Песня на двоих

ГЛАВА 1

Город трудился и не подозревал, что Колобок уже включился в поиск. А если он вклю­чался, выключить его не мог уже никто.

Э. Успенский

Квартира Ольги и прежде напоминала проходной двор, а теперь, когда круг знакомств девушки стал еще шире, к ней чуть ли не каждый вечер кто-нибудь за­бредал. Развеселые близнецы, тоскующий по родине Гарри или Зинь, которая перебралась в одну из верх­них комнат, когда у Ольги появился кавалер, а у нее самой— собственный постоянный заработок. Обычно Ольга рада была видеть как старых друзей, так и но­вых, по иногда их визиты были неуместны до такой степени, что появлялось желание сказать об этом прямо.

Как раз в этот вечер она предпочла бы обойтись без гостей. Все, что касалось пошлого «любовного треуго­льника», возникшего с неожиданным появлением Дие­го, она предпочла бы не обсуждать вообще или хотя бы не выносить разговоры за пределы этого треугольника. А именно сегодня ситуация сложилась особенно не­красивая. Конечно, Ольга не надеялась, что два мистралийца, влюбленных в одну и ту же девушку, поведут себя благородно и станут друзьями, но все же ожидала от обоих хотя бы минимальной терпимости. Так нет же! Диего и Артуро невзлюбили друг друга с первого взгляда. Несколько дней они ограничивались высказываниями друг о друге за глаза, а сегодня, стоило лишь посадить их рядом, взаимная неприязнь обрела мате­риальное выражение. Мало того что эти мистралийские бойцовые петухи за пять минут умудрились наго­ворить друг другу гадостей и подраться,— гораздо хуже, что все шишки достались именно тому, за кого она в данный момент беспокоилась больше. Нет, ко­нечно, она не хотела ничего плохого ни одному из до­стойных кавалеров. Каждый из них был хорош по-своему, каждого она уважала и каждому сочувство­вала. Но получилось так, что именно Артуро сегодня пострадал со всех сторон. В глаз получил, извиняться заставили, да еще и в профессиональном смысле такое унижение! Наверное, маэстро действительно его ак­тивно не любит. Иначе чем объяснить тот факт, что для Артуро не нашлось даже самой завалященькой роли, в то время как Диего, непрофессионал с больной голо­вой, с ходу получил довольно значительную? Пусть этот орк-шаман — персонаж отрицательный, но роль есть роль, какая бы она ни была. Диего выглядел так, будто у него сейчас крышу сорвет от нежданного сча­стья. А вот как перенес такой удар Артуро, лучше и не представлять. Пусть маэстро и прав, утверждая, что «парень элементарно не знает, куда девать руки, когда в них нет инструмента». Пусть застенчивый маэстро Тарьен, которого взяли на главную роль, лучше умеет и двигаться, и говорить при равных вокальных данных (кто бы мог подумать, что этот тихий парнишка может так громко петь!). Но ведь Артуро не полная бездарь! По крайней мере, голос-то у него есть, и поет он не хуже! Ведь свободные роли еще остались! Зачем было так грубо и безжалостно заявлять в глаза, что ему нече­го делать в театре?!

Теперь Ольге было ужасно неудобно перед Артуро, она чувствовала себя виноватой и пыталась как-ни­будь утешить беднягу- Однако для утешения Артуро она вовсе не намеревалась в чем-то упрекать Диего, а обиженный возлюбленный так и норовил повесить на соперника всех собак. Разговор получался крайне неп­риятный, и присутствие при нем гостей только усугу­било бы ситуацию. Но, как назло, гости все-таки яви­лись. И не какие попало, а лично его величество с обои­ми своими кузенами! Угораздило же Ольгу дать когда-то Мафею ориентиры новой квартиры! Нет, она, конечно, всегда была рада видеть короля, но как раз се­годня его визит оказался несколько некстати. Сейчас его величество как расспросит обо всем да как изволит высказать свое видение ситуации... Зная его взгляды на жизнь, можно не сомневаться, что беднягу Артуро ждет еще одно унизительное поучение. Как будто с него не достаточно хотя бы на сегодня!

