыми мозгами. Во что превратилось "Наше радио" через несколько лет после открытия? В абсолютнейшую жвачку. Если бы не анонсы диктора, сидящего у микрофона, невозможно отличить одну группу от другой.
Конечно, обидно, что ты пишешь какие-то вещи, и они в случае с "Нашим радио" уходят в песок, но с этим можно смириться. А вот с сознательным "плотинированием" (от слова "плотина") всего интересного, что делалось и делается в альтернативных направлениях русской рок-музыки, простить человека, который стоял у руля единственной радиостанции, ориентированной на нашу рок-музыку, невозможно. Никто меня никогда не убедит, что главной потенциальной "фокус-группой" этой страны является молодежь из ПТУ. Нет. Если ты хочешь блага этой стране, ты должен ориентироваться на интеллигентную молодежь, стремящуюся жить своими мозгами, а не стать после школы в ларек и торговать перекупленной турецкой обувью. В этом смысле "Наше радио" в период правления Миши Козырева сыграло скорее отрицательную роль, чем положительную. В этом я глубоко убежден, что бы он сейчас ни говорил, как бы ни оправдывал свои те или иные шаги. "Наше радио" всегда ориентировалось на аудиторию в области если не совсем ниже пояса, то, как я говорю, брюшного пресса. А нужно было ориентироваться в область головы и чуть ниже – сердца.
ВЛАДИМИР ШАХРИН
ВЛАДИМИР БЕГУНОВ
("ЧАЙФ")
Мы давно знакомы, мы могли себе позволить спорить не как артист и программный директор, а как, в общем, старые приятели. Мы спрашивали: почему вы выбираете все время песни, которые похожи на те, что уже звучали? Мы стараемся в каждом альбоме придумать несколько номеров, которые отличаются, а программный директор маниакально выискивает песни, похожие на предыдущие. Миша нам тогда пытался объяснить, что радио – это не управляемый громкоговоритель, а некий бизнес, который продает эфирное время, и там есть определенные правила. Один из важных показателей – узнаваемость артиста. Если песня или манера исполнения неузнаваема, то это плохо. Нам хотелось, чтоб радио была такая штука, из которой звучало все самое лучшее, самое новое… некий рупор просветительства. Нам объясняли, что радио – это в первую очередь бизнес. В конечном итоге мы поняли эту позицию. Не сказать, чтобы согласились, но, по крайней мере, поняли.
Нам забавно слышать все эти обвинения про "козырев-рок". Маленький вопрос: пять лет назад-то что было? Пять лет назад эти музыканты, что нынче кричат налево и направо, могли орать что угодно – их никто не слышал. "Нашего" не было, на "Русском" ты нафиг не нужен, куда ткнуться? Полностью русская радиостанция, при этом еще и без поп-музыки, – это была абсолютно уникальная вещь. А однообразность звучания станции - это проблема не Миши, это проблема тех музыкантов, кто пытался просчитать Мишин вкус и начал под него подстраиваться. Вполне возможно, что если бы они ничего не просчитывали и делали что-то свое, оригинальное, тому же Мише это бы очень понравилось. А так огромное количество серой однотипной музыки появилось.
Миша очень трепетно всегда относился к артистам, что бывает крайне редко. Как правило, для людей в радио и в кино артисты – это такой побочный продукт. И еще Миша всегда любил своего зрителя. Понятно, что он ориентировался на того зрителя, который ему интересен. Но такое тоже бывает крайне редко, потому что зачастую мы видим и слышим, как программные директора откровенно пренебрежительно относятся к своему зрителю, к тому, на кого они работают.
Основной его плюс – он очень инициативный увлеченный человек, любящий то, чем он занимается. Вот эта влюбленность в собственное дело, преданность делу, - это безусловный плюс. А проблема у Мишки всегда такая была в жизни: он не доиграл в рок-группе. Он по складу характера, по поступкам, по поведению, – участник группы. Он всегда тусовался с музыкантами, актерами, художниками. Так что все эти перекосы и перегибы, которые происходили на "Нашем радио", – это просто следствие Мишкиного "недоиграния" в группе.
