Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Собрание сочинений в 30 томах. Том 7. Книга 1. Красное Колесо | +65 |
Чтец | +51 |
Клуб Ракалий | +36 |
Раковый корпус | +32 |
Грех | +23 |
Дочитала с трудом. Теперь не смогу решиться на какую-либо другую
книгу Е.Чижовой. Разве захочется после «Лавры» пробовать что-то ещё?
Но ведь цель у автора была благая, возразят мне, и я, конечно,
соглашусь. Конечно, цель благороднейшая: показать духовный рост,
возрождение человека на его тернистом пути к истине. А вокруг столько
мучительных испытаний… Столько тёмного, грубого, низкого,
безобразного, мерзкого, тщетного, ничтожного, гадкого, невыносимого…
Но героиня сильнее...
книгу Е.Чижовой. Разве захочется после «Лавры» пробовать что-то ещё?
Но ведь цель у автора была благая, возразят мне, и я, конечно,
соглашусь. Конечно, цель благороднейшая: показать духовный рост,
возрождение человека на его тернистом пути к истине. А вокруг столько
мучительных испытаний… Столько тёмного, грубого, низкого,
безобразного, мерзкого, тщетного, ничтожного, гадкого, невыносимого…
Но героиня сильнее всех ужасов тоталитарного государства, сильнее
стукачей всех мастей. Она на наших глазах становится почти святой…
Возникает закономерный вопрос: а без надрыва нельзя? Посмотрите,
как о том же самом, но, раскрашивая другими красками, пользуясь другими
приёмами, рассказывает А.И.Солженицын. Не стоит ли у него поучиться?
Язык повести – тяжёлый, тягучий, так и хочется рывком расстегнуть
верхние пуговицы и глотнуть свежего воздуха. Атмосфера нагнетается от
страницы к странице, почти, как у Ф.Кафки. Отличие, однако, в том, что
там это сделано гениально, а здесь раздражает. И разговор героини с
тряпкой, лежащей на диване, и какие-то мифические сундуки за семью
печатями (что Е.Чижова имела в виду? Сундуки за семью замками или тайны
за семью печатями? Нельзя же так вольно с русским языком обращаться), и
переписка двух центральных персонажей с помощью лавки в метрополитене, и
невнятная история с Лялей (всё же хотелось бы послушать
аргументированную речь в её защиту) – всё раздражает, всё отталкивает,
ничему не веришь и ничем не проникаешься. Всё, абсолютно всё кажется
искусственным, ненастоящим.
Есть и просто факты, неподдающиеся пониманию. Например,
директор школы делает замечание по поводу никудышного внешнего вида
(заштопанных, пардон, штанов) педагогу-мужчине. Ну, где это видано?
Учитель в заплатах... И где? В Ленинграде??? Пусть и в советское время …
Вымысел или преувеличение, недостойное пера автора-интеллектуала.
Повествование сверх всякой меры населено юродивыми всех мастей.
Привожу образец текста.
«Я слушала, и сердце мое обливалось жалостью. Погружаясь в глубины, в
которых гаснет разум, я ловила себя на другой, несобственной памяти. ..
В ней чернела земля, иначе куда погружались бы корни
деревьев, но эта земля пребывала свежей и праздничной, как чистое
зеркало, обращенное к небесам. Отражение земли лежало под небом, и
сокрушенным сердцем, обращенным к Мите, я, кость от его кости, плоть от
его плоти, узнавала ее впервые - блаженную память вынутого ребра.
Он говорил о стенах, убранных красотой, о том, что всегда, и в лучшие,
и
в худшие времена страдал от душного безверия, но церковь, соблазненная
бесовской властью, пугала его едва ли не сильнее. В Митином лице,
изменившемся до неузнаваемости, проступало два человека…Теперь, собирая
складками губы, он
поминал мир, опороченный Лялькиной сморщенной ложью, но сам же
отрекался
от него, словно еще надеялся обратиться к иному… В этот миг,
полная блаженной памяти, я окончательно
отворачивалась от разума, сочтя его жалким и несовершенным механизмом -
в сравнении с другим, отлаженным веками. Как будто кто-то, стоявший на
цыпочках за церковной оградой, кинул в мои уши по пригоршне земли,
чтобы
они не услышали Митиных слов о том, что ад, ходящий за нами, имеет
собственные, конгениальные по результативности, формулы и механизмы, и
они, взращенные традицией, почти не зависят от исполнителей...
Силою вещей, которую сторонний наблюдатель, не знающий
высших мер, мог назвать чем угодно, хоть бы и стечением обстоятельств,
я
получила их всех, без изъятия: тех, кто учили меня любви и ненависти,
потому что были поколением моих мужей и любовников».
А вам понравилось?
Согласна с первой рецензией: книга легковесна. Совершенно непонятно,
кому она предназначена: если тем, кто едет в Италию впервые, то пусть
эти люди не
надеются, они не найдут там НИ ОДНОГО описания
достопримечательности, НИ ОДНОГО интересного, продуманного маршрута, НИ
ОДНОГО увлекательно описанного исторически достоверного факта. Если тем,
кто знает Италию хорошо, не понаслышке, (как, например, мне), то тут и
спорить не о чем. Рейтинг книги у знатоков Италии, живших там долгие...
кому она предназначена: если тем, кто едет в Италию впервые, то пусть
эти люди не
надеются, они не найдут там НИ ОДНОГО описания
достопримечательности, НИ ОДНОГО интересного, продуманного маршрута, НИ
ОДНОГО увлекательно описанного исторически достоверного факта. Если тем,
кто знает Италию хорошо, не понаслышке, (как, например, мне), то тут и
спорить не о чем. Рейтинг книги у знатоков Италии, живших там долгие
годы, упорно держится на отметке в районе нуля. Если тем, кто хочет
просто больше узнать о жизни и характерах «неунывающих макаронников»,
то, к сожалению, и им ничего не светит. Характеры простых обитателей
Апеннин автором не изучены, впечатления поверхностны и отрывочны,
выводы скоропалительны.
Зато одну мысль автор доводит до читателей с поразительной
настойчивостью: ВАМ НЕ ПОВЕЗЛО, А МЕНЯ ВЫБРАЛИ! Я не хотела замуж,
сопротивлялась изо всех сил, твердила: «Да зачем нам жениться?!», а
меня заставили, упросили. Я о пятилетии свадьбы и думать позабыла, а мне
напомнили и поздравили! Я, как могла, отбояривалась от получения
гражданства, а меня,
бедную, всё-таки уговорили. Вот я какая! От
этого кокетства делается неловко, право слово.
На самом деле в жизни профессорессы Натальи (прошу не считать оную
профессором, этим словом в Италии всего-навсего называют любых
преподавателей женского пола, исключая представительниц начальной
школы), ничего особенного не происходит и не наблюдается. Что вижу, то
пою? Да, наверное. Но пою как-то не по-русски. Просто
удивительно, как можно о такой необыкновенной стране рассказывать
корявым языком, используя сплошь и рядом безграмотные выражения,
вульгаризмы, просторечия. «Вокруг – десяток таких же домишек,
непрезентабельных снаружи, но удобных и ПОМЕСТИТЕЛЬНЫХ внутри».
«Уполовинить», «вспомоществовательные»,
«развивательные и прочие», «благоволительные прожекты».
«Прозрачная зимняя вода рассыпается под нами
разноцветными брызгами, и… КАЖЕТСЯ НЕПРЕДСТАВИМЫМ, что когда-то мы все
жаловались на нехватку времени, жили в цейтноте (в условиях цейтнота?)».
Неужели за пять лет так подзабылся родной язык? Даже правильное
написание по-русски слова «сеньора» автору не удаётся.
«А сам город на
что похож? На Воронеж с пальмами. Ну хорошо, не Воронеж, а Белгород. Или
Старый Оскол. С пальмами. Вот теперь точно: Старый Оскол с пальмами!
Объяснила? Нет? Ну, поезжайте в Старый Оскол – всё поймете. Заодно
железную дорогу по пути понюхаете для полноты впечатлений».
