Жемчужный орден

Пролог

ТРАГЕДИЯ В ГОРАХ

На краю продуваемой всеми ветрами скалистой площад­ки лежало нечто напоминающее мохнатый мешок свет­ло-пепельного цвета, метра полтора длиной. Узкий край мешка свисал вниз, и, если присмотреться, можно было увидеть подковообразную пасть с торчащими клыками и огромные глаза, прикрытые лапами от света Занваля. Веки у таинственного создания чуть подрагивали, и сквозь узкую щелочку оно разглядывало вытянувшееся стрелой глубокое ущелье. По его дну пролегала узкая, но вполне ухоженная дорога, по которой ничего живого пока не двигалось.

Позади замершего существа раздалось натужное пыхте­ние, скрежет когтей, и на площадку ловко вскарабкалось еще одно подобное создание. Только шерсть у него была бо­лее молодая, серая, со стальным отливом. Пробежав, семеня короткими лапами, разделяющее их расстояние, прибыв­ший обратился к наблюдателю:

— Отец, все готово. Ждут лишь твоего сигнала. Мы успе­ли?

— Молодцы, справились раньше времени. Но пока еще никто не появлялся. Будем ждать.

— А кто появится первым?

— Вначале промчится головной дозор. Потом проедет отряд прикрытия — их колдуны, лежа на повозках, отделен­ным сознанием проверяют все окрестные горы.

— Они кого-то боятся?

— Нет. Но так положено передвигаться наследнице здешнего королевства — они опасаются всего. Однако от приговора нашего царя она не уйдет.

И оба создания дружно выкрикнули:

— Да здравствует наше племя вьюдорашей!

Из этого посторонний наблюдатель заключил бы, что пе­ред ним разумные существа, называющие себя вьюдорашами. Разумеется, он несказанно удивился бы, потому как в Мире Тройной Радуги никогда и никто не слышал о таком виде разумных тварей. Хотя слово «никогда» было бы не со­всем уместно в данном случае. Ведь сколько неведомых со­бытий древней истории кануло в омут неизвестности...

Тем временем два странных создания продолжали разго­вор, чтобы скрасить ожидание. Звуки из их глоток вылетали глухие, с обилием удлиненных гласных и шипящих, но в це­лом язык был вполне узнаваем. Молодой вьюдораш засыпал своего отца вопросами:

— Ты смог бы здесь прожить хотя бы несколько дней?

— Открытые просторы не для нас. И дело не только в слепящем свете Занваля. Как ни странно, ночью здесь еще страшней, и сознание наших соотечественников падает к далеким звездам и никогда не возвращается.

— Ты видел таких несчастных?

— Я нет. Но мой старший брат рассказывал об одном та­ком случае. Его отряд разведки, состоящий из троих воинов, вместе с козырьком снега сполз в огромный, но неглубокий колодец, и никто не смог оттуда выбраться самостоятельно. Когда их нашли через сутки, все трое уже были совершенно невменяемы. Их так и не излечили...

— Но почему же все остальные разумные живут на по­верхности?

— Они наказаны великими магами древности за неумение пользоваться силой недр.

Молодой воин ждал от отца не прописной истины, а правды, поэтому в ответ лишь пренебрежительно чихнул и перевел разговор на другую тему:

— В этих спешных сборах и торопливом марше я так и не понял: почему царь приказал уничтожить здешнюю наследницу?

— За ней следили уже несколько месяцев и выбирали момент для засады. К сожалению, нельзя предугадать, когда она решит наведаться в свой горный замок, и только в этом ущелье мы имеем шансы на ее уничтожение.

— Но ты так и не ответил на вопрос: за что?

— Она единственный человек в этом мире, который попал под неожиданный выброс секреций пещерной матки.

— Ну и что в этом страшного?

— Для нас ничего. Но от этого организм любого разум­ного существа, кроме вьюдорашей, подвергается перерож­дению. И вследствие непредсказуемых мутаций может поя­виться чудовище, уничтожающее вокруг себя все живое.

