Вселенная неудачников

Часть первая
ЗЕМЛЯ

ГЛАВА 1

Не помню, что мы праздновали. Мотологический новый год, сдачу кем-то какого-то экзамена или покупку машины. В общем, тема вечеринки не особенно важна. Повод для вечеринки; это только повод, и он забывается после первой принятой бутылки. Вечеринка была правильная. Правильная вечеринка; это та, которая не укладывается в один вечер, требуя все нового и нового продолжения. Сменялись лица, сменялась обстановка, менялись напитки и посуда, а вечеринка продолжалась, потому что show must go on, как пел незабвенный спидоносец Фредди. Мы пили. Кабаки, из которых нас выгоняли, сменялись ночными клубами, в которые нас не хотели пускать, были чьи-то квартиры с прокуренными кухнями и соседями, обещающими вызвать милицию, чьи-то машины, в которых мы куда-то ехали. А когда и просто сидели в салоне, говорили за жизнь или травили анекдоты и пили. Была какая-то дача, в которую мы вломились в отсутствие хозяина, но Вадик утверждал, что хозяин в курсе и в принципе не возражает. Были смазливые девицы, чьих лиц я не запоминал, а имен даже не пытался запомнить. Кто-то жаловался мне на жизнь, кто-то клялся в вечной дружбе, кто-то порывался выяснять отношения, кто-то объяснял мне, как следует писать, кто-то учил меня жить. А я пил. В первый день запоя человек пьет по какому-то поводу, будь то неразделенная любовь, удачная покупка или просто желание выпить. Все остальные дни он просто оттягивает похмелье.
Я вышел на кухню в незнакомой квартире. В глаза било солнце, никто не догадался приглушить его свет. Хотелось курить и умереть прямо сейчас. Не знаю, чего хотелось больше. На кухне сидел Вадик. Взгляд его говорил красноречивее слов, но он решил все-таки озвучить терзавшую его мысль.
— В холодильнике можешь не смотреть,— сказал он.— Пива нет.
Сообщи мне сейчас кто-нибудь, что Страшный суд назначен на послезавтра, не думаю, что я расстроился бы сильнее.
— Денег тоже нет,— продолжал Вадик.— Ни копейки. А у тебя?
— Хрмпф,— сказал я глубокомысленно
— Какой сегодня день? Вадик посмотрел на календарь, вмонтированный в его дорогие часы:
— Вторник.
— А месяц?
— Фиг знает. Июль, по-моему.
— От блин,— сказал я.— А число какое?
Еще один взгляд на часы.
— Шестое.
Вечеринка началась в районе двадцать девятого, это я помнил точно.
Неплохо потусовались, как сказал Ильич, слезая с броневика,
— А мы где? — продолжил я допрос.
- Фиг знает,— сказал Вадик.
На этот раз взгляд на часы результатов не дал, картой местности они не обладали.
— По-моему, это Москва.
— Уже хорошо,— сказал я.
На Вадике были только трусы и часы, о чем я уже неоднократно упоминал. На мне были джинсы, выглядевшие так, как будто их обладатель спал в них последнюю неделю. Самое поганое, что так оно, скорее всего, и было. Я пошел в комнату. В комнате спали тела. На ком-то из них я увидел свою футболку. Тело под футболкой было женским и незнакомым. А поскольку футболка была единственным драпирующим его предметом, тело не хотело с ним расставаться. Но спросонья особо сопротивляться не могло. Отвоевав предмет гардероба, я натянул его на себя, нашел в прихожей мои кроссовки и вернулся на кухню. Вадик по-прежнему восседал за столом с голым торсом и, судя по выражению его лица, думал о тварности окружающего мира.
— Пойдем? — спросил я.
— Не,— сказал он.— Я уже три дня дома не был. Ленка меня убьет.
— Убьет,— согласился я.— Но она все равно тебя убьет, так какая разница, сегодня или завтра?
— Желаю умереть похмеленным,— сказал Вадик.
Как гласит русская народная мудрость, для того чтобы правильно похмелиться, требуется выпить чуть боль¬ше, чем было выпито вчера. Я прикинул, сколько я вчера выпил. Если я выпью сегодня еще больше... Лучше умереть сейчас. Я вышел из дома и только на улице вспомнил, какое сегодня число и что это означает. И пожалел, что не умер еще вчера.