«За курсы английского, айкидо и танцев нужно вспомнить заплатить до
определенного числа (для каждых курсов – разного)…». (А завести
записную книжку не пробовала?)
Н.Осис вскользь упоминает о том, что итальянцы
благожелательны и вежливы, но при этом сама она становиться такой не
собирается, например, о своей прислуге с раздражением рассказывает
следующее: «Я понимаю, что согласно теории вероятности такой
поразительной дуры, как наша Александра, скорее всего, больше нам не
попадется». Смею заверить, что итальянцы никогда не отозвались бы так о
человеке, который их обслуживает.
Разумеется, я искала в книге наблюдения, способные раскрыть страну с
неизвестной стороны. Не нашла. А так хотелось! Скажем, школа. Она в
Италии совсем не такая, как в России. У каждой есть своё название, а не
безликий номер. Возглавляет школу президент. Обращение педагогов с
учениками, взаимоотношения сверстников просто уникальные! Я в своё время просила
младшего сына как можно больше общаться именно с итальянцами, дабы лучше
освоить язык, но он распахивал на меня свои чудесные глаза: «Мама, все
ребята такие хорошие! И Лоренцо из Брешии, и Сабир из Пакистана, и Жозе
из Франции! Сиамо льи амичи (мы - друзья)!»
А как необычно проходят уроки литературы! Как дружно всем классом ходят слушать
оперу! Даже родительские собрания, они ведь не имеют ничего общего с
нашими экзекуциями. Какая чистота в столовых, на этажах! Как прекрасно
оборудованы спортивные залы!
Если ребёнок хочет ответить на вопрос учителя, он поднимает не руку, а
лишь указательный палец. Дневник школьник ведёт только для себя.
Учитель не имеет права испещрять его замечаниями. Все верифики
(контрольные работы) заверяются родителями и возвращаются в
школу. В конце декабря Святая Лючия прямо в класс присылает корзину с
подарками…
17-18-летние студенты лицея отмечают окончание семестра в
какой-нибудь пиццерии, при этом никто не берёт в рот спиртного,
даже пива!
- И о чём вы там говорите? – спрашиваю среднего сына, - наверное, о
современной музыке?
- Да нет, - отвечает. - Вчера, например, обсуждали склонения в
латинском языке…
А чуткость итальянцев, их умение сопереживать!
Мы как раз находилась в Риме, когда жители вышли на улицы со свечами в
руках в память о детях, погибших в Беслане.
А наутро мои сыновья пошли в школу Кардуччи.
Директор торжественно назвал имена и фамилии всех
первоклассников. Они по одному поднимались в здание под
рукоплескания старшеклассников и родителей.
Но когда все первоклашки ушли, директор к оставшимся "взрослым"
ученикам и их родителям обратился с совсем другой речью. Он сказал: " Мы
не можем сегодня не вспомнить о тех, кто с букетами цветов, портфелями,
новенькими тетрадками и ручками пришел в школу, чтобы научиться чему-то
новому, открыть тайны Земли, порадоваться успехам товарищей, найти новых
друзей. Это дети Беслана. Они пришли в самое мирное место на земле -
школу - с горящими глазами и открытыми сердцами. А получили пули и
смерть. Не забудем их! Не забудем их никогда! Будем беречь наших детей -
всех детей нашей прекрасной планеты".
Вы знаете, по своему воздействию это была самая сильная
речь, которую я слышала в своей жизни. Плакала не только я...
Нет уж, cara mia, нюхать железную дорогу в Старом Осколе мы не
собираемся. За впечатлениями об Италии мы поедем в саму Италию, что, по
правде говоря, мы уже неоднократно делали, причём задолго до того, как
там впервые побывали Вы.
Семья бедняков в старинной рыбацкой деревушке на севере Норвегии
воспитывает детей так, что невольно проникаешься уважением к старшим членам
семьи – носителям подлинной духовности и культуры.
Это не та культура, которая насаждается при помощи книг или
прослушивания лекций о прекрасном. Не та культура, что достигается
постоянным самообразованием.
Она базируется на
основополагающих принципах бытия: уважении к человеку труда, глубокой
порядочности и исключительной честности,...
воспитывает детей так, что невольно проникаешься уважением к старшим членам
семьи – носителям подлинной духовности и культуры.
Это не та культура, которая насаждается при помощи книг или
прослушивания лекций о прекрасном. Не та культура, что достигается
постоянным самообразованием.
Она базируется на
основополагающих принципах бытия: уважении к человеку труда, глубокой
порядочности и исключительной честности, неумении ловчить, постоянной
заботе о близких, сдержанности и нежелании «жить напоказ», принятии
жизни с её простыми, повседневными радостями.
Главный герой - старший сын Эдеварт – сполна ощутит на себе последствия
семейного воспитания. Он не умеет делать деньги из воздуха, как Папст,
не фонтанирует идеями, как Август, не приспособлен
обманывать хозяев (вспомним экономические новации рыбаков в период
путины), а самое главное – не в состоянии
выбросить из сердца образ единственной и неповторимой…
Книга, что называется, с открытым финалом.
Но мы, читатели, вместе с её
замечательным автором верим, что у героя всё получится.
Иначе и быть не может. Кто же, как не самые честные, великодушные и смелые,
достойны счастья?
Всегда интересовалась творчеством Вл.Маканина, для меня он - король
рассказа. «Стол, покрытый скатертью и с графином посредине», считаю
выдающимся. Но вот подряд два больших произведения – «Андеграунд, или
Герой нашего времени», а вслед за ним и «Асан» - увы, не понравились.
«Асан», конечно, же, получше «Героя» будет. И всё же… Язык
произведения – сырой, невыразительный, какой-то и не маканинский вовсе.
Рубленые фразы, точно трассирующие пули. В стиле А.Лифшица – политика и...
рассказа. «Стол, покрытый скатертью и с графином посредине», считаю
выдающимся. Но вот подряд два больших произведения – «Андеграунд, или
Герой нашего времени», а вслед за ним и «Асан» - увы, не понравились.
«Асан», конечно, же, получше «Героя» будет. И всё же… Язык
произведения – сырой, невыразительный, какой-то и не маканинский вовсе.
Рубленые фразы, точно трассирующие пули. В стиле А.Лифшица – политика и
обозревателя «Известий», знаете такого? Пользуется исключительно
назывными и безличными предложениями, не признавая ни запятых, ни
тире, ни сложносочиненных, ни сложноподчиненных форм.
Вот и автор «Асана» взял на вооружение подобную манеру изложения, к
огромному сожалению ценителей великого и могучего.
Вот образчик стиля автора:
«Вряд ли нас стерегли боевики… Просто напасть и просто пограбить.
Голодные. Из пригорода. С кучей детишек… Работы у них никакой…
Руслан-Рослик презрительно звал их – селяне.
Едва только ворота открылись, мне сказали. Охрана сказала. Доложили, что
мои контуженные, мои тихие солдатики, дали дёру. Сбежали. Сегодня…. На
ночь глядя…» (стр. 206).
«Вертолёты легко обходят Ханкалу. Нацеленные две пары. Показательно!.. В
сторону гор. Зрелищно и быстро!.. Слежу.. Уходят.. Уже к горизонту».
(стр.421).
Если вам нравится телеграфный стиль, то книга Маканина – для вас.
«Запахи разлагались, осторожно подымаясь и ползя ввысь», (стр.127).
«Жмясь» (прижимаясь?), «попали в расспрос»
(стр.337), «поставил принос на стол» (стр.424) - это тоже из лексикона
автора. Небрежно!
Встречаются и грамматические ошибки: «Хоть намёком – хоть одно слово о
майоре Гусарцеве вякнИте… вас загребут». (стр.336).
Ну, а как же сама книга, её содержание?
А вот не возникло у меня уважения к главному герою, ко всему, что он
творит. Старалась, сочувствовала – но не возникло. Думаю, автор
добивался как раз обратного…
«Меж тем армия жила рынком, раз уж не могла жить дисциплиной» (стр.426).