— Так это даже к лучшему! Мы перестанем ограничивать рождаемость и спокойно расселимся под всей поверхно­стью этих земель.

— Если бы все было так просто... Существо, омывшееся секрециями пещерной матки, обретает дар видеть любого нашего сородича сквозь скальные породы на глубине до пя­тидесяти метров, а то и больше. И может влиять на нас сво­им разумом. Данные по этому вопросу в древних кристаллах разнятся.

— И значит...

— Значит, тайна нашего существования перестанет быть тайной.

Молодой вьюдораш некоторое время молчал, потом осторожно спросил:

— А может, уже пришел срок открытия этой тайны?

Услышав эти слова, его отец захлебнулся бешенством и закашлялся.

— Не смей кощунствовать! — заревел он грозным басом, едва восстановив дыхание.— За такие слова совсем недавно убивали на месте, невзирая на то кто сказал их — сын, дочь или любимый супруг. И правильно делали! Тогда не было того кавардака, что царит в нашем царстве сейчас.

При упоминании о своем царстве оба создания опять дружно пробормотали:

— Да здравствует наше племя вьюдорашей!

Немного помолчав и почти успокоившись, старый вью­дораш предупредил:

— И не вздумай подобные крамольные вопросы задать кому-то другому! Поставишь под удар всю нашу семью.

— Да я понимаю, отец. Но мне хотелось бы немного ра­зобраться в истории. А у кого я могу хоть что-то узнать, как не у тебя?

— Не торопи события, придет время и для этого. О... ка­жется, едут! — неожиданно оживился седой вьюдо­раш.— Ложись среди этих серых камней, и тебя ни один маг не увидит. А я переползу в тот сугроб. Как только лавина пойдет вниз — сразу же отползаем в норы и замуровываем отверстия. По приказу царя на несколько месяцев мы пре­кращаем любую разведку на поверхности. Вот тогда мы с то­бой и наговоримся об истории...

Глава 1

ПРИБЫТИЕ

Два воина, ведя под уздцы своих коней, вышли из мрач­ного, плохо освещенного тоннеля сторожевой башни и остановились, слегка прищурившись, вновь привыкая к яр­кому сиянию Занваля. За их спинами осталась крепостная стена, разбегавшаяся в стороны и терявшаяся между засне­женных скал, а прямо под ногами располагалась ровная ка­менная площадка, огороженная по переднему краю проч­ными перилами. Перила предусмотрительно удерживали неосторожного наблюдателя от рокового шага в пятидеся­тиметровую пропасть. Зато лучшего места для любования открывшейся столицей высокогорного королевства Спегото было не сыскать. Легендарная Салия лежала перед путниками как на ладо­ни. Хотя до ближайших строений оставалось еще километра три, вся россыпь зданий просматривалась великолепно. Главный город Спегото отличался от других столиц мира прежде всего пирамидальными крышами разных оттенков ярко-золотистого цвета. Кроме того, все стены отделыва­лись только белым мрамором — на фоне голубых вод огром­ного, до самого горизонта, озера это выглядело сказочно и нереально. А уж со стороны порта, судя по описаниям, сто­лица смотрелась еще более живописно. Стремительные об­воды высотных зданий, копируя изящными линиями окру­жающее горное великолепие, создавали впечатление неве­сомости.

Конечно, возле Салии Каррангаррские горы уже не име­ли такой высоты, как в Зачарованной Пустыне или тем бо­лее в государстве драконов, но и здесь они считались факти­чески непроходимыми. А те несколько крепостей на перева­лах, которые всадники проехали немного ранее, вообще преграждали дорогу к столице любому неприятелю. Именно в этом и заключалась главная местная легенда — ни одно вражеское войско за всю историю не смогло ступить на ули­цы древней Салии.