Третьего числа истекал срок аренды квартиры, в которой я жил, и хозяин ни в какую не соглашался его продлить. И он обещал, что четвертого числа, если я сам не уберусь, он выбросит меня на улицу вместе со всеми моими шмотками. Поскольку я не доставил ему удовольствия выбросить лично меня, ему пришлось удовольствоваться выбрасыванием моих вещей. В мусорный контейнер, как он и обещал. Я тот контейнер видел, бомжи тоже. Мало чего там осталось, да и то, что осталось, не вызывало желания достать его из мусорного бака и надеть на себя, даже после необходимой дезинфекции. Естественно, ноутбук на помойку он выбрасывать не стал. Оставил себе в качестве компенсации морального вреда. Восьмого я сидел в кафе, курил сигареты из купленной на последние деньги пачки и пил кофе, который знакомый бармен наливал мне в кредит. Одновременно со всем этим я прикидывал, к кому сегодня можно напроситься на ночлег. Вариантов было не так много. У женатых друзей лучше не ночевать. Их вторые по¬ловины имеют обыкновение смотреть на меня не очень добрыми глазами. Холостые друзья делятся на две части — трудоголики и алкоголики. С трудоголиками скучно. С алкоголиками я долго не протяну. Был еще вариант завалиться к какой-нибудь подруге, но настроение совсем к этому не располагало. И тут позвонил Стае. Его звонок стал для меня манной небесной. Или оазисом посреди пустыни, в которой я умирал от жажды. Или чем-то там еще... Неважно. Но именно с этого звонка все и началось.
— Привет, Леха,— сказал он
.— Ты сейчас где? Если географически?
— В «Парусе».
— Шикарно. Ты пробудешь там еще минут сорок?

— Позволь полюбопытствовать, с какой целью?
— Есть тема. Тебе понравится.
— Жду,— сказал я.
Стае подъехал не через сорок минут, а через час. Но это нормально. Пробки и все такое... Припарковав свой «Форд-Фокус» напротив кафешки, он вошел в зал с видом хозяина жизни, который так любят напускать на себя менеджеры среднего звена, недавно получившие повышение, и плюхнулся на стул напротив меня.
— По шкале «имидж на миллион долларов» ты смотришься цента на два,— заявил он, заказывая двойной эспрессо.
— Я их взял взаймы,— сказал я.
— Что за тема?
— Ты ведь сейчас доблестный российский безработный?
— Я предпочитаю формулировку «свободный художник».

— И как долго ты уже свободен?
— Примерно полгода.
— Денег хочешь?
— Кто ж их не хочет? Когда на сеновал приходить?
— Загранпаспорту тебя есть? — спросил он, проигнорировав вопрос о сеновале.
— Где-то был.
— Испанский еще помнишь?
— Коррида,— сказал я.— Мучас грациас, хихо де пута.
— Очень смешно,— сказал Стае— Короче, тема такая. Наш генеральный по делам в Латинскую Америку свалить должен. Типа деловая поездка, А сам он по-испански, как я — по-китайски. Примерно на том же уровне, может быть, даже чуть хуже. Он попросил меня подыскать ему переводчика, и я сразу о тебе вспомнил.
— А штатного переводчика у вас нет?
— Должность толмача штатным расписанием не предусмотрена,— сказал Стае— Три штуки баксов за две недели. Плюс билеты и полный пансион. Две недели в тропическом раю, и тебе за это еще и заплатят. Как тебе такое предложение?
— Весьма. Сколько я должен тебе откатить?
— Нисколько,— оскорбился Стае— Вылет через три дня, так что давай прямо сейчас за твоими документами подъедем.
— Все свое ношу с собой,— сказал я, извлекая документы из внутреннего кармана куртки.
— Предусмотрительно,— оценил Стае— Тогда я погнал.
— Подожди,— сказал я.— У меня есть еще пара вопросов делового характера.
— Слушаю.
— Он опустился на стул, с сожалением заглядывая в пустую кофейную чашку.
Вот что значит — деловая элита. Все очень быстро, все на бегу...
— Мне нужны деньги,— сказал я.— Аванс. Обновить гардероб, так сказать.
— Оплатить счет за кофе,— подхватил он.— Без проблем, пяти сотен хватит? С гардеробом, кстати, можешь особо не париться. Там, куда вы едете, довольно жарко и деловой формой одежды считаются шорты. — Собственно говоря, это второй вопрос,— сказал я.— А куда мы едем?
— То ли в Белиз, то ли в Бенин, я точно не помню,— отмахнулся Стае— В общем, какая-то жуткая дыра.
— А что ваш генеральный забыл в жуткой дыре?
— Друга молодости, скрывающегося от российского правосудия,— сказал Стае.
— Клево,— сказал я.— Надеюсь, на обратном пути меня не заставят глотать полиэтиленовый контейнер с наркотиками?
— Как говорил хирург, составляя список операций на день, Надежда умирает последней,— хохотнул Стае, выудил из бумажника пять сотенных купюр и протянул их мне.
— Не волнуйся, наш генеральный уже давно криминалом не занимается. Солидная фирма у нас. Уж года три как.
— Зашибись,— сказал я удаляющейся спине Стаса.
— Обязательно,— пообещал он.
Уже через минуту его «Форд» покинул стоянку. В Москве вообще все происходит очень быстро. Шесть лет назад мы все «понаехали» в столицу нашей Родины, чтобы покорить этот город. Собрались из разных концов страны, некоторые даже из других стран. Эти шесть лет пролетели очень быстро. Казалось, буквально вчера я слез с поезда Владивосток — Москва и подал документы на поступление в институт. Но город покорился немногим. Стае свалил с третьего курса экономического факультета МГУ, мотивируя свое решение тем, что он хочет кушать чаще, чем три раза в неделю. Полученных знаний и врожденной наглости оказалось достаточно, чтобы устроиться на довольно неплохое место работы, потом он обзавелся нужными связями, и его карьера пошла в гору. Я умудрился получить диплом. Хотя иногда сам факт моего бесплатного поступления в институт казался мне чудом. Наверное, просто повезло. Везет же дуракам. Или все-таки существует некоторый процент абитуриентов, превращающихся в студентов без использования волшебного слова «блат». Институтские годы... Прогулянные лекции, студенческое общежитие, пьяные загулы, длинные вечеринки, короткие романы... Все это было весело. Все это было так, как и должно было быть. Но после получения диплома все оказалось совсем не так радужно. Новоиспеченному журналисту без опыта работы, связей и рекомендаций совсем не просто устроиться по специальности.
Через полтора месяца мытарств я получйл место редактора в районной газетенке бесплатных объявлений. Скажу прямо, это было вовсе не то, о чем я мечтал. Дело даже не в зарплате. Мне хотелось большего масштаба, большей аудитории, совсем другого уровня подачи материала. Да и самого материала хотелось другого. Не «дешевые пластиковые окна», «продам машину недорого» и «сантехник ЖСК-45 опять напился и оставил три дома без горячей воды», а что-нибудь глобальное. Сенсационное расследование какое-нибудь. С разоблачениями, судебными исками за клевету, телевизионными интервью и прочими прелестями журналистской жизни. В связи с невозможностью получить все это у меня возник «синдром Паланика», достаточно подробно описанный им в «Бойцовском клубе». Я принадлежал к поколению, у которого нет ничего, кроме амбиций. А амбиции вовсе не гарантируют успеха. Я был готов вкалывать, но это никому не было нужно. Если бы я был на двадцать лет старше, у меня был бы шанс выбиться в олигархи. Если бы я был на десять лет старше, я мог бы стать топ-менеджером корпорации, принадлежащей одному из олигархов. Но у моего поколения нет шанса прыгнуть выше места менеджера среднего звена. Мне никогда не стать звездой рок-н-ролла, знаменитым спортсменом или автором бестселлера. Таких, как я, миллионы. В лучшем случае нам светит только мещанство. Стандартный набор «квартира-машина-дача», восьмичасовой рабочий день пять дней в неделю, выходные с семьей, вечера у телевизора, кризис среднего возраста и тихое отчаяние человека, понимающего, что жизнь проходит мимо него. В качестве альтернативы можно уехать в Гоа и валяться на песке, любуясь закатами и поплевывая в Индийский океан. И вообще ничего не делать.

Мне хотелось другого. Не большего, а просто другого. Обещанная Стасом поездка в Латинскую Америку сулила хоть какое-то приключение. Государством в Центральной Америке оказался все-таки Белиз, а не Бенин. Бенин вообще в Африке находится, как подсказал мне географический справочник в ближайшем интернет-кафе. Белиз же граничит с Мексикой и Гватемалой, омывается Карибским морем... Шикарное, должно быть, местечко. Справочник утверждал, что официальным языком Белиза является английский, а не испанский, который там широко распространен. Полагаю, что генеральный директор Стаса и английским не владеет. Тем ценнее услуги переводчика, способного разговаривать и по-английски, и по-испански. Я еще несколько часов просидел в интернет-кафе, получив максимум информации о стране, которую мне предстояло посетить с визитом. Потом просто пошарился по разным сайтам, встрял в две дискуссии на форумах, на одном из них был забанен и покинул кафе с чувством выполненного долга. Проблема ночлега передо мной больше не стояла. Человек с пятью сотнями зеленых американских рублей и человек, не имеющий ни копейки,— это два совершенно разных человека. Небольшой джентльменский набор, два телефонных звонка, и подруга бурной молодости была готова приютить меня на все время до отлета...