Почему-то я всегда считала, возможно, безосновательно, что если
нет дисциплины – то нет и армии.
Придётся пересмотреть свои устаревшие взгляды.
Кому же тогда служит майор Жилин? Неужто золотому тельцу? Нет и ещё
раз нет! Он человек благородный, кристально честный. Лишнего с вас,
солдатская мать, не возьмёт.
Гораздо больше мне понравились прилепинские «Патологии». Там тоже
заходит речь о товарно-денежных отношениях на чеченской войне, однако
(вот он, талант автора!) всего одним абзацем, на последних страницах,
да так хлёстко – что перехватывает дыхание.
Первое впечатление от книги (оно же и второе, и третье) – очень длинно,
затянуто, многословно. Если осилите первые 150 страниц, на которых
решительно ничего не происходит, то, разумеется, дочитаете фолиант до
конца. Вот только доставит ли это вам удовольствие…
Вздорные дети рождаются в любых семьях – и в очень правильных,
благополучных, и в маргинальных. Никто – ни психологи, ни психиатры, ни
педагоги, ни философы – не способны дать ответа на вопрос, почему это
происходит, в чём...
затянуто, многословно. Если осилите первые 150 страниц, на которых
решительно ничего не происходит, то, разумеется, дочитаете фолиант до
конца. Вот только доставит ли это вам удовольствие…
Вздорные дети рождаются в любых семьях – и в очень правильных,
благополучных, и в маргинальных. Никто – ни психологи, ни психиатры, ни
педагоги, ни философы – не способны дать ответа на вопрос, почему это
происходит, в чём корень зла, первопричина, исток.
С моей точки зрения, да и с вашей, уверена, тоже, семья, в которой
росла Мэри, - замечательная во всех отношениях. О такой семье можно
только мечтать миллионам ребятишек во всём мире. Чудесный, обожающий
дочку отец, владелец собственного бизнеса, знаменитый в прошлом
спортсмен, красавица-мама, не зацикливающаяся на посещении соляриев и
фитнес-клубов, не носящаяся со своей красотой, как с хрупким сосудом, а,
напротив, нашедшая себя в деле, отнюдь не простом и не гламурном.
Труженица, умница.
Большой, тёплый дом, где бывают гости, чудесный сад. Уютная девичья
комната с большим портретом Одри Хепберн на стене.
Особенно меня поразили страницы, рассказывающие о том, что Мэри никогда
не вставала по будильнику. Её пробуждали ласковые прикосновения и
поцелуй мамы…
Несколько лет назад в «Учительской газете» я прочитала интервью с
нашим замечательным писателем Василием Беловым. На вопрос журналиста:
«Что, по-Вашему, надо ребёнку для счастья?», он ответил: «Немногое.
Ребёнок счастлив, если у него есть мама и папа. И когда просыпается
он каждое утро не по будильнику…»
Видно, мало этого некоторым детям. Например, подросткам, подобным
Мери, - глубоко неврастеничным личностям, способным переживать «за всех
людей Земли», а также за тараканов, мошек, за микробов… Но при этом
в упор не видеть, не замечать близких, дорогих, родных людей.
Если бы мне предложили охарактеризовать эту книгу одним словом, я бы
ответила так: «Боль».
Вся жизнь главного героя – это сплошная, нечеловеческая боль. Швед
мучительно ищет причины жизненного краха в себе, в своём прошлом,
выворачивает перед нами наизнанку душу, копается в поступках,
анализирует каждый шаг, каждый жест. Что он сделал не так? Почему
допустил трагедию?
Но не буду пересказывать сюжет. Хотя сюжета, как такового, и нет…
Есть исповедь.
Книга могла бы стать мощнее, глубже, увлекательнее, если бы она
была сокращена как минимум вдвое. Раздражают бесконечные повторы.
Скажем, участие в конкурсе красоты мама впоследствии посчитала ошибкой,
страдала от одного только упоминания о нём, многие годы её преследовали
пересуды, завистливые взгляды. Да сколько же можно об этом вспоминать?
И не стоит это маловажное событие скрупулёзного исследования под
микроскопом! Смешно, нелепо.
Излишни, думается, и бесконечные размышления Шведа на темы, по
которым он не раз исчерпывающе высказался. Всё это очень и очень мешает
восприятию. Впрочем, возможно, так думаю только я одна.
В книге есть совершенно омерзительная сцена попытки соблазнения
главного героя некоей Ритой Коэн. (Трудно сказать, была ли в ней, в этой
сцене, такая уж необходимость). Наблюдать со стороны эту коллизию не
только неприятно, но и нет никакой возможности, хочется захлопнуть
книгу и вымыть руки. Предлагаю будущим читателям «Американской
пасторали» своевременно получить прививку: предварительно
ознакомиться с ещё более известной книгой Ф.Рота «Жалоба Портного» -
там таких ситуаций на каждом шагу предостаточно.
Ещё меня очень удивила аннотация: Филипп Рот этим произведением,
оказывается, «требует ответа у Америки за посулы богатства,
общественного порядка и благополучия…»
На странице 277-й очень чётко показано, на чьей стороне на самом деле и
главный герой, и автор. На этой стороне и мы, вдумчивые читатели.
Книга, конечно, исключительная, производит сильное
впечатление.
Я условно подразделяю её на три части. Первая – читается легко, с
увлечением, в стиле приключенческих романов В. Гюго.
Вторая: начала буксовать, хотелось отложить, не было никакого желания
вновь возвращаться к чтению. С тоской подумала: как бы дочитать?
Очень специфическая история, не имеющая никакого отношения к подлинной
жизни. Триллер… Только с философским подтекстом. Вот только с каким?
Загадка…
И тут...
впечатление.
Я условно подразделяю её на три части. Первая – читается легко, с
увлечением, в стиле приключенческих романов В. Гюго.
Вторая: начала буксовать, хотелось отложить, не было никакого желания
вновь возвращаться к чтению. С тоской подумала: как бы дочитать?
Очень специфическая история, не имеющая никакого отношения к подлинной
жизни. Триллер… Только с философским подтекстом. Вот только с каким?
Загадка…
И тут третья часть. С первой и до последней строчки –
непередаваемо, мощно, гениально, оторваться было невозможно.
Я буквально сбита с толку, ведь, сочувствуя героиням, всё время ожидала
благополучного финала.
И тут пришло понимание. Да разве эта книга о маньяке? О человеке,
одержимом властью? О сверхспособностях? О монстрах, вырастающих в
отсутствие тепла и любви?
Эта книга – о нас. О нашей слепоте, о нашей неразвитости, о неумении
противостоять инстинктам (на последних страницах «Парфюмера» люди
уподобляются животным. И вот он апофеоз, торжество «сверхчеловека»: с
вами, как с животными, я расправлюсь запросто, одной левой).
Вам ничего эта сцена не напоминает?
А у меня в памяти возникла «величественная» фигура И.Сталина,
палача и губителя миллионов душ, с руками, по локоть в крови, а перед
ним - море волнующегося, восторженного люда с цветами, плакатами и
транспарантами «Наш отец», «Вождь и светоч», «Любимый! Гениальный!
Прозорливый!», «Организатор побед!»
Вот что бывает, когда люди перестают быть людьми.
Мы не хотим читать А.И.Солженицына, В.Шаламова, Г.Владимова,
В.Гроссмана, Ф.Кафку, О.Памука, Д.Оруэлла, ищем, что попроще,
повеселее, что не будет так «грузить», не докапываемся до сути явлений,
упрощаем и опрощаем свой внутренний мир - и вот он, результат…
Уподобляемся толпе на площади перед «ничтожным» Гренуем. Не так ли?
Не читая программ, голосуем за одну и ту же партию, буквально немеем
в экстазе перед безголосыми «звёздами» шоу-бизнеса, «проглатываем»
обиду, несправедливость. Нами так легко манипулировать…
Я не удивляюсь, что П.Зюскинд не даёт интервью. Потому что его
непременно начнут расспрашивать: «А что вы имели в виду? А бывают ли
такие персонажи на свете? А как родился замысел вашей удивительной
книги-мистификации?»