Очевидно, прибывшим некуда было спешить, да и смот­ровая площадка явно предназначалась для любования сто­лицей, поэтому оба воина еще долго стояли возле перил, указывая руками то на одно, то на другое здание. Они дели­лись друг с другом своими знаниями по истории этих строе­ний, вернее, делился один, а второй, на голову выше своего дюжего товарища, в основном только спрашивал. На любой вопрос он тут же получал исчерпывающий ответ, словно рассказчик прожил здесь всю жизнь и знал историю каждого камня в округе.

Наконец гигант не выдержал и спросил с пристрастием:

— Не могу понять, откуда ты все так досконально зна­ешь? И в дороге ничего не читал, и не знал заранее, что тебя именно сюда отправят. Странно...

Обращался он к своему знаменитому другу со светящей­ся в глазах гордостью и с самой искренней привязанностью и уважением. Потому что молодой Эль-Митолан Кремон, со знаменитым колдовским прозвищем Невменяемый, со­всем недавно в одиночку совершил невероятный подвиг: уничтожил целую армию врагов, которые со страшным ору­жием двигались через Гиблые Топи. И цель у них была толь­ко одна: залить Энормию кровью ее мирных жителей. Ко­нечно, о том, как произошло сражение, где и в какое время, знали в огромном королевстве считаные единицы, но Бабу искренне радовался, что и он удостоился такого огромного доверия — быть личным телохранителем великого героя, и был готов носить Невменяемого на руках и сдувать с него пылинки. А сейчас вообще удивлялся поразительной памя­ти своего кумира и невероятному объему знаний.

Его товарищ перед ответом поправил на голове теплую шапку, но взгляда от Салии так и не оторвал.

— Ничего странного, Бабу. Когда мне было лет пятнад­цать, мне в руки попало два тома «Салия — город чудес». Эти описания с гравюрами составил знаменитый путешест­венник и географ Хонкар. И сделал это так увлекательно, что я выучил раритет буквально за две недели. Как видишь, те знания из моей головы не выветрились до сих пор.

— Это тот самый Хонкар, который несколько лет пытал­ся решить ту же задачу, которую поставили перед нами?

— Точно. И будем надеяться, что все описания его попы­ток и исследований хранятся в дворцовой библиотеке Салии. Иначе мы будем повторятьте же ошибки, ведущие в тупик.

Бабу кивнул и зябко повел огромными плечами:

— Кремон, а ветерок тут с Каррангарр протягивает на­ сквозь. Да и скакуны наши уже пляшут от холода...

Словно поняв, что речь идет о них, один из коней, воро­ной красавец, требовательно ухватил Невменяемого губами за плечо. И тут же получил из руки хозяина свое привычное лакомство — дольку вишневого мармелада.

— Что, Торнадо, застоялся? Уже рассмотрел внизу зеле­ ную травку? — Кремон поправил попону, перекинул уздеч­ ку и легко вскочил в седло.— Ну тогда вперед!

Бабу последовал примеру товарища, и оба всадника устремились по вырубленной в скалах дороге в долину. До­рога проходила наискосок вниз, по склону горы, и, хотя была очень широка, порой нависающие скалы заставляли опасливо втягивать голову в плечи. А на одном, самом нена­дежном, участке Бабу даже высказал опасения вслух:

— Если вот та глыба рухнет на нас, твой магический щит выдержит?

— Щит? Выдержит! — с уверенностью ответил Кремон и тут же добавил: — Но только полмгновения. А потом мы превратимся в кашицу.

— Брр! — Его товарищ зябко поежился.— Ну у тебя и шуточки!

— Мне кажется, бояться нечего,— рассуждал Невменяе­мый.— Смотри на ездовых: они с караванами здесь еже­дневно проходят. И что? Никто вверх и не взглянет. Лишь под ноги смотрят да пытаются половчей разъехаться со встречными повозками. А отдельные всадники вообще воз­ле самой кромки проносятся. Привыкли.

— И никогда здесь обвалов не бывает?

— Ну как же: видишь свежий раскол в скале? Судя по всему, недавно рухнуло. Но днем здесь скосы наверняка поддерживают магией. А ночью пусть себе валится сколько хочет.