БОРИС ГРЕБЕНЩИКОВ
("Аквармиум")
Миша очаровательный человек. Мы с ним многое обсуждали, спорили. У него своя эстетика, у меня своя. Ему нравится что-то, что не обязательно нравится мне. Мишка ориентирован на популярную культуру, я в большей степени теперь уже ориентирован на культуру сокровенную. Но то, что Мишка сделал – помог эту популярную культуру в России создать. И это блестяще! Наверное, ошибки были, и много, но не делает ошибок лишь тот, кто вообще ничего не делает.
"Наше радио" создает площадку для огромного количества групп. Если ее убрать, половина из них просто не будет существовать. Другое дело, что в любой цивилизованной стране есть "колледж-радио", а у нас нет. Поэтому группы не могут позволить себе эксперименты, и на радио пробиваются те, кто сознательно себя "зашорил". "Зашоренность" – не лучшая площадка для того, чтобы себя творчески проявить. Если было бы такое независимое радио, я уверен, что у него была бы огромная аудитория. Потому что в определенный период своей жизни человек склонен слушать экспериментальную музыку, более того – ему это необходимо. В России такого радио пока нет, поэтому люди очень много теряют.
АРТЕМИЙ ТРОИЦКИЙ
("Playboy", "Эхо Москвы" и др.)
Миша пришел ко мне за советом об общей концепции станции "Наше Радио". У него была идея сделать станцию, построенную на современной непопсовой русской музыке, и я соответственно это дело одобрил. В принципе Миша – человек, которому помогать скорее хочется, чем не хочется. Я всегда старался сподвигнуть его на расширение каких-то рамок. Чтоб он не зацикливался на "русском роке", который я всегда считал каким-то таким ущербным направлением в музыке, которое страдает от "tunnel vision". По-моему, люди, которые слушают русский рок, должны быть психически ненормальными.
В случае "Нашего радио" Козырев стал основателем нового формата. Я считаю, что когда человек добивается такой большой привилегии и сам себе дает серьезный шанс стать основателем чего-то, он имеет все возможности сделать это без оглядки. Я считаю, что большой ошибкой Миши Козырева стало то, что он этот шанс не использовал. Он создал новый русский формат абсолютно по образу и подобию каких-то американских коммерческих рок-форматов. В результате в исторической перспективе "Наше Радио" пошло во вред любой неортодоксальной музыке. Создание этого формата привело к тому, что все "неформатные", и соответственно, по определению, более талантливые люди постепенно отсеялись и ушли в какие-то маргинальные истории. А к этому формату, напротив, прилепилось дикое количество бездарей и халтурщиков - всякие эти "Звери", "Кукрыниксы", все эти бредовые, омерзительные группы, которые бывшие коллеги Миши называют "говнорок". Этот стиль реально создал Козырев, который сделал из такой квази-рок-музыки привлекательный радиоформат.
Почему так произошло? Точно не знаю. Может, проблема была в слепой безоговорочной вере Миши в фокус-группы? Проще всего было бы задаться элементарным вопросом – а те ли это фокус-группы? Думаю, что Миша просто не проявил должной смелости, занимаясь программированием "Нашего Радио". При том что у него хороший музыкальный вкус. Насколько мне известно, его любимый русский артист - это Петя Мамонов. Но Пети Мамонова на волнах "Нашего Радио" не было, причем даже в самых распопсовейших его вариантах. То есть Миша конечно совершенно определенным образом наступал на горло собственной песне. Не думаю, что он большой любитель группы "Пилот» или певицы Чичериной, я уж не говорю про какую-нибудь Мару, Юту и прочие эти кошмары.