Он хочет, чтобы мы сами догадались, о чём там на самом деле идёт речь.
Это моя любимая книга. И мне очень грустно, что она могла кому-то не
понравиться. Правда, очень-очень жаль.
Я не собиралась добавлять свою рецензию, но так хочется любимую книгу
защитить… Как писал Лев Толстой: «Не могу молчать».
На протяжении всей жизни мы совершаем большие и маленькие открытия,
причём, что удивительно, этот процесс с годами не ослабевает.
По-новому открываем для себя природу, общение с детьми, музыку… Книги
и писатели – в этом же ряду.
После «Ракового...
понравиться. Правда, очень-очень жаль.
Я не собиралась добавлять свою рецензию, но так хочется любимую книгу
защитить… Как писал Лев Толстой: «Не могу молчать».
На протяжении всей жизни мы совершаем большие и маленькие открытия,
причём, что удивительно, этот процесс с годами не ослабевает.
По-новому открываем для себя природу, общение с детьми, музыку… Книги
и писатели – в этом же ряду.
После «Ракового корпуса» поняла, насколько А.Солженицын тонкий, остро
чувствующий, необыкновенно глубокий, страдающий и любящий человек.
Закрыв последнюю страницу книги, я долго сидела, задумавшись. И до сих
пор, хотя прошло немало лет после знакомства с замечательным
произведением, «Раковый корпус» меня не отпускает.
… Врач, отдающая себя без остатка больным, не замечая, как
растрачивается собственное здоровье… После напряжённейшего трудового
дня – бесплодные походы по магазинам в поисках хоть какой-нибудь пищи.
… Милая девочка, осознавшая приближающуюся «ущербность» после неминуемой
операции.
Как? Любимый никогда не увидит её во всём великолепии молодости:
чистой, свежей, пленительной, прекрасной? Но ведь это несправедливо!
Две женщины, борющиеся за внимание «перспективного» пациента. Мужчин
после войны на всех не хватает, а тут такой интеллектуал и вообще…
Правда, если он и дальше будет есть лекарства «охапками», то… как бы это
сказать поделикатнее… Нам нужен всё-таки мужчина…
Сколько удивительных, точных наблюдений, какая прозрачность, чистота,
свет исходят от этой книги!
Я совершенно не согласна с мнением, что читать «Раковый корпус» следует
после «Гулага». «Гулаг» необходимо читать в любом случае: до, после
или во время... «Гулаг» - настольная книга для каждого, задающего себе
непростые вопросы и об истории страны, и о месте в ней гражданина, и о
чести и совести, и вообще, зачем мы пришли на эту землю.
Эта книга нужна, как воздух, как вода.
«Раковый корпус» - изысканный напиток. Книга на все времена.
Книга о любви. Мужчины к женщине. Женщины – к мужчине. Врача-подвижника
- к своей нелёгкой, благородной работе и к пациентам. Писателя - к своим
вполне узнаваемым и необыкновенным героям.
Человека – к жизни.
Прочитав «Красное колесо», не удержалась, сразу же засела за письмо
автору, в котором горячо поблагодарила за уникальную работу.
Было это 12 лет назад, и на одной из встреч А.И.Солженицына с читателями мне
посчастливилось и увидеть классика, и даже пообщаться с его женой
Натальей Дмитриевной.
Храню в памяти драгоценные минуты встречи.
«Красное колесо» - книга о том, что с нами произошло и откуда истоки
всех бед, потрясших страну. А.И.Солженицын справедливо считает
переломным...
автору, в котором горячо поблагодарила за уникальную работу.
Было это 12 лет назад, и на одной из встреч А.И.Солженицына с читателями мне
посчастливилось и увидеть классика, и даже пообщаться с его женой
Натальей Дмитриевной.
Храню в памяти драгоценные минуты встречи.
«Красное колесо» - книга о том, что с нами произошло и откуда истоки
всех бед, потрясших страну. А.И.Солженицын справедливо считает
переломным моментом отнюдь не Октябрьскую, а именно Февральскую
революцию. Слабость царской власти, нежелание Николая Второго учитывать
реалии нового времени (отказ в формировании ответственного
правительства), демагогия депутатов Думы (Родзянко и иже с ними),
безволие, равнодушие подавляющей части населения к своей судьбе,
затяжная, обескровливающая Россию война, предательство генералов (что
особенно потрясло Верховного главнокомандующего), исключая, разумеется,
Колчака и некоторых других преданных полководцев, – всё это
разворачивается на фоне повседневной жизни нескольких петербургских и
московских семей.
Захватывающий план и грандиозное воплощение.
Автор переработал гору архивных материалов. В изобилии представлены
стенограммы заседаний Госдумы (большинство выступлений депутатов
говорят сами за себя, никакие комментарии не нужны). Художественной
ткани повествования это не мешает.
Подробнейшим образом исследуется подвижническая деятельность П.Столыпина
(вплоть до покушения на его жизнь киевским анархистом-террористом).
Именно после книги А.И.Солженицына по-новому взглянула на уникального
экономиста-самородка (как России его по сей день не хватает!)
Есть у меня и любимые страницы: поход связного-большевика Шляпникова
по местам явки. Разве не чудо? Что за слог! Сколько иронии, юмора.
Удержаться от улыбки невозможно! Восхищена.
Читайте! Великолепная, замечательная книга.
Если бы я смогла её «забыть» и начать читать заново! Жаль, это
невозможно.
Центральная тема книги волновала К.Гамсуна на протяжении всей его жизни. Можно смело
перечитывать рецензии на «Плоды земли»: и в том, и в другом случае речь
идёт о невозможности сохранить основы существования общества в первозданном, неизменном
виде.
Август – ярчайший представитель «нового времени». Он много
путешествовал, видел. Он знает, как разводить лес и как выращивать
табак, может «с нуля» построить фабрику и основать банк, он оптимист, «новатор». Без таких чудаков,
без...
перечитывать рецензии на «Плоды земли»: и в том, и в другом случае речь
идёт о невозможности сохранить основы существования общества в первозданном, неизменном
виде.
Август – ярчайший представитель «нового времени». Он много
путешествовал, видел. Он знает, как разводить лес и как выращивать
табак, может «с нуля» построить фабрику и основать банк, он оптимист, «новатор». Без таких чудаков,
без таких
«моторчиков» было бы скучно, неинтересно.
Но окружающим невдомёк, зачем что-то менять, когда «наши отцы и деды
на протяжении столетий жили по-простому, довольствуясь малым. Зачем
лишние хлопоты?».
Сам Гамсун любуется своим героем, симпатизирует ему. И, одновременно, тревожится о благополучии
земляков, предупреждает о необходимости критически относиться ко всяческим новациям.
«Август принёс много добра, но немало и зла», - говорит Иоаким, и в этих
словах заключается отношение автора к своему герою.
На самом деле, Август никакого зла, конечно, никому не приносит, он просто не
способен на это – добрый, великодушный, славный бессребреник. Август
побуждает людей к творчеству, к учёбе, к поиску, к опробованию новых технологий.
«В тебе такая жажда жизни!» - с завистью говорит Эдеварт.
Рассматриваемая книга – вторая в трилогии об Августе. Первая
называется «Скитальцы», и в ней главным героем выступает Эдеварт.
Можно ли читать «Август» без «Скитальцев»? Думаю, что да, можно. К.Гамсун написал
вполне самостоятельное произведение.
И всё же лучше знакомиться с
трилогией в порядке, задуманном автором.
Главная героиня повести Эйприл – молодая, утончённая, изящная
американка, хозяйка симпатичного дома на Революционном холме, мать двух
малышей. Неудавшаяся актриса. Перфекционистка. Живёт под девизом:
«Довольствоваться малым – не по мне. Хочу лучше, больше и … сразу».
Острая неудовлетворённость жизнью приводит её к затяжному конфликту с
мужем – славным малым, вполне себе нормальным увальнем, негрубым,
нециничным, в меру старательным, в меру амбициозным, совершенно не
замечающим,...