—Мы не помешали вашему уединению? — поинте­ресовался король, словно всерьез предполагал ка­кие-то возражения.— Извини, я думал, что ты одна. Ка­жется, дон Артуро в этот час должен быть на работе.

—Заболел? — сочувственно предположил Элмар, созерцая несчастного прогульщика, полулежащего в кресле с компрессами на лице.

—Раз уж так вышло,— продолжал король,— пред­ставь нас. Кажется, только я еще не имел чести лично познакомиться с твоим новым избранником, и это до­садное упущение давно следовало исправить.

—Ой, конечно же...— спохватилась Ольга.— Я бы сразу, но я ж не знала, захотите ли вы представляться... Артуро, познакомься с его величеством...

Если бы в этот момент кто-то плеснул хворающему маэстро кипятку за шиворот, скорость, с которой тот сорвался с кресла, все же была бы меньшей. Взаимные расшаркивания и уверения в несказанной радости от знакомства прервал бестактный вопрос простодушного варвара, увидевшего грандиозный синяк, до этого мо­мента скрытый компрессом.

— Ух ты! Где это ты так?

Артуро слегка замялся, а догадливый король чуть усмехнулся и вежливо предположил:

—Дай-ка я попробую угадать. Ты додумалась оста­вить их с Кантором наедине?

—Какое там наедине! — вздохнула Ольга.— При куче народу!

— На кой тебе понадобилось ссориться с Канто­ром? — так же простодушно вопросил Элмар.— Ты что, сразу не мог сообразить, чем это кончится? Сам не ви­дел, что у тебя никаких шансов и что он тебя сделает за один удар?

Артуро горько усмехнулся, опускаясь в кресло.

— Разумеется, я все это видел и не стал бы заводить­ся. Но и он тоже прекрасно сознает свои преимущест­ва, чем не погнушался воспользоваться. -- Вот не надо опять делать из него виновато­го! — вмешалась Ольга.— Ты его оскорбил, и это слы­шали.

—Однако почему-то никто не поинтересовался, что сказал мне он. Или ты тоже думаешь, что я ему наха­мил без причины, ни с того ни с сего? Я всего лишь хо­тел завести разговор. Познакомиться, поговорить по-человечески. А он стал надо мной насмехаться. Что, я должен был молча утираться и терпеть его издевки? Так, слово за слово...

—...Обмен шпильками постепенно перешел в более грубую форму,— подхватил король,— и, сами того не ведая, вы зацепили какую-то из болевых точек оппо­нента. Насколько мне известно, их у Кантора три. Обдеть кого-либо из дорогих ему людей вы никак не мог­ли, так как никого, кроме Ольги, не знаете, а она дорога и вам. Остальные две общеизвестны и являются вопро­сом чести для любого мистралийца. Для вас в том чис­ле, хотя вы и провели много лет вдали от родины. Сле­довательно, прохаживаясь на сексуальные темы, вы не могли не понимать, какое оскорбление наносите собеседнику и как он на это отреагирует. Ведь поединок с целью доказать свою правоту не входил в ваши планы?

—В мои планы вообще не входило с ним ссориться. Он перешел на оскорбления первым. Никогда не пони­мал эту дурацкую традицию драться за каждое слово, сколько себя помню, она меня возмущала. Кто сильнее, тот всегда прав. Ему, получается, можно оскорблять, клеветать, говорить в глаза гадости, а едва только я по­смел на это ответить — получил по морде, и меня же еще извиняться заставили.

—Что ж, в другой раз правильно рассчитывайте силы,—сочувственно посоветовал король.—Если вам столь противно примитивное рукоприкладство, следо­вало высказываться тоньше. Или же оборвать ваш об­мен шпильками прежде, чем дошло до откровенных оскорблений. Я понимаю, не имея возможности досто­йно подраться, вы хотели хотя бы в словесном поедин­ке доказать свое превосходство, но надо чувствовать границы. К тому же, насколько я знаю Кантора, язык у него острее ножа, и у вас все равно не было шансов пе­респорить этого скандалиста.