Я в свое время, помню, сильно впечатлил Мишу Козырева, когда у нас с ним был очередной сердитый разговор о программировании "Нашего Радио". Я ему сказал, что, если бы Вите Цою сейчас было 20 лет, и он прислал бы на "Наше Радио" записи альбома "Кино" "45", то вы бы его скинули в корзинку, 100%, потому что он бы вам совершенно не подошел. Миша честно сказал, что да, это, наверное, так.
Так вот: сейчас восемнадцатилетний Витя Цой вообще бы не стал записывать песни. Он бы свой талант, свою страсть, или свою фрустрацию обратил бы куда-то еще. Стал бы каким-нибудь там мультимедиа-художником, или хакером, или пошел бы в какие-то политактивисты. Музыка вообще перестала быть тем медиумом, который таких людей привлекает… Каждому нормальному молодому человеку, по-моему, должно быть понятно, что вся наша попса - это купленная на корню бездарная, коррумпированная халтура, а наш рок - это "Наше Радио", тоже полная тоска, музыка для ПТУшников-второгодников. Что тут делать нормальному человеку? Нормальному человеку тут делать абсолютно нечего.
Несомненно, заслуга Миши состоит в том, что своим присутствием он просто заметно оживил нашу сцену 90-х годов. Причем совершенно неважно, оживил ли он ее чем-то хорошим, или чем-то дурным, он ее просто оживил. А главная ошибка Миши состоит в том, я считаю, что человеку с его мозгами и с его вкусом не стоило заранее и изначально идти в услужение к коммерческим и маркетинговым структурам. Я считаю, что он должен был себя вести гораздо более независимо, полагаясь не на данные фокус-групп, а на свои собственные представления о том, что такое хорошо, а что такое плохо.
БОРИС ЗОСИМОВ
(BIZ-TV, MTV-Россия)
Когда появился Миша, на радиостанциях, в основном, удовлетворяли собственные амбиции. Играли то, что нравится. Миша фактически создал формат. Правильно или не правильно – истории судить об этом, но, во всяком случае, это было необычно.
Потом я с ним познакомился. Миша оказался одним из немногих действительно профессиональных людей, которые любят музыку и разбираются в ней. Он - очень хороший организатор, плюс он человек с головой. Человек интеллигентный, свободно владеющий английским языком. Проблема, во-первых, была в том, что Миша очень любил артистов, чего категорически делать нельзя. Артисты – очень сложные люди. Особенные. Когда артист выходит на сцену в первый раз, и ему три человека поаплодировали, у него происходят в мозгу необратимые процессы, все. Он уже другой человек. Это больные люди. Мне их жалко. А Мишка слишком их любил, очень дружил с ними. Они всегда предадут, всегда. Ты им нужен, пока ты есть. Потом им нужен следующий.
Во-вторых, Миша оказался экстремальным человеком с позиции своих вкусов. Он отобрал для себя героев, и если он верил в них, то его не интересовали ни исследования, ни рейтинги, ни присутствие зрителей на концертах. Если он влюблялся, грубо говоря, то влюблялся беззаветно. Жизнь показала, что он иногда не совсем в тех влюблялся.
С моей точки зрения, этот "экстремизм" и нежелание повернуть влево-вправо, он как ошибочен, так и абсолютно правилен. Я тоже всегда считал, что если ты выбрал путь, ты должен идти по нему, не сворачивая. Но, делая остановки, разговаривая с людьми, осмысливая, то ли ты делаешь. Вот Миша каким-то образом, по-моему, это осмысление не осуществлял для себя. Он шел вперед и был уверен, что то, что он делает, – это правильно. И его невозможно было в этом переубедить. А двигаться надо было вместе с испорченным вкусом народа, а от него никуда не денешься. Любые зачатки вкуса здесь уничтожаются с утра до вечера. Вести за собой – это ж Сизифов труд, адский, и бесполезный. Только Моисей вел за собой, и то лишь через 40 лет вывел евреев в единственное место на востоке, где нет немцев…