американка, хозяйка симпатичного дома на Революционном холме, мать двух
малышей. Неудавшаяся актриса. Перфекционистка. Живёт под девизом:
«Довольствоваться малым – не по мне. Хочу лучше, больше и … сразу».
Острая неудовлетворённость жизнью приводит её к затяжному конфликту с
мужем – славным малым, вполне себе нормальным увальнем, негрубым,
нециничным, в меру старательным, в меру амбициозным, совершенно не
замечающим, как превращается в типичного подкаблучника. В самом деле,
ненавидеть такого просто невозможно. В этом убеждаемся мы, к этому же
выводу приходит на последних страницах и Эйприл.
В чём же соль рассказа?
У писателя и философа Э.Э.Шмитта есть маленькая повесть «Секта
эгоистов», в которой один из главных героев исповедует следующий
жизненный принцип: я – это Вселенная. А вы все, копощащиеся вокруг меня,
даже не материальны. Вы существуете лишь в моих ощущениях. Не будет
меня – не будет и вас.
Вот примерно такова и жена Фрэнка.
Так и хочется предостеречь молодых людей, которые, скорее всего, и не
станут читать эту книгу: бойтесь таких, как Эйприл. Внешность, красота,
кажущаяся утончённость – всё это ерунда. Важно, что внутри. Такая
женщина, как танком, пройдётся по вашей жизни, и, как бы вы ни
старались, никогда не будете соответствовать её представлениям об
идеальном муже, уважаемом отце семейства, успешном работнике, зрелой
личности. Что бы ни делали – вы непременно проиграете.
И все кругом виноваты: родители, не уделявшие должного внимания в
детстве,
тётки, контролировавшие перемещения в юности, дети, потому что
появляются на свет, когда им вздумается, при этом доставляя столько
хлопот и почти не принося
радости, соседи – по причине занудливости, заезжий режиссёр –
потому что не сумел раскрыть уникальный талант, страна, в которой скучно
жить
и ничего кардинального не происходит и, ясное дело, муж – покладистый
«неудачник». А сама? Сама-то соответствует ли завышенным требованиям и
ожиданиям? Увы, увы…
Внутренний мир героини – тайна за семью печатями, Р.Йёйтсу ни в малой степени не удалось
увлечь нас постижением сложно устроенной и богатой внутренне личности,
потому что… Исследовать там, в общем-то, было нечего.
Как можно, укоряя родителей в том, что недодали тепла в детстве, лишать
собственных малышей материнской любви и заботы? Это
выше моего понимания.
(Так и хочется отправить на время скучающую и «мятущуюся» домохозяйку
в какую-нибудь богом забытую русскую деревню без водопровода, без
канализации, без клуба и магазина, без денег и просвета на будущее, к
тому же при полном отсутствии трезвых односельчан. Что бы она
там делала? Выжила бы?)
Несколько слов о переводе и работе редактора.
Верю, что А.Сафронов очень хорошо знает английский язык. Но в
стремлении перевести «каждую запятую» он рождает таких словесных
«монстров», что чтение время от времени становится проблематичным.
«Спотычные слова-паразиты». «Родители вытряслись» (отдали последнюю
копейку?) «Спелые годы»
(лучшие, зрелые?) «Взрывы хорового (дружного?) смеха».
«Ответил впопад» (к месту, удачно?) И даже озадачил нас
«взволнованными ожиданиями». Как может быть взволнован
абстрактный предмет? Ожидания
могут ВОЛНОВАТЬ. Так ведь это совсем другое дело. В таком случае
«волнующие ожидания».
«Пришлось рассказать обо всём коллеге, так как Фрэнку,
буквально распираемому тайной, становилось невмоготу высиживать полный
рабочий день». Это не у А.Сафронова.
Это у меня. У переводчика же звучит так:
«Однако Фрэнк с ним поделился, ибо последнее время становилось всё
труднее в одиночку прорываться сквозь рабочий день,
изнывая под бременем секрета». (стр.161)
Вот ещё образчик текста: «В темном окне четко отражалось его ненавистное
круглое лицо слабака. Тут он кое-что вспомнил; казалось, эту мысль,
которая вначале ошарашила, а затем наполнила закономерной иронией,
породила ошалелость в глазах стеклянного двойника. Зеркальное лицо будто
предвосхищало настроение оригинала: испуг сменился горькой усмешкой и
покачиванием головы. Фрэнк захлопотал с выпивкой, чтобы поскорее
вернуться к компании. Что бы там ни было, теперь есть пища для беседы.
— Сейчас мне шарахнуло, — объявил Фрэнк; все подняли головы. — Завтра
мой день рождения». (стр.68)
Назвать такую книгу литературным шедевром?
При всём моём желании...
Мне даже не верится, что «Елтышевы», будучи представленными на литературный конкурс, могли проиграть «Журавлям и карликам» Л.Юзефовича – весьма слабенькой и претенциозной книге.
Как такое могло произойти – в голове не укладывается.
Роман, знайте, Ваших читателей и почитателей прибавилось! Жму Вашу мужественную руку и желаю успеха.
Теперь о книге. Это никакая не «мужская» проза, это просто НАСТОЯЩАЯ проза. Подлинный литературный русский язык, что сейчас, согласитесь, большая ...
Как такое могло произойти – в голове не укладывается.
Роман, знайте, Ваших читателей и почитателей прибавилось! Жму Вашу мужественную руку и желаю успеха.
Теперь о книге. Это никакая не «мужская» проза, это просто НАСТОЯЩАЯ проза. Подлинный литературный русский язык, что сейчас, согласитесь, большая редкость!
Приведу для примера отрывок из произведения:
«В начале сентября пошел дождь. Как и в том году — мелкий, редкий, временами и вовсе становящийся водяной пылью, но долгий, беспрерывный, вымывающий энергию. Потом выдалось несколько ясных дней, за которые люди должны были успеть выкопать картошку, повырывать морковку, свеклу, редьку, чеснок, лук, просушить их, спустить в подпол или сложить в коробки за печкой. А после ясных дней и прохладных ночей ударили заморозки. Всё, что ещё зеленело, стало чёрным, потекло, словно гноем, мёртвым травяным соком.
На огородах задымились негорючие костры из ботвы, подсолнуховых будыльёв, помидорных вязок, разного мелкого мусора; пахло вкусно и грустно. Ещё и галки, все лето незаметно прожившие в осиннике, стали каждый вечер кружиться над крышами, суетясь и пронзительно, до слёз тоскливо крича…»
Чувствуете мастерство?
О чём книга? О России. Впервые после долгого перерыва уловила на страницах нечто «абрамовское», «астафьевское», «распутинское». Пишет человек, любящий родную землю и болеющий за неё душой. Здорово пишет.
А сравнение с З.Прилепиным совершенно неуместно: Р.Сенчин просто на голову, на две головы выше! Уважаемому З.Прилепину надо сначала научиться писать без использования нецензурщины.
Я бы посоветовала Роману, если он ещё не «забронзовел» и способен выслушивать советы, следующее:
Вы прекрасно научились разрабатывать сюжет, от книги трудно оторваться. Но лично мне не хватило двух-трёх ёмких, но исчерпывающих и насыщенных по содержанию картин (пейзажей) русской провинции. Возможно, это мог быть дом тётки Татьяны, может быть, улица, может, больничка в Тигрицком… Вы так хорошо умеете это делать, но мало…
Или вот стоит Валентина Викторовна на рынке. Опишите его чуть объёмнее (кинематографичнее). Так и хочется рассмотреть всё глазами Валентины. Ведь жила всего в квартале от здешнего рынка, а не замечала…
Понятно, что сердце её сжимается от грусти и боли, но ведь и чувства в этот момент обостряются.