«Пожалуй, даже хорошо, что его величество сегодня зашел,— подумала Ольга, слушая эти в высшей степе­ни разумные рассуждения.— У меня бы не получилось так складно объяснить Артуро, в чем он был неправ».

Потерпевший безнадежно развел руками.

— Да я это все понимаю... И все вы правильно гово­рите... Но — не сдержался. Вспылил. Завелся. Я ведь тоже мистралиец... Как обидно и противно, что правота определяется лишь с точки зрения силы!

Возможно, его величество привел бы еще какое-ни­будь поучительное рассуждение, но тут черти дернули за язык Элмара, который до сих пор молча слушал и недовольно морщился.

— Я сильнее Кантора,—вдруг громко и довольно резко заявил он.— Стоит ему один раз не успеть увер­нуться от моего кулака, и он неделю не встанет, если вообще жив останется. Если же выставить его против меня с мечом в руках, то у него и вовсе не будет ни ма­лейшего шанса. Но если бы вдруг мы поссорились и я сказал ему что-то обидное, если бы для него встал во­прос — драться со мной или молча снести оскорбле­ние... Он не стал бы рассуждать о несправедливости жизни и требовать особого подхода к своей персоне. Он бы просто дрался. Со мной. Невзирая на то что у него нет шансов.

— Так уж и нет,— проворчала Ольга, но только для того, чтобы хоть что-то возразить.

Элмар в своем репертуаре — наглядно и доступно...

Вот только с тактичностью сегодня не получилось. Король отвлекся от набивания трубки и заметил:

—Не имеет значения, пример все равно был исклю­чительно теоретическим. Элмар лишь хотел обратить наше внимание на такой нюанс, как сила духа. Это тоже играет свою роль, хотя и не всегда может компен­сировать недостаток силы телесной.

—Так что, вы хотите сказать, что я должен был дра­ться?

Элмар холодно пожал плечами.м —Это твое дело, и только твое. Ни ты, ни Кантор, ни я никому ничего не должны в таком вопросе. Только себе.

—Воины всегда трепетно относятся к вопросам чес­ти,— опять заметил король сквозь зажатую в зубах трубку.— Жизнь за нее положить готовы. Но я все же предпочитаю разум, здравый смысл и дипломатию. Что скажут маги?

Мафей нахмурился и изрек:

— Я всегда говорил, что не надо откладывать боевую магию до совершеннолетия. Все равно начинать драть­ся приходится раньше. А этого мертвого гада я все рав­но найду и убью.

Высказался, называется. Кому что, а лысому бан­тик...

—Достойная цель в жизни — лучший стимул к раз­витию и совершенствованию,— прокомментировал Шеллар III и с любопытством уставился на расстроен­ного и подавленного барда.— Вот у вас, маэстро, есть какая-нибудь великая цель?

—У любого барда есть такая цель,— помрачнел Артуро.— Я в этом неоригинален.

—То есть успех? Признание публики, слава, мате­риальное благосостояние, цветы, аплодисменты?

—Примерно так. А другой цели у барда быть не мо­жет. Бескорыстное творчество не может быть целью, оно и так общедоступно. И даже у такого творчества, если покопаться, конечной целью все равно окажется признание. Каждый бард глубоко в сердце своем жаж­дет, чтобы как можно больше людей разделили те чув­ства, те движения души, тот трепет вдохновения, кото­рые он вложил в песню, картину, стихи. И я тоже хочу, чтобы меня слушали.

—Да-а,— сочувственно протянул король.—Трудно добиться признания, скитаясь по чужим краям, тут вам, конечно, не повезло. А у вас не возникало желания вернуться на родину? Там теперь спокойно, репрессий можно не опасаться, а публика может оказаться более благосклонной...

—Но ведь Ольга со мной не поедет,— тоскливо вздохнул Артуро.

—Это верно, такой шаг был бы крайне неразумным с ее стороны. А если б она была не против, вы бы поеха­ли?

—Пожалуй, все равно не поехал бы. На что я могу рассчитывать в Мистралии, когда убийца моего отца стоит у трона и дает советы королю...

