Идем! или Искусство ходить пешком

С чего начинается путешествие? Я лежу на диване, устроившись на двух удобных подушках, читаю, ноги укутаны шерстяным пледом. Сегодня холодный мартовский день, дождь идет, не переставая, он переходит в град, градины барабанят по окну. Наконец-то на небе сквозь тучи пробивается лучик солнца. В половине двенадцатого доставят почту, из окна я могу увидеть почтовый автомобиль. Стоит только поднять голову, как приходит почта.

Это путешествие начинается на диване. Я решил дать себе передышку, всю весну провести в состоянии покоя, чтобы писать и делать то, что я больше всего люблю – сидеть у окна и смотреть. Увидеть, как лед выпускает землю из своих цепких объятий, как последний снег ложится на траву в саду и тает уже после нескольких часов, оттепель. Подснежники и желтые нарциссы выползают из земли и распускаются, и каждый раз это похоже на чудо – каждую весну, в марте. Четырнадцатого числа появляется трясогузка, я сижу и жду ее. Но вот приходит почта, в половине двенадцатого. Я почти машинально поднимаю голову, подъезжает машина, останавливаясь, как обычно, у общей сушилки для белья. И я жду, когда почтальон разложит почту по ящикам. Я вскакиваю, откладываю книгу, встаю с дивана и выхожу. Путешествие начинается именно здесь и сейчас, когда я покидаю диван и выхожу на улицу. Холодный сквозняк, деревья слегка раскачиваются от ветра, я спускаюсь по гравию к узкой асфальтовой дорожке, которая идет вдоль дома, останавливаюсь у почтового ящика, это событие дня – открыть ящик и вытащить почту. Письмо.

Оно примечательно тем, что заключено в потрепанный конверт, словно прошло через многие руки, долго путешествовало, оно послано из-за границы. Австрия. Штемпель и портрет Моцарта на марке, это меня радует. Письмо от Нарве Скора, моего постоянного попутчика. Он в Вене. Я наливаю себе чай с молоком, ставлю кассету с концертом для кларнета Моцарта: теперь можно читать письмо.

Через полчаса я уже готов к путешествию: мне нужно заказать билет на самолет и уладить кое-какие практические дела, я должен предупредить своих родных: меня не будет несколько месяцев. Мы встретимся с Нарве Скором в Афинах. В ближайшие дни мы уточняем место встречи и дату через е-мэйл. «Неон Кафетерия», восьмого марта в шесть вечера.

Мой самолет приземляется в Афинах в 16.35. Но я ошибся в подсчетах, понадобилось гораздо больше времени, чтобы добраться из аэропорта до центра города. Здесь полно машин, кругом пробки. В 17.45 я уже начинаю нервничать, подхожу к водителю, хлопаю его по плечу и прошу открыть мне дверь. Я выпрыгиваю из автобуса и бегу по направлению к центру. За короткое время мне удается сориентироваться в метро. Я пристаю к прохожим с вопросами и сажусь на поезд, выхожу на нужной станции, по ступенькам выбираюсь наружу, и вот я – на площади.

Первое, что я вижу, – вывеску кафе «Неон Кафетериа». Оно находится на другой стороне площади, прямо напротив. Я в диком восторге. Несколько минут я стою, восхищенный увиденным, – большая площадь, люди, трафик, старые здания, расположенные полукругом и освещенные солнцем. Я впервые в Афинах.

Сейчас четверть седьмого, я опоздал на пятнадцать минут. Это означает, что Нарве Скор выпил свою первую кружку пива один. Я пересекаю площадь и толкаю дверь в кафе. Здесь много посетителей, просторное кафе, с деревянными столами и старыми светильниками на потолке, почти паб, только здесь подают обеды. Кельнеры одеты в черные одежды, старая толстая дама восседает за кассой в центре зала как на троне.
Я вижу его за одним из столов, он читает и что-то пишет. На столе кружка пива и пачка сигарет, он в голубом пиджаке и белой сорочке. Он загорел и хорошо выглядит. На нем джинсовые брюки и коричневые кожаные сапоги. Между прочим, он в пути уже больше трех месяцев, – он пешком обошел чуть ли не всю Северную Европу, вдоль и поперек, города и горы. А теперь ему нужно принять решение – вернуться домой или отправиться дальше на юг? Сидя в номере отеля в Вене, он написал мне письмо. Может, я хотел бы встретиться с ним в Афинах? А потом отправиться в пеший поход – от Дельф на север к горам и монастырю в Метеорах, а затем на юг, к Анталии, по так называемой ликийской дороге, которая тянется вдоль южного побережья Турции. Его письмо повергло меня в тревогу, я стал раздражительным и нервозным. Типичные симптомы дорожной лихорадки.

Я в обычной одежде, предназначенной для путешествий: на мне голубой шерстяной костюм с серебряными полосками, так называемый цыганский костюм, черная сорочка, я обут в легкие горные ботинки, итальянские, украшенные золотом, водонепроницаемые ботинки самого лучшего качества, у меня оранжевый рюкзак, объемом в шестьдесят литров, очень удобный.

И вот я уже здесь, в Афинах, в питейном заведении, что очень кстати, меня донимают голод и жажда. К тому же, за одним из столиков сидит Нарве Скор, он ждет меня. Нам с ним есть о чем поговорить. Для нас нет лучшего времяпрепровождения – посидеть в кафе, поболтать и выпить, покурить и поспорить. Афины – один из любимых городов Нарве, правда, я не понимаю, почему. Мое первое впечатление от Афин – хаотичный и беспорядочный город, забитый пробками. Но Нарве хочет показать мне город, или, если можно так сказать, свою версию города. Каждый город можно представить по-разному. В каждом городе ты ищешь и находишь свои любимые места. Будь то кафе на открытом воздухе в маленьком парке, улица с букинистическим магазином или перекресток, где продают орехи и водку.

С террасы на высоте Акрополя открывается вид на весь город. Каменное здание в два этажа, мы поднимаемся по узкой винтовой лестнице, и оказываемся на балконе. Здесь как раз стоит один столик и два стула. Мы заказываем мясные котлеты и ретсину, сыр и полбутылки оузо. Перед нами раскинулись Афины, как опрокинутое звездное небо, дома, улицы и машины отражаются светом и вспыхивают как метеориты. Мне хочется послушать какую-нибудь музыку.

В ресторане есть музыкальный автомат, можно бросить монетки и послушать старые пластинки с записями песен Кокни Ребел «Заставь меня улыбнуться!», Аннет Пикок «Как прекрасны небеса», квартета 10СС «То, что мы делаем ради любви». Я заказываю песню «Покойся с миром» группы «Мотт зэ Хопл».

Музыка и голоса, лица и дым сигарет. Мы молоды, словно время застыло, словно мы по-прежнему двое юношей, словно мы впервые находимся в кафе, где можно поесть и развлечься, и нас восхищает все увиденное и услышанное. Путешествие не старит нас, а напротив, омолаживает. Путешествие сбивает нас с толку, годы и время выходят из равновесия, мы воображаем, что на все смотрим новыми глазами, глазами юности. Путешествие будоражит воспоминания, которые мы хотели бы забыть. Мы уже не помним про свой возраст и свои ошибки, мы забываем все пережитые разочарования.

Путешествуя, мы верим, что возвращаемся к временам юности. Но на самом деле это иллюзия. Мы просто грезим, путешествие требует от нас, чтобы мы были молоды. Путешествие рассчитано на то, чтобы увидеть мир распахнутыми глазами, глазами юности. Мы постигаем новое, мы любопытны и охочи до ощущений, мы охотно позволяем убедить и обольстить себя, мы путешествуем обратно во времени, назад к юности.

Мы ведь считаем, что имеем право на вечную молодость, и путешествие требует, чтобы мы забывались и грезили. Это не так уж и сложно. Нужно только выбрать себе город, найти место с красивым видом и хорошей музыкой, заказать вина и анисовой водки, ввязаться в спор с незнакомцами, пообщаться с юными легкомысленно одетыми девицами и с длинноволосыми юношами, которые носят карманные издания в пиджаках, поболтать о политике и литературе, об Антонио Грамши и Пьере Паоло Пазолини.
И вот мы уже возвращаемся в утраченное время, во вновь обретенное время. Мы переходим из балкона в зал, садимся за единственный стол в центре помещения, теперь можно и поспорить. Революция по-прежнему возможна, но как устроить бунт и кто будет организовывать новое общество? Всемирная революция должна стартовать здесь, в Греции – в колыбели демократии, очаге преобразований, на родине этой самой революции, но прежде всего нужно сокрушить капитализм в США и добиться справедливости в Китае. А как быть с мусульманскими странами, созрели ли они для революции в духе греческих идеалов? Революции, цели которой сформулировала в одну из мартовских ночей в четверг подвыпившая афинская молодежь? Нет, не созрели, считаем мы, в этом мы единодушны. Читали ли мы «Пир»? Ведь это революционная книга, ведь она изменила мир? Нет, говорим мы. Разве мы не понимаем, что Платон ошибался в трактате «Государство» и был прав в трактате «Симпозиум»? Все реформы черпают свою силу в Эросе, и любовь – подлинная цель всех революций. Разве мы не читали «Сон в летнюю ночь» Шекспира? Действие происходит в Афинах, на великом празднике любви, бесконечной и безграничной. Шекспир провозглашает триумф любви, с любви начинается новый отсчет человеческой жизни. И все, как всегда, начинается в Афинах. Да, соглашаемся мы. Мы позволяем себя убедить – и Сократу, и Шекспиру, и афинской молодежи. И неожиданно сами оказываемся в самом центре революции, в центре преобразований. Да, наконец-то мы в Афинах. Городе юности, городе мечты.

Скоро три часа, в кафе начинает мигать свет. Революция, может, только начинается, но вот кафе уже закрывается, и мы вынуждены попрощаться со своими новыми друзьями.

– Да, а кстати, где мы будем спать? – спрашиваю я.
– У нас два места в хостеле, там есть общий спальный зал на восемь персон. Так что заночуем по-солдатски, – отвечает Нарве.
– Звучит заманчиво. Словно путешествие только начинается, – отвечаю я.
– Утром, в половине одиннадцатого, есть автобус в Дельфы. Оттуда мы и начнем свой пеший поход. Мы пойдем горной дорогой, возраст которой – два с половиной тысячелетия. Утром я покажу тебе карту.