Ещё несколько строк:
«Сейчас, имея возможность рассмотреть родителей, сестёр невестки, Николай Михайлович отметил те общие черты, что делают родственников похожими. У отца Валентины были тяжёлые, набрякшие веки; сначала Елтышев решил, что это от пьянства, а теперь видел — фамильное. И скулы тоже одни — островатые, массивные. Для мужика, может, неплохо, а женщин портит. Старшие сестры Валентины были обе полные, приземистые, в мать. Сама Валентина еще сохраняла стройность, но это, скорее всего, до первых родов. От матери у дочерей был и нос — широкий, слегка вздёрнутый. По молодости довольно миленько, наверное, а лет в сорок... “М-да, родственнички, родственнички”, — все повторял мысленно Елтышев, и своя жена, сыновья представлялись сейчас настоящими аристократами».
Поздравляю автора с успехом.
Как трудно, оказывается, отнести современную книгу к какому-либо жанру. «Журавли и карлики» Л.Юзефовича позиционируются, как исторический детектив. Позволю себе не согласиться с этим утверждением.
Где же здесь детективная составляющая, расследование, интрига, на худой конец, хоть какая-нибудь тайна?
Самое обычное, хронологически выверенное, причём, скучнейшее жизнеописание некоего мошенника, выдававшего себя за сына Василия Шуйского.
Скорее, это «псевдоисторическая новелла» с...
Где же здесь детективная составляющая, расследование, интрига, на худой конец, хоть какая-нибудь тайна?
Самое обычное, хронологически выверенное, причём, скучнейшее жизнеописание некоего мошенника, выдававшего себя за сына Василия Шуйского.
Скорее, это «псевдоисторическая новелла» с элементами грубого натурализма: «сначала ему отрубили левую руку… потом правую ногу…» Красочно…
Главный герой сочиняет статью для газеты. Тема: самозванцы. Что-то писатель черпает из подлинных исторических хроник, роется в архивах. Что-то додумывает сам (и не стесняется присовокупить свой вымысел к истории). Кое-что привносит с подачи советчицы-жены (любителя толковать сновидения). Вот уж от чьей помощи лично я бы отказалась, не раздумывая. Для меня «толкователь снов» и «интеллектуал» - взаимоисключающие понятия.
Ну, да ладно. С кем ещё Шубину посоветоваться, как не с женой.
Параллельно описывается жизнь и судьба «современного самозванца» – в меру неудачливого «ловца счастья» Жохова. Здесь события разворачиваются поэнергичнее, поинтереснее. Да и время диктует подобную живость: на дворе 90-е годы, когда «все мечтали разбогатеть». Вот и Жохов мечтает об этом же. Страстно мечтает. Мы ему сочувствуем и от всей души желаем удачи.
Наблюдать за его приключениями порой забавно.
И всё же. Не покидает ощущение «вымученности», нереальности происходящего.
Как вам такой пример: молодая женщина на одном из первых свиданий сообщает своему новому знакомому, уже почти любимому и близкому человеку:
- В детстве мне никто не объяснил, что КА…… нужно ежедневно.
(Кто не понял, тому подсказываю: всем нам ежедневно необходимо пользоваться унитазом. А значит, КА…… нужно ежедневно).
В незнакомой компании эта же скромная, жалкая и забитая нуждой девушка начинает рассказывать взрослым мужчинам… нечто малопристойное и мало достойное. Ой, не верится.
Делается неловко как за неё, так и за автора.
А сама история с «братом Бориса». Да неужели так трудно было в первые пять минут вывести самозванца на чистую воду? Спросили бы для начала год рождения отца. Узнали бы отчество, адрес, да мало ли что ещё...
Всё так неуклюже. Неправдоподобно, нежизненно.
Это я так подбираюсь к главному в книге: войне карликов и журавлей.
Правда, по этому поводу мне и вовсе сказать нечего. Полная бессмыслица. Неинтересно, неизящно. Нелитературно и нехудожественно.
Зачем написана эта книга? Неужели только ради гонорара?
Что останется после неё в душе?
Да, беда у нас с литературой, если такая «занятная безделица» названа лучшей книгой России.
Грустно, господа.
По своей стуктуре "Хладнокровное убийство" напоминает «Преступление и наказание»
Ф.М.Достоевского. Это не детектив и не триллер (хотя и с элементами
того и другого).
С первых же страниц нам становится известно, кто будущие жертвы, а
кто исполнители готовящегося злодеяния. Мы внимательно следим за
действиями полиции по поимке преступников, присутствуем на допросах,
наблюдаем судебные слушания, знакомимся с приговором.
Но на этом сходство между двумя книгами...
Ф.М.Достоевского. Это не детектив и не триллер (хотя и с элементами
того и другого).
С первых же страниц нам становится известно, кто будущие жертвы, а
кто исполнители готовящегося злодеяния. Мы внимательно следим за
действиями полиции по поимке преступников, присутствуем на допросах,
наблюдаем судебные слушания, знакомимся с приговором.
Но на этом сходство между двумя книгами заканчивается.
«Преступление и наказание» - величественная по масштабу эпопея
духовного
самоочищения, самопознания, раскаяния и возрождения личности на основе
нового миропонимания, где во главу угла ставится человеческая
жизнь – величайшая и неоспоримая ценность.
В книге Т.Капоте ничего подобного нет. Однако, произведение не
становится от этого ни «ниже рангом», ни менее глубоким и интересным.
Автор дотошно изучает прошлое своих героев, пытается найти ответ на
волнующий его и читателей
вопрос: откуда же они берутся среди нас, эти люди-нелюди? Что даёт
толчок к формированию своеобразной личности человеконенавистника?
Виновато ли общество, взращивая подобных мизантропов, а если
виновато, то в чём?
Один из главных героев книги, Перри, так отзывается о себе: «Мы такие
же воры…
Просто мы воруем человеческие жизни…»
Если «Преступление…» Ф.М.Достоевского – шедевр, то книга
Т.Капоте – просто очень добротная, очень качественная литература, и я
рекомендую её всем читателям, которых когда-либо волновали
проблемы, затронутые выше.
…Человек идёт по тропинке. Всё выше и выше. Всё ближе к горам, всё
дальше и дальше – от людей, от оживлённого перекрёстка дорог, от многоголосицы и
суеты.
Шумят вековые сосны, блестит на солнце ручей. А воздух! Хрустальный,
чистый… Им невозможно надышаться.
Здесь человек отныне будет жить. Выкопает себе землянку, потом
построит добротный дом. Привёдёт жену, через некоторое время зазвенят в
доме детские голоса. Зазеленеют поля вокруг…
Милая сердцу К.Гамсуна картина,...
дальше и дальше – от людей, от оживлённого перекрёстка дорог, от многоголосицы и
суеты.
Шумят вековые сосны, блестит на солнце ручей. А воздух! Хрустальный,
чистый… Им невозможно надышаться.
Здесь человек отныне будет жить. Выкопает себе землянку, потом
построит добротный дом. Привёдёт жену, через некоторое время зазвенят в
доме детские голоса. Зазеленеют поля вокруг…
Милая сердцу К.Гамсуна картина, трогательная и… безмерно грустная.
Автор чувствовал, доподлинно знал: научно-технический прогресс
неминуемо уничтожит традиционную патриархальную деревню, перевернёт
самосознание человека, даст знания, разовьёт интеллект и… оторвёт от
земли, без которой, как мифическому Антею, негде взять силы человеку.
Бережно, с истинной любовью и огромным мастерством К.Гамсун рисует
картины крестьянского быта: вот он, сев, вот окучивание картошки, вот
телится корова, вот варятся сыры, вот дети рисуют карандашиком на
стенах…
Если бы можно было сохранить эту картину в первозданном виде, как бы
законсервировать её, превратить в некий заповедник, но… не получается.
Не получится.
Цивилизация врывается в отдалённый хутор. Рабочие тянут телеграфную
линию, в горах звучат взрывы: геологи ищут медь и другие цветные
металлы. Жена хочет одеваться модно, по-городскому, с этой целью
приобрела швейную машинку. А старший сын и слышать не хочет о жизни на
хуторе – для него, как маяк в тёмной морской дали, светит яркими
иностранными наклейками кожаный чемодан. За ним, как за атрибутом новой,
необыкновенной жизни, молодой человек готов уехать хоть в Америку.