— Спасибо, успокоил.— улыбнулся Бабу.— Но все рав­но зря мы такой большой крюк сделали. Если бы озером двинулись, на четыре дня раньше в столицу прибыли бы.

— А ты куда-то спешишь? — удивился Кремон.

— Нет, конечно.

— Вот и я не спешу. Нам ведь сроки не указали? Не указали. К тому же хотелось сразу на Каррангарры полюбовать­ся. Заодно и твоя боязнь высоты притупилась, осталось то­лько тебя в замкнутых пространствах опробовать.

В ответ на это Бабу лишь презрительно хмыкнул. Однако связанные с этим воспоминания вызвали на его лице до­брую улыбку:

— Меня как-то в пятилетнем возрасте на три дня в тем­ном подвале заперли. В наказание...

— И что?

. — Да ничего, даже понравилось. И бочку квашеной капусты слопал. Ха-ха!

Кремон тоже беззаботно засмеялся в ответ, пожалуй впервые за всю дальнюю дорогу:

— Странно, что только одну!

Через два часа оба всадника уже ехали по столичным ули­цам, разглядывая знаменитые здания и стягивая с себя теп­лые одежды.

— Да здесь еще самый разгар лета! — ворчал Бабу, выти­рая со лба испарину.— Или сюда зима не доходит?

— Редко. Лишь иногда сильные и затяжные бураны заме­тают Салию на несколько дней сугробами. А потом за считаные часы талые воды стекают в озеро. Чувствуешь, какой теплый ветерок оттуда дует?

— Ага.— Всадникам как раз открылся чудесный вид на огромный порт и раскинувшиеся за ним водные просто­ры.— И волны, гляди, какие большие!

— Поэтому его еще иногда называют не озером, а морем. Морем Печали. Особенно те, кто пытался атаковать Салию с той стороны.

— Неужели ни один корабль не смог добраться до порта?

— Ни один. Все лежат на дне.

Бабу о чем-то задумался, а потом спросил с большим со­мнением:

— А кто же были те бесчисленные завоеватели?

— Увы! В основном подданные нашего королевства Энормия. Много веков древние короли пытались аннекси­ровать эту территорию. Всего четыреста лет назад династии обоих королевств связались семейными узами и государства стали союзниками. Потом, правда, еще долго Спегото пыта­лись захватить чингалийцы. Несколько раз они полностью оккупировали королевство, но столицу взять так и не смог­ли, хотя пробовали это сделать и со стороны гор, и со сторо­ны озера Печали.

Кремон улыбнулся, заметив, с каким недоверием Бабу осматривает ласковые волны распростертого за портом си­него великана, и смилостивился дать пояснения:

— Королевы Спегото могут создавать в озере любые те­чения и управлять ими. Для окончательной победы этого более чем достаточно. Но самое страшное их магическое оружие — это превращение воды на отдельном участке в ле­денистую взвесь. А то и вообще магически разводят воды в стороны. Тогда любой корабль падает вниз и просто разби­вается о дно, и тут же его накрывают сходящиеся стены воды. За всю историю выжило всего несколько счастливчи­ков.

— А как они это делают? — еще больше удивился гигант.

— Вот у королевы и спросишь, ведь основные инструк­ции по заданию она будет давать лично. И, надеюсь, не отка­жет в такой сущей безделице, как посвящение тебя в глав­ную тайну королевства.

Оба товарища хохотнули, но тут же придали своим лицам выражение должной серьезности: до главного входа в коро­левский дворец оставалось несколько шагов. Хотя об их прибытии знали, но добрых полчаса ушло на просмотр бумаг всеми командирами, вплоть до начальника стражи, за­тем на согласование места жительства с интендантом, и то­лько потом какой-то франт в чересчур пышных одеждах с высокомерием зазнавшегося аристократа принялся инст­руктировать прибывших:

— Ее величество королева Спегото Дарина Майве Вто­рая примет вас после захода Занваля. Пока же вас проводят в выделенные вам апартаменты, где можно отдохнуть и при­вести себя в порядок перед аудиенцией.

— Мы вам очень признательны,— с тщательно скрывае­мым сарказмом поблагодарил Кремон Невменяемый при­дворного распорядителя и вместе со своим огромным това­рищем поспешил за молодым, расторопным слугой.

Комнату им предоставили весьма скромную, одну на двоих и в самом дальнем крыле дворца. Назвать такую оби­тель апартаментами язык не поворачивался, но друзей при­ятно удивило наличие в ванной комнате вместительной ба­дьи с притоком горячей воды. Чем они тут же с блаженством и воспользовались, тем более что в бадье могли вольготно разместиться и четыре персоны. А когда служка принес им на подносе нечто вроде обеда, то вообще решили переку­сить, не вылезая из горячей воды, попутно размышляя о предстоящей аудиенции.

— Кремон, ты слышал, как этот павлин настаивал на приведении себя в порядок?

— А мы чем занимаемся?

— Но ведь у нас нет подходящей для такого случая одеж­ды.

— Бабу, мы ведь не дворцовые франты. И воина ниско­лько не унизит скромная и непритязательная одежда. Глав­ное, чтобы она была чистая, а доспехи и аксессуары блесте­ли в нужных местах.

— А как ты поступишь со своей сединой? Что-то пока не­заметно, чтобы прежний цвет волос восстановился... Мо­жет, все-таки покрасишь?

— Нет, пусть будет как есть. Я ведь на балы ходить не со­бираюсь.

— Но вид у тебя... — Бабу щелкнул языком, подбирая нужное слово,— как у...

— Неважно. Среди Эль-Митоланов такое случается, ког­да болезнь сочетается с умственным перенапряжением.

— Ой! — нарочито простодушно воскликнул ги­гант.— Неужели Эль-Митоланы еще и думают?

Кремон виновато пожал плечами:

— Конечно нет. Но вот при создании видимости разду­мий как раз и случается главное перенапряжение.

Друзья одновременно засмеялись, кивая друг другу в знак согласия, и поэтому не сразу расслышали удары в дверь их комнаты. Первым замер Невменяемый:

— Кто-то стучит?

— Точно. А ведь обещали до вечера не беспоко­ить,— удивился Бабу. Набрав воздуха в грудь, он громко крикнул в сторону, приоткрытой двери ванной: — Входите! — А когда послышались чьи-то шаги, добавил: — Мы здесь! Смываем пыль дальней дороги!

В следующее мгновение он распахнул глазищи, покрас­нел и по самый подбородок погрузился в воду, покрытую шапкой пены. Потому что в комнату ворвалась красавица и, радостно улыбаясь, тут же полезла целовать его товарища, приговаривая при этом:

— Кремон, дорогой! Я глазам своим не поверила, когда тебя во дворе из окна увидела. Алехаидро мне до сих пор не верит! Ой! Как ты похудел! Тебя не кормят, что ли?!

Она чмокала довольного Кремона в щеки и лоб, ерошила седые волосы и то отстраняла, придерживая за плечи, то вновь прижимала к себе, не обращая внимания на то, что ее роскошное модное платье намокает все больше и больше. А уж такая мелочь, как полная обнаженность принимающих ванну мужчин, баронетту Шиловски и вовсе не волновала. Зато стоящий у нее за спиной брат попытался вернуть де­вушку в рамки приличия. Он чуть ли не силой оттолкнул свою родственницу от бадьи и только тогда наконец смог крепко пожать Невменяемому руку:

— Действительно, не поверил Мирте! Как закричит: «Кремон здесь!» — чуть разрыв сердца не получил. Помере­щилось тебе, говорю, так она меня с постели сорвала и потя­нула вас разыскивать. Еле нашли. Безмерно рад тебя видеть!

— Я тоже рад! — Кремон улыбался до ушей.— А этого ги­ганта, Бабу, узнаёте? Выныривай, а то задохнешься! Конеч­но, парень сильно подрос и возмужал за последние месяцы. Да и навыков полезных поднабрался, теперь вот приставлен к моей особе для персональной охраны. Бабу, чего стуше­вался? Или не хочешь друзьям руку подать?

— Как можно... после наших совместных приключе­ний.— Бабу, стесняясь, протянул мужчине влажную руку для рукопожатия, а красавице лишь стыдливо кивнул. Заме­тив его смущение, Алехаидро вытолкал сестру из ванной комнаты со словами:

— Ладно, не будем вам мешать, подождем в вашей рос­кошной опочивальне.

— Нас и такая обитель устраивает! — выкрикнул им вслед Кремон, хватая мочалку и спешно завершая процеду­ру омовения.— Бабу, шевелись! А не то здесь и уснешь!

Вскоре оба друга, уже прилично одетые, по очереди по­целовали баронетте пальчики в официальном приветствии и приступили в беседе.

— Вот уж не ожидали встретить близких друзей в такой дали от Плады! — воскликнул Кремон.— Но какими судьба­ми вы здесь оказались?

Мужчинам перед началом фразы приходится делать вдох, тогда как большинство женщин могут говорить сразу же после выдоха. Поэтому Алехандро еще только рот приот­крыл, а Мирта уже без остановки сыпала словами:

— Да мы тут уже шестой день бездельем мучаемся! При­были сюда по королевскому приказу в распоряжение коро­левы Дарины Второй. Но ее секретарь дал нам указание от­дыхать, выделил апартаменты и благополучно о нас забыл. Кстати, наши комнаты действительно не в пример лучше. Ну мы и воспользовались свалившимся на нас отдыхом: всех знакомых посетили, все новости узнали, дворец неско­лько раз обойти успели. И теперь в курсе происходящих в городе событий...

Алехандро весьма удачно вклинился в крохотную паузу между словами:

— Собранные тобой сплетни вряд ли интересуют наших друзей. Жизнь в Спегото протекает ровно и без больших скандалов, новостей или из ряда вон выходящих событий...

— Ну не скажи,— попыталась перебить его сестра, но ба­ронет Шиловски продолжил с нажимом в голосе:

— Поэтому гораздо интересней узнать: каким ветром сюда занесло Эль-Митолана Кремона Невменяемого?

— Конечно! — Мирта схватила колдуна за руку. — Рас­сказывай!

— Даже не знаю, о чем можно поведать. Мы тут тоже для очень важного задания, о котором нас сегодня вечером по­дробно проинструктирует лично королева.

— Как только стемнеет? — уточнила баронетта.— Так ведь нам тоже приказали приготовиться к аудиенции!

Все многозначительно переглянулись, и Алехандро вы­сказал общее мнение:

— Похоже, мы все здесь по одному вопросу. По предва­рительным сведениям, мне с сестрой вменяется кого-то ох­ранять по личному указанию королевы. А раз нам всем на­ значено на одно время...

— Значит, ты теперь не отвертишься от нашей персона­льной охраны! — продолжила за него довольно улыбающая­ся Мирта.

— Да он уже под моей охраной! — с неожиданным ап­ломбом и ревностью заговорил Бабу.— Спит спокойно.

Брат с сестрой глянули на гиганта так строго, словно тот сказал несусвегную глупость. Оба одновременно вдохнули, но первым успел заговорить Кремон:

— Буду очень рад, если нам доведется выполнять задание вместе. Однако окончательно мы об этом узнаем лишь после заката Занваля. Между тем местные новости меня тоже ве­сьма интересуют. Да и последние, из Плады,— мне ведь так и не удалось туда заехать.

— О! Тогда приготовься слушать,—оживилась Мирта, ручкой слегка прикрыв рот брату.— И начну я, пожалуй, с рассказа об одной весьма сердитой молодой особе.

— Уже догадываюсь, о ком пойдет речь,— улыбнулся Невменяемый, на что красавица скорбно закатила глаза:

— Если бы и она догадывалась, где ты находишься, давно была бы здесь! У нас уже сил не хватает отбиваться от ее на­стырных вопросов...

И на Эль-Митолана Невменяемого нескончаемой лави­ной обрушился поток информации.