—Это который?..— Его величество наморщил лоб, словно что-то пытался вспомнить.— Ах, вы имеете в виду первого советника? Ну, тут, конечно, ваш покойный родитель вам здорово подгадил, ничего не подела­ешь. Никто не спорит, что охотиться за этим господином требовалось по долгу службы, но зачем же было вешать его беременную жену? Это уже явное излише­ство, такие поступки портят репутацию и вызывают негативное отношение даже у людей нейтральных. А политическое противостояние превращается в личную вражду. Да, сглупил ваш покойный батюшка с этим де­лом, здорово сглупил. Некрасиво, непрофессионально и недостойно, я бы сказал.

Почему-то Артуро не стал возражать и объяснять, что после свержения Лиги Закона и Порядка их семью безнаказанно поливают все кому не лень. Наверное, постеснялся королю перечить. Поэтому Ольга поспе­шила высказаться сама:

— Ваше величество, да разве это правда?

Король неожиданно шустро развернулся в кресле и одарил сомневающуюся подданную своим фирменным острым взглядом в упор.

— Ольга, а с чего ты вдруг решила, что это неправ­да? Я похож на придворных дам, собирающих сплетни от нечего делать? Все, что касается подобных вопросов, я в свое время обязан был знать как заместитель главы департамента. Если не веришь, могу показать докумен­тальные свидетельства. Впрочем, какая тебе разница? Насколько я могу судить, маэстро ничуть не похож на покойного отца. Он абсолютно другой человек, и не следует проводить между ними какие-то параллели. И совершенно напрасно он так расстраивается. Неужели ты станешь думать о нем хуже только из-за неподобаю­щих родственников, давно покойных к тому же?

Ольга не ответила. Она ждала, пока Артуро скажет хоть что-нибудь. Объяснит как-нибудь, где тут правда, в конце концов. Наедине с Ольгой он был очень убеди­телен, а королю почему-то возражать не решается. Скорее всего потому, что его величество действитель­но знает точно и, начни с ним спорить — и документы принесет, и еще парочку неприглядных историй при­помнит. Точно так же обыденно, как будто речь идет о мелком служебном проступке, попеняет, что пить кровь младенцев некрасиво и непрофессионально. А потом с повышенным дружелюбием добавит, что лич­но собеседника это все не касается...

Артуро горестно вздохнул и поежился, словно от холода.

—Я никогда не знал точно, правда это или нет. Но хотелось верить, что все-таки нет. Так легче было жить. Слышать жестокую правду всегда больно, с какими бы благими намерениями они ни была сказана.

—Жить иллюзиями глупо,— поморщился ко­роль.— Еще глупее — создавать их себе. Давайте оста­вим неприятную для вас тему. Кажется, до того как речь зашла о Мистралии, мы обсуждали нечто более возвышенное. Ах да, что такое счастье барда и как его достигнуть.

—Ой, ваше величество,— спохватилась Ольга,— эта тема тоже не очень... В смысле достижения... У Артуро сегодня был неудачный день во всех отношениях, и в этом тоже. Маэстро Карлос обошелся с ним очень не­хорошо...

—Он нарочно это сделал! — не сдержался обижен­ный бард.— Он меня ненавидит и не упускает возмож­ности втоптать в грязь!

—Да не преувеличивай!

—Я тебе говорю, он нарочно пригласил меня на прослушивание, чтобы поиздеваться! А брать меня на работу у него и в мыслях не было! И Кантора он взял тоже нарочно, чтобы сильнее меня унизить! Для чего еще ему могла понадобиться такая бездарность?

—Делать больше нечего маэстро Карлосу,— рассер­дилась Ольга.— Ночами не спит, об одном дума­ет — как бы тебя посильнее унизить! А бездарность он бы не взял ни по блату, ни из личных симпатий, не го­воря уж о мифическом унижении маэстро Артуро! Не выдумывай! Просто день сегодня такой нескладный.

— Кантор отнюдь не бездарность,— вежливо заме­тил король.— С чего вы взяли?