Образы героев замечательно выпукло выписаны. Особенно запомнилась
Олина – бойкая старушка, которая успевает повсюду: и там, где ей следует
быть (сосед-лесоруб попал в беду), и там, где ей быть, пожалуй, не
стоит (раскрывает тайну главной героини).
Читайте! И не думайте об идеологической направленности книг К.Гамсуна,
её в них нет. А есть великолепное знание людей, их привычек,
характеров, судеб и огромное литературное мастерство, признанное как
современниками К.Гамсуна, так и их потомками далеко за пределами
Норвегии.
Я внимательно прочитала аннотацию и не вполне с ней согласна. Читатель,
пытающийся найти в романе «историю страсти», ничего такого в нём не
найдёт.
Действие развивается спокойно, но по нарастающей, как обычно у
К.Гамсуна. Здесь, скорее, показан конфликт человека с обществом, со
средой, не совсем ему подходящими.
Внезапно разбогатевший (благодаря отцу), прямой, решительный, почти
необразованный, но очень сдержанный и спокойный, главный герой играет роль богатого
господина...
пытающийся найти в романе «историю страсти», ничего такого в нём не
найдёт.
Действие развивается спокойно, но по нарастающей, как обычно у
К.Гамсуна. Здесь, скорее, показан конфликт человека с обществом, со
средой, не совсем ему подходящими.
Внезапно разбогатевший (благодаря отцу), прямой, решительный, почти
необразованный, но очень сдержанный и спокойный, главный герой играет роль богатого
господина в своём местечке. Однако… совершенно не умеет вести
финансовые дела, ничего не понимает в хозяйстве, теряется в общении с
жителями местечка и даже в обращении с прислугой испытывает
определённые трудности.
Плюс ко всему, как бы мы сейчас сказали, страшно закомплексован
в отношениях с близкими: женой и сыном.
Ему хочется броситься к жене, обнять её, приласкать, но усилием воли
он сам себя останавливает: А ВДРУГ СРЕДИ ЛЮДЕЙ ЕЁ КРУГА ТАК ВЕСТИ СЕБЯ НЕ
ПРИНЯТО?
О чём он думает, какие проблемы решает, о чём переживает – всё остаётся внутри
«человека в футляре».
И жена, в свою очередь, не прилагает особых усилий, чтобы
достучаться до мужа. У неё есть музыка…
Чудовищная несправедливость: два самых близких и очень хороших человека
не дают тепла друг другу. Сейчас таких супругов, возможно, охарактеризовали бы следующим образом: оба
абсолютно психологически безграмотны.
Книга понравилась и заставила задуматься.
Давно я ничего подобного не читала. Даже не знаю, с какой стороны подступиться. Начну с того, о чём пишут большинство рецензентов: бумага белая, шрифт отличный. Это на самом деле так, никакого обмана!
В остальном же…
«Над новым романом Коу вы будете смеяться, вы будете плакать, вы будете думать. И вы его полюбите – навсегда». (Из аннотации на обложке книги).
Отвечаю по-военному: не улыбалась. Не плакала. Не задумалась (не над чем было). И уж подавно не полюбила не только не навсегда, но...
В остальном же…
«Над новым романом Коу вы будете смеяться, вы будете плакать, вы будете думать. И вы его полюбите – навсегда». (Из аннотации на обложке книги).
Отвечаю по-военному: не улыбалась. Не плакала. Не задумалась (не над чем было). И уж подавно не полюбила не только не навсегда, но даже на короткое время.
Мне кажется, любой нормальный человек, дочитав до 268-й страницы, а именно, до строчки «Дуг приподнялся, опираясь на локоть, вытер тылом ладони губы» (стр.268), отбросит эту тарабарщину без сожаления.
Беспомощное, безликое, безграмотное, как в авторской части, так и в части перевода, произведение. С удовольствием похвалила хотя бы переводчика, так не за что же!
«Бенджамен, ослабевший от новой надежды…». «Музыка казалась уверенной в себе, ГОЛОВНОЙ (наверное, сложной ???), немного нестройной…», «Что касается всех прочих, их смешки и косые, скабрезные взгляды так и провожали Бенджамена, который, описав безнадёжный круг по классу, отправился на поиски Чейза, этого воплощения безоговорочной дружбы». «Обязательства даже самой близкой дружбы (и Бенджамен понимал это, никаких иллюзий или ожиданий на этот счёт НЕ ПИТАЯ (как можно питать ожидания???), ни малейшего самопожертвования не подразумевали… (стр.110). Что же это за «воплощение безоговорочной дружбы» такое???
«Услышав это, Бенджамен ЗАКОЧЕНЕЛ на стуле (похолодел от страха???), а после схватился за живот, ему показалось на миг, что его вот-вот вырвет. Он обернулся на сидевшего в смежном ряду Чейза, увидел во взгляде его озабоченность и тут же отвернулся – ему было стыдно смотреть другу в глаза.
Значит, всё это реально. Всё происходит на самом деле. Пощады ждать не приходится. Мимолётную возможность спасения, в которую Бенджамен по-настоящему поверил, отняли у него точно так же легко, как и дали.
ТЁМНЫЕ УЖАСЫ ЗАТОПЛЯЛИ МОЗГ Бенджамена…»
Оставим за рамками обсуждения невообразимую, дикую практику английских школ заставлять детей, забывших дома купальные принадлежности, плавать на уроке голыми, я никогда раньше об этом не слышала, надеюсь, что всё же это
не выдумка Дж.Коу. Но именно эта перспектива - плавать в школьном
бассейне обнажённым – «затопляла тёмными ужасами мозг» несчастного ребёнка.
«Свободные послеполуденные часы в Бирмингеме простирались перед ним. Что ему делать с таким количеством ПУСТОГО (свободного ???) времени, тем более, что все пабы намертво закрыты?»
«Дуг резко прервал свои труды, поднял голову. На лице его застыло выражение глубочайшего изумления, комичное даже при том, что причёска у него растрепалась, а губы были покрыты (не могу повторить читателям «Лабиринта», чем) и влагалищными СЕКРЕЦИЯМИ.
-Ты помолвлена? – спросил он.
- Да, - мрачно ответила Ффиона. – С абсолютно КРОМЕШНЫМ занудой».
(Секреция, к сведению переводчика С.Ильина, - это процесс, жизнедеятельность, а выделения называются секретами. Кроме того, применение слова «кромешный» более, чем странно).
Вот такая высокая современная английская проза. Кромешная тьма, а не текст, одним словом.
Чуть лучше, чем у Ника Хорнби, но всё-таки…
Мадемуазель крутит роман с женатым профсоюзным деятелем. Свои приключения она доверяет дневнику. Любопытная сестричка суёт свой нос, куда не надо, то есть, открывает чужие секреты (не путать с секретами, которыми вымазался подросток Дуг).
Мадемуазель узнаёт о коварстве сестрички по жирным сальным пятнам, оставшимся на страницах интимного дневника, причём, она безошибочно определяет, что именно съела её сестричка перед тем, как коснуться тщательно охраняемой исповеди…
Если можете читать А.Гавальду и П.Коэльо (я лично не могу), то Дж.Коу прочтёте с удовольствием. И, возможно, полюбите этот роман навсегда.
Любимая книга…
И самая знаменитая в творчестве Кнута Гамсуна.
Когда-то я прочла «Драчунов» Михаила Алексеева и решила для себя, что
более страшной, более реалистичной картины голода на примере
умирающей русской деревни никогда уже не встречу…
Но Кнут Гамсун – это другое. Это в буквальном смысле тончайшее психологическое
исследование трансформации личности в тяжелейших жизненных обстоятельствах
(отсутствие крова, пищи, депрессия и т.д.).
Запас прочности у всех разный....
И самая знаменитая в творчестве Кнута Гамсуна.
Когда-то я прочла «Драчунов» Михаила Алексеева и решила для себя, что
более страшной, более реалистичной картины Голода на примере
умирающей русской деревни никогда уже не встречу…
Но Кнут Гамсун – это другое. Это в буквальном смысле тончайшее психологическое
исследование трансформации личности в тяжелейших жизненных обстоятельствах
(отсутствие крова, пищи, депрессия и т.д.).
Запас прочности у всех разный. Но он есть!
Именно он позволяет нам в любых
обстоятельствах оставаться людьми.
Однако… До какой же степени? Где та, последняя черта?
На заключительных страницах герой вступается за чужого, в общем-то, ему человека,
старика, в результате чего в очередной раз лишается крова.
Но мог ли он поступить иначе?
В булочной он смиренно ждёт, когда торговец обратит на него внимание,
чтобы попросить хлеба в долг, да только лавочник, закрутившийся с другими
покупателями, внезапно вручает ему деньги.
По ошибке, конечно…
Уж и просить ни о чём не надо, вот они – кроны, буквально «упавшие с неба».
Удача, не так ли?
Только наш герой - не из тех, кто счастлив, обманув ближнего, ухватив дармовой,
незаработанный кусок.
От голода начинаются галлюцинации, от нечеловеческой усталости подкашиваются ноги.
Как поступить в случае с лавочником?
Можно ли оставить себе неправедно нажитые, но ведь не украденные деньги?
А многие ли из нас столь щепетильны и в значительно более
благоприятных жизненных обстоятельствах?
Великолепная, гуманистически направленная,
цельная и глубокая книга выдающегося норвежского писателя.
Центральное место в книге занимает переложение теории о переселении
душ, причём, Ю.Мисима расстарался на славу: чуть ли не треть от всего
объма занимают научные
(а по мне, так псевдонаучные) выкладки о круговороте жизни.
Для поклонникой буддийской философии - просто пиршество духа.
Главный герой тетралогии – Хонда - по-прежнему
в поисках своего идеала. Причём, этот идеал он должен «вычислить», найти самостоятельно.
Впечатляют величественные картины Индии – лучшие страницы...
душ, причём, Ю.Мисима расстарался на славу: чуть ли не треть от всего
объма занимают научные
(а по мне, так псевдонаучные) выкладки о круговороте жизни.
Для поклонникой буддийской философии - просто пиршество духа.
Главный герой тетралогии – Хонда - по-прежнему
в поисках своего идеала. Причём, этот идеал он должен «вычислить», найти самостоятельно.
Впечатляют величественные картины Индии – лучшие страницы в книге.
Не могу пройти мимо грамматических, а также стилистических ошибок,
нередко встречающихся в тексте.
На стр. 66 «..все они преумножают божественность образа». Что это за
слово такое - «прЕумножают»? Такого в русском языке нет.
На стр.41: «Пока он их всех выкурит, Йинг Тьян, наверное, появится».
Правильнее будет: «Пока он их все не выкурит, Йинг Тьян, наверное, не
появится» либо «Когда он их все выкурит, Йинг Тьян, наверное, появится».
Можно и так: «В то время, пока он будет курить…».
«Единственное, что его беспокоило, так это портившаяся
погода» (там же).
Мы не в ладах с причастиями?
Может, всё же «портящаяся» погода?
Или же «окончательно испортившаяся погода»?
Странно, что редактор и корректор не заметили подобных ошибок.
Современный литературный русский язык
всё же кое-чем отличается от разговорного.
С этой точки зрения «Храм на рассвете» подготовлен небрежно.
Мне кажется, автор,
реализуя свою идею, слишком быстро берёт «быка за рога».
Трепетный, милый,
на редкость красивый мальчик, проводящий многие часы у моря, вглядываясь по утрам
в
подзорную трубу, а вечерами – в звёздное небо, как-то уж слишком
быстро превращается в монстра и
нелюдя. Хотелось бы, чтобы этот переход произошёл более плавно, что ли.
Иначе
делается не по себе.
К таким метаморфозам
надо читателя готовить!
В целом же интересно, как и всё у Ю.Мисимы.
И очень...
реализуя свою идею, слишком быстро берёт «быка за рога».
Трепетный, милый,
на редкость красивый мальчик, проводящий многие часы у моря, вглядываясь по утрам
в
подзорную трубу, а вечерами – в звёздное небо, как-то уж слишком
быстро превращается в монстра и
нелюдя. Хотелось бы, чтобы этот переход произошёл более плавно, что ли.
Иначе
делается не по себе.
К таким метаморфозам
надо читателя готовить!
В целом же интересно, как и всё у Ю.Мисимы.
И очень неожиданна развязка
(события на последних страницах перекликаются с «Весенним снегом» -
первой книгой тетралогии).
«Никак не ожидала такого вот конца…»
Сама идея, замысел, «сердцевина» тетралогии мне не близки,
я всегда была далека от подобных эзотерических теорий. Но по ходу дела,
знакомясь с несвойственной моему душевному складу философией,
внутренне обогащаясь,
начинала всё больше
ценить дарованную мне жизнь.
Очень понравилась! Я бы эту книгу вручала всем молодожёнам в качестве
свадебного подарка, а ещё нужнее она тем, кто только задумывается
о создании семьи.
С моей точки зрения, «Мидлмарч» - энциклопедия семейной жизни, не
больше и не меньше.
Так много и так здорово говорится в ней о верности, о том,
как важно мужу и жене «глядеть в одну сторону», и об испытании
бедностью, и
о выборе жизненного пути, и о «подводных камнях» брака, заключенного
между
разновозрастными супругами…...
свадебного подарка, а ещё нужнее она тем, кто только задумывается
о создании семьи.
С моей точки зрения, «Мидлмарч» - энциклопедия семейной жизни, не
больше и не меньше.
Так много и так здорово говорится в ней о верности, о том,
как важно мужу и жене «глядеть в одну сторону», и об испытании
бедностью, и
о выборе жизненного пути, и о «подводных камнях» брака, заключенного
между
разновозрастными супругами… Чего там только нет!
Всё это на примере нескольких английских
семей. Очень впечатляюще!
Книга не настолько увлекательная, чтобы взять её с собой на отдых, в путешествие, в поездку и т.д.
Но прочесть её нужно обязательно.
И желательно подготовленным: история Турции времён Ататюрка, роль военных в функционировании светского государства, перестройка реалий хозяйственной жизни – во всём этом нужно хоть немного разбираться, дабы книга не воспринималась чересчур сложной, перегруженной терминами, экскурсами в прошлое и т.д.
Читала её с большим удовольствием, размышляла ...
Но прочесть её нужно обязательно.
И желательно подготовленным: история Турции времён Ататюрка, роль военных в функционировании светского государства, перестройка реалий хозяйственной жизни – во всём этом нужно хоть немного разбираться, дабы книга не воспринималась чересчур сложной, перегруженной терминами, экскурсами в прошлое и т.д.
Читала её с большим удовольствием, размышляла над судьбой и Джевдета-бея, и его сына Нусрета, и Омара, и Рефика.
Каждый нашёл в жизни свой путь, каждый пошёл своей дорогой.
Особое место в книге О.Памука занимает положение женщины в современной Турции (меня эта тема всегда интересовала).
Казалось бы, где Москва, а где Стамбул?
Но после прочтения и размышлений над поступками героев неминуемо задумаешься о собственной жизни, о том, правильно ли живёшь.
Понравился и перевод М.Шарова.
И ещё одна мысль посетила меня. Немного грустно, но факт.
В России в настоящее время нет писателя, хотя бы отдалённо похожего на Орхана Памука по силе его таланта.
Читать «Нану» следует сразу же после «Западни», никак не раньше, хотя бы из соображений соблюдения хронологической последовательности. Дело в том, что Нана – дочь главной героини «Западни», на страницах предыдущей книги она мелькает хоть и нечасто, но читателю, конечно, запомнится.
И, что самое главное, судьба маленькой девочки предрешена ещё там, в «Западне»…
Только общее впечатление от книг отнюдь не равноценное. Забавно, но подтверждается общепризнанная истина: дети...
И, что самое главное, судьба маленькой девочки предрешена ещё там, в «Западне»…
Только общее впечатление от книг отнюдь не равноценное. Забавно, но подтверждается общепризнанная истