Дом, в котором

Кузнечик смотрел в окно на снежные завалы и черные фигурки людей, бредущих по голубому. Утро в лазарете начинались с обходов, затемно. Гудки машин, пробиравшихся по обледенелым дорогам, топот ног в коридоре, свет в окнах домов - все указывало на утро. А если верить небу, была еще ночь. Уроки отменили из-за снегопада, и население Дома уже три дня праздновало неожиданные каникулы. Окна лазарета выходили на двор. Каждое утро и каждый вечер Кузнечик взбирался на подоконник и смотрел, как мальчишки играют в снежки и строят белые крепости из сугробов. Он узнавал их по курткам и по шапкам. Голоса не проникали сквозь двойные стекла.
Прошло уже две недели с тех пор, как его отправили на протезирование. Кузнечику казалось, это займет несколько часов. Ему дадут руки - не настоящие, но на что-то годные - и отпустят. Только попав в лазарет, он понял, как мало знал о таких вещах.
Лазарет ему понравился. Размеренной жизнью, чистотой и покоем. Здесь его не донимали мальчишки Хламовника, сестры были приветливы, сам Могильник, светлый и тихий, казался лучшим местом в мире. Лось приносил ему книги и делал с ним уроки, как в самые первые дни в Доме. Кузнечик не понимал, чем это место заслужило дурную славу. Почему его называли по-страшному – Могильником? До того, как он сюда попал, это слово пугало и его.
Все было хорошо. Потом он начал скучать. Особенно когда выпал снег. Ему не хватало Слепого. И еще чего-то. Заскучав, Кузнечик бросил книги и перебрался на подоконник. Сестры его сгоняли, он залезал обратно. Он послушно делал с протезами все, что полагалось, зная, что эти навыки ему вряд ли пригодятся. Его предупредили – с протезами надо обращатся бережно, и он понял, что не станет их носить. Их поломают в первой же драке. Нарочно или случайно. Его пребывание в Могильнике не имело смысла. Поэтому он скучал и смотрел в окно.
– Как лесной зверек на привязи, – сказала сестра, входя в палату. – Скоро уже вернешься к своим дружкам, не беспокойся. И играть с ними будет удобнее, чем раньше.
Он ждал, что его опять сгонят с подоконника, но сестра устала делать делать замечания.
– Соскучился? – спросила она жалостливо.
– Нет, – ответил он, не оборачиваясь.
Было уже совсем светло, и сестра выключила свет. До него доносилось постукивание тарелок и скрип передвигаемых тумбочек. Двор был пуст, пусты были наружные улицы, и развалины снежных крепостей. Сестра ушла - стукнула дверь - и все затихло. Потом кто-то вошел, встал у него за спиной и спросил:
– Как, интересно, кошки ходят по снегу, если он выше их?
Голос был незнакомый, но Кузнечик не обернулся.
– Прыгают, – сказал он, глядя во двор.
– Каждый раз проваливаясь с головой и выскакивая обратно? А может, они роют тоннели? – рассмеялся неизвестный. – Как кроты?
Кузнечик обернулся. Рядом стоял незнакомый мальчишка и смотрел мимо него в окно. Губы его дрожали от смеха, глаза были серьезны. Больше всего Кузнечика удивил его наряд. Верх от белой лазаретной пижамы, низ – обтрепанные синие джинсы. И почти черные от грязи кеды на босу ногу. Шнурки не завязаны. Волосы на лбу вымазаны чем-то белым. Он не был похож на больного. И ни на кого из знакомых Кузнечику мальчишек. Больным полагалось лежать в чистых кроватях, а ходячим и здоровым - не бегать по Могильнику и не заходить в чужие палаты. Но самым странным было не это. Где в Могильнике (вылизанном до блеска) можно найти столько грязи, чтобы перепачкать ноги?
– Снежные кроты, – задумчиво сказал мальчишка. – Зимой роют тоннели, летом превращаются в кошек. Весной, только превратившись, вылезают из-под земли и громко орут. Мартовские кроты. У них очень мерзкие голоса...
Кузнечик соскочил с подоконника.
– Ты кто? – спросил он.
- Узник Могильника, – ответил гость. – Вырвал из стены кольцо, к которому был прикован, скинул ржавые цепи и поспешил сюда.
– Почему сюда?
– А я вампир, – признался гость. – Пришел попить свежей крови. Ты ведь не откажешь больному человеку, дитя?
– А если откажу?
Мальчишка вздохнул:
– Тогда я умру на твоих глазах. В муках.
Кузнечику стало еще интереснее.
– Ладно. Пей. Только немного. Не до смерти. Если ты так умеешь.
– Благородное дитя, – сказал мальчишка. – Сегодня я сыт, и я отвергаю твой дар. Тела покусанных сестер выстлали мне путь от темницы до самых твоих дверей.
Кузнечик живо представил, как это выглядит. Одна сестра, вторая, третья... и все лежат укушенные, закатив глаза.
– Весело, – сказал он.
– До безумия, – согласился гость. – Слушай, ты меня не спрячешь? За мной погоня с осиновыми кольями.
– Спрячу, конечно, – обрадовался Кузнечик. – Только, – он оглядел палату, – только здесь негде. В тумбочке ты не поместишься. А под кроватью будет видно...
Гость усмехнулся:
– Не бойся, великодушный отрок. Старый кровопийца знает что делает. Ты не против, если твоя кровать станет чуть повыше?
Кузнечик замотал головой. Мальчишка подошел к кровати и завертел какую-то ручку. Кровать приподнялась. Гость заглянул под нее и остался доволен.