— Извините, но вы-то откуда знаете? — не удержал­ся Артуро и тут же получил подробное обоснование.

Его величество немедленно поведал присутствую­щим несколько историй о темном прошлом товарища Кантора и о чудесах маскировки, которыми тот просла­вился. Из рассказов его величества следовало, что Кан­тор неоднократно переодевался в самых разнообраз­ных представителей мистралийского общества и в каждой роли был настолько убедителен, что его истин­ное лицо обнаруживалось только после очередного трупа. По мнению его величества, вся эта уголовщина свидетельствовала о выдающихся актерских способностях. По мнению Артуро — о подлости и низости Кантора, который бессовестно попрекал его папиным прошлым, хотя у самого руки в крови по локоть. Шел­лар III с истинно дипломатическим тактом заключил, что одно другому не мешает, и быстро неревел разго­вор на другую тему. Наверное, тоже заметил, что еще чуть-чуть — и Элмар опять выскажется.

— А поведайте нам, маэстро,— поинтересовался ко­роль,— как случилось, что вы оказались в сундуке тор­говца древностями в столь плачевном и достойном со­чувствия виде?

Артуро честно повторил историю о своей несчаст­ной любви, но его величество, разумеется, не удовлет­ворился таким кратким изложением. Ох, не зря Диего так психовал всякий раз, как Шеллар изъявлял жела­ние с ним побеседовать! Таки умеет его величество утомить собеседника.

Он немедленно заинтересовался личностью злодея, попутно разъясняя потерпевшему юридическую сторо­ну дела и подсчитывая примерный размер компенса­ции, которую можно стрясти с зарвавшегося мага, если подать на него в суд.

—Нет-нет...— окончательно стушевался несчастный потерпевший.— Я не могу, вы же понимаете, речь идет о даме... А насчет компенсации мы с мэтром давно до­говорились полюбовно. Конечно, она получилась на­много меньше, чем вы упомянули, но мне хватило, что­бы обосноваться в Даэн-Риссе, купить новый инстру­мент, одежду, кое-какие нужные в хозяйстве вещи... И я больше не хочу возвращаться к этой истории. Все давно в прошлом. У меня новая жизнь, новые друзья и самая лучшая в мире девушка.

—А в отдаленном будущем, вероятно, собственный дом и пара симпатичных детишек? — хитро подмигнул король.

—Если мне удастся уговорить Ольгу...— Артуро вдруг застеснялся, как девица на выданье.— Она поче­му-то решительно не желает...

—Ничего, созреет,— беззаботно улыбаясь, махнул рукой его величество.— Вам ведь тоже потребуется не­которое время, чтобы оформить развод...

Прежде чем Ольга успела переварить услышанное и заподозрить возлюбленного в коварной лжи, Артуро как ни в чем не бывало разъяснил ситуацию:

—Да я давным-давно разведен, и моя бывшая жена уже второй раз замужем.

—Да, но разве вы не утеряли документы? Если вам даже инструмент пришлось покупать новый, вряд ли они уцелели. Восстановление тоже займет уйму време­ни и будет стоить хлопот и денег.

—Вот об этом я не подумал...—огорчился мистралиец.— А документ действительно будет нужен?

—Разумеется. Если бы о вашем первом браке никто не знал, возможно, его удалось бы просто скрыть. Но поскольку этот факт общеизвестен, документ придется восстановить. Самым простым способом было бы обра­титься к вашей бывшей супруге, у нее наверняка есть копия.

15 — К сожалению, мы разошлись не слишком мир­но,— помявшись, признался Артуро.— Моя незабвен­ная Росита даже не пустит меня на порог, не говоря уж о том, чтобы как-то помочь. Да и ее муж недвусмыслен­но угрожал пришпилить меня к ближайшему забору, если посмею появиться ему на глаза. Уж не знаю, что она ему наплела...

— Еще один способ,— ничуть не смутился ко­роль,— попытаться отыскать оригиналы. Возможно, вы не смогли как следует проследить судьбу своего иму­щества из-за стесненности в средствах. Если за дело возьмутся представители закона или воры-профессио­налы, что-то может и проясниться. Мне ничего не сто­ит отрядить нескольких людей вам в помощь. Более того, мне всегда приятно оказать услугу Ольге. Скажи­ те только, по какому адресу вы обитали и где следует начинать поиски.

Маэстро поломался для приличия и все-таки сооб­щил искомый адрес. Название города мало о чем гово­рило Ольге. Кажется, это в одной из восточных про­винций, но точно утверждать она бы не взялась.

Почувствовав себя обязанным, Артуро вдруг вспом­нил, что гостям до сих пор не предложили даже чаю. Ольга спохватилась и кинулась на кухню. Его величе­ство запротестовал, уверяя, что никакого чаю гости не хотят, тем более если ради чашки чаю им придется ли­шиться общества Ольги, и вообще они ненадолго и скоро уходят. Артуро, зараза такая, под это дело опять поднял вопрос о прислуге...

Словом, настроение Ольге они общими усилиями испортили, и после ухода гостей они с Артуро впервые поругались. До выкидывания чемоданов с балкона, к счастью, не дошло, но осадок на душе остался прене-приятнейший.

Что же касается его величества, то он вернулся до­мой в отличном расположении духа и первым делом заявил, довольно ухмыляясь при этом:

—Ну что, дорогой кузен? Ты все еще не можешь по­нять, отчего маэстро Артуро так неприятен твоей ни­мфе?

—Чего я действительно никогда не мог по­нять,— сердито буркнул принц-бастард,— так это тво­их дипломатических уловок. Каким коварством надо обладать, чтобы под видом сочувствия и расположения обосрать человека с головы до ног и показать всем со­мневающимся, что он трус и обманщик!

—Ты лучше руки иди помой,— ехидно посоветовал король.— Если они у Кантора по локоть в крови, то тебе, пожалуй, целиком искупаться надо...

—Перестань насмехаться! — огрызнулся Элмар.— Все я понял, и нечего потешаться над моей до­верчивостью! Если мы с Мафеем тебе больше не нуж­ны, то я хотел попросить его отправить меня в Ольгину старую квартиру. Хочу повидать Диего. Пообщаться с нормальным человеком после всей сегодняшней грязи.

—Погоди,— засмеялся Шеллар.— Сейчас я еще вы­слушаю Мафея, и отправимся все вместе. Мафей, я весь внимание.

Юный принц, успевший уже пристроиться на спин­ке ближайшего кресла, задумчиво взъерошил свою се­ребристую копну и неуверенно изрек:

—Ты понимаешь... Какая-то ерунда получается. Обычно я, как и все эльфы, могу почуять, когда меня обманывают. А все, что говорит Артуро, кажется прав­дой. Когда ты начинаешь разъяснять и логически рас­ставлять все по местам, только тогда я начинаю разу­мом понимать, что так не может быть, значит, человек врет. А эмоционально все равно воспринимается как будто правда.

—А магически?

— А что — магически, я же не эмпат и не менталист... Может, лучше бы его специалист послушал? Орландо, например, или метресса Джоана? Я-то не очень в этом разбираюсь, я только на чутье могу. А чутье у меня сбивается. Мне все время хочется ему верить.

— Почему? Какие могут быть причины? Подавляю­щее обаяние? Амулет? Заклинание? Эмпатия?

— Скорее всего, амулет или заклинание. На нем что-то есть, но не по моей специальности, поэтому я точно определить не могу.

— Хм... Давай попробуем определить, насколько си­льно влияет этот магический фактор на восприятие слушателей. Я, например, ни минуты не сомневался, что маэстро Артуро безбожно врет. Когда речь шла о его покойном отце и о проблеме развода, я заранее об­ладал информацией, и заставить меня поверить в про­тивоположное было бы затруднительно. Никакая ма­гия не заставит меня поверить во что-либо противоре­чащее логике и фактам. Но в романтическую историю с ревнивым магом я тоже не поверил, хотя никаких све­дений, опровергающих эту историю, у меня нет. Следо­вательно, на меня этот фактор не действует.