– Там резинки, – объяснил он. – Удобная штука, если не очень тугие, – он подошел к Кузнечику и внимательно оглядел его. – Ты мне нравишься, отрок, – сказал он серьезно. – А теперь, простимся.
– Уходишь, – грустно протянул Кузнечик.
Мальчишка подмигнул. Глаза у него были карие - такие светлые, что казались оранжевыми.
– Всего лишь под кровать.
Он помахал рукой и, встав на четвереньки, скрылся под матрасом. Покопошился, чертыхаясь, и исчез. Кузнечик подбежал к кровати и прислушался. Было очень тихо. Только нагнувшись к полу можно было различить еле слышное дыхание гостя. Съедаемый любопытством, Кузнечик вернулся на подоконник. Если сестрам вздумается проверить палату, они должны увидеть его в привычной позе. Он положил подбородок на колено и уставился в стекло, не видя ни двора, ни высыпавших играть мальчишек. Он боялся, что если кто-то войдет, его выдадут горящие щеки и стук сердца.
В положенное время за ним пришли и отвели его в игровую комнату, где ждали протезы и задания, которые нужно было с их помощью выполнять. Кузнечик не выполнил ни одного. Когда он вернулся, его ждала сестра с обедом, и проверить, остался ли «вампир» на прежнем месте, не удалось. А после обеда пришел Лось.
– Как поживает мой ученик? – спросил он, входя. В руках у него была стопка книг. В белом халате он казался еще выше.
– Болтает как попугай, – пожаловалась сестра Агата, вытирая Кузнечику рот. – Почти ничего не съел, – она подняла поднос, демонстрируя Лосю тарелку с развороченным пюре и растерзанной котлетой.
Кузнечик действительно говорил без передышки. Он боялся пауз и тишины. Боялся, что сестра услышит что-нибудь и заглянет под кровать. Он не был уверен, что гость все еще там, но не хотел рисковать.
– Странно, – сказал Лось, заглядывая Кузнечику в лицо. – Он не болтун. Хотя и плохо ест.
– Сегодня он болтун, – возразила сестра, переставив поднос на тумбочку и накрыв его салфеткой. – Попробуйте сами. У меня голова разболелась от этого ребенка и его историй. В жизни не слышала столько чепухи.
– Попробую.
Лось сел на кровать и сложил книги на стул. Кузнечик в белоснежной пижаме, болтал ногами, глядя в потолок.
– Ангелочек, – умилилась сестра. – Я уж думала, он у нас заскучал. Но сегодня он просто расцвел. Говорит и говорит, прямо не может остановиться.
– С чего бы это? – усмехнулся Лось.
Кузнечик покосился на него и пожал плечами.
Лось вдруг посерьезнел:
– Новости о беглеце есть? – спросил он сестру.
Сестра нахмурилась и перешла на шепот:
– Никаких. Вероятно, он уже за пределами Дома. Доктор просто с ума сходит. Просил вас обязательно зайти.
Кузнечик навострил уши, с деланным интересом рассматривая корешки принесенных Лосем книг.
– Обязательно зайду, – сказал Лось. – Это серьезная проблема.
– Да, – вздохнула сестра, вставая. – Уж куда серьезнее. Попробуйте покормить его. Может, вас он не заговорит до смерти.
Она вышла, оставив поднос с обедом.
Лось повернулся к Кузнечику:
– Скажи малыш, к тебе случайно не заходил мальчик с седой челкой и в синих джинсах? Примерно твоего роста?
– Нет, – сказал Кузнечик, честно глядя Лосю в глаза. – Не заходил. А что?
– Ничего, – Лось рассеяно улыбнулся потолку. – Если вдруг увидишь его, передай, что он доставляет всем очень много хлопот. Мне в том числе.
Кузнечик кивнул. – Обязательно передам, если увижу. А что он сделал?
Лось зачем-то приподнял салфетку, разглядывая содержимое обеденного подноса.
– Много всего. Хватило бы на десятерых. Ты будешь есть?
– Нет, – сказал Кузнечик. – Может быть, позже. Сейчас не хочу.
– Хорошо, – Лось встал. – Пойдем, одену тебя. Прогуляемся. Надо дышать свежим воздухом время от времени.
Кузнечик нехотя сполз с кровати. Лось вытащил из кармана клочок бумаги, расправил его и положил на подушку.
– Письмо тебе, – сказал он. – Читай и пошли.
Кузнечик посмотрел на мятый листок, где красовалось одно единственное слово: «скучно». Зная Слепого, можно было сообразить, что это означает «мне скучно без тебя». Слепой без него скучает! Кузнечик тихо вздохнул от удовольствия, и листок взлетел с одеяла, как бабочка.
– Спасибо, – сказал он Лосю. – Его там не обижают без меня?
– Не знаю, – Лось выглядел усталым. – Я ведь почти ничего про вас не знаю.

Они гуляли по лазаретному балкону, защищенному от ветра покатой крышей. Лось пересказывал новости Хламовника, Кузнечик слушал вполуха. С прогулки Лось отвел его на второй сеанс тренировки с протезами. Потом в холле лазарета была вечерняя программа по телевизору, которую разрешалось смотреть через день. Потом ужин с сестрой Марией (потолще и помладше сестры Агаты), и на этот раз Кузнечик ел молча, уверенный, что гость давно ушел. Ни у какого вампира не хватило бы терпения столько времени провисеть под кроватью.
– В девять зайду выключить свет, – предупредила сестра. – И не сиди на подоконнике. Все равно уже темно.
Как только за сестрой закрылась дверь, Кузнечик скатился на пол и заглянул под кровать. Вампир лежал на полу и смотрел ему в глаза.