— Пересмотри свои амулеты,— усмехнулся Мафей.— На тебе их целая связка, и ты сам точно не зна­ешь, который от чего. Скорее всего, какой-то из них и нейтрализует этот самый фактор.

— Возможно. Теперь рассмотрим тонкие чувства ку­зена Элмара. Вот скажи мне, кузен. До сих пор ты про­стодушно верил всему, что совал тебе за уши Ольгин кавалер. Как изменились твои впечатления сегодня?

— Произносить возвышенные речи, с которыми я не согласен, не лучший способ завоевать мое дове­рие,— проворчал Элмар.— Я увидел, что парень — трус. Что он даже не стыдится своей трусости, а находит ей этические обоснования, причем довольно шаткие. Ко­нечно, пользоваться своим превосходством в драке для того, чтобы безнаказанно унижать слабого, бесчестно.

Но пользоваться своей слабостью, чтобы безнаказанно унижать сильных,— равно бесчестно. Правильно сде­лал Кантор, что дал ему в рыло. Вот, кстати, еще и это. То самое, о чем говорил ты. Я хорошо знаю Диего, Я знаю, какой он, на что способен, какие у него есть до­стоинства и недостатки. Как ты выразился, заранее об­ладал информацией. Когда Артуро начал говорить о нем всевозможные гадости, я не поверил. Потому что знаю, какой Кантор на самом деле.

—Вот именно. Кстати, если ты заметил, и Ольга не поверила. Значит, магический фактор не настолько си­лен, чтобы заставить слушателя слепо верить в слова, отвергая очевидное. Это первое, и как раз поэтому ни ты, ни Ольга не изменили своего мнения о Канторе. Далее. Если слушатель сталкивается с чем-либо, что противоречит его убеждениям, загадочный фактор тоже не в силах заставить его поменять убеждения и согласиться. Это второе, и сюда как раз относится ре­акция Ольги на вопрос о прислуге. Пока Артуро сует ей фиалки о своем сомнительном прошлом и толкует о возвышенном, Ольга с ним во всем соглашается. Но едва заходит речь о необходимости нанять служанку, следует активное и даже агрессивное сопротивление, так как у нашей подруги имеется противоположное мнение на этот счет. Возможно, есть еще некоторые мо­менты, но сегодня я их не успел заметить. В целом все замечательно и восхитительно. Я доволен результата­ми. Адресок мы из маэстро выдавили, завтра я зашлю туда своих людей, чтобы поискали, кому из местных магов он насолил и чем именно. Да и дело Долгоносика надо будет еще раз поднять...

—Какого Долгоносика?

— А, ты не в курсе... Тот самый вор, который сдал почтенному Цыню эту зверюшку, весьма подозритель­ным образом скончался как раз тогда, когда Флавиус хотел пообщаться с ним на эту тему. Семья Шэ тут нипри чем, Цынь не стал бы так жестоко мстить поставщику за столь незначительную ошибку. Остается вы­яснить, имело ли место случайное совпадение или же «полюбовный» договор Артуро с неизвестным нам мэтром дороже всех обошелся Долгоносику.

—То есть ты думаешь, что Артуро еще и доложился, кто его украл? — догадался Мафей.— А разве он это знал? Я имею в виду, мог он воспринимать окружаю­щую действительность, когда был зверюшкой?

—Это я у тебя хотел спросить.

—А я не знаю. Даже не слышал о таких трансформа­циях и могу только гадать, в какой школе это вообще возможно. Ты лучше его самого спроси.

—Чтобы он мне в очередной раз соврал? Лучше я спрошу магов постарше. Пока что мы имеем два вари­анта. Либо старый матерый мэтр, способный создавать собственные заклинания, либо неопытный ученик, не всегда знающий, что у него получится. Уже какие-то ориентиры имеются. Словом, все идет хорошо. А те­перь можно и Кантора навестить. Кстати, Элмар, если тебе доведется общаться с Кантором без нас, не забы­вай, пожалуйста, что ему пить нельзя.

—Не маленький,— проворчал принц-бастард и при­двинулся поближе к кузенам, чтобы вместиться в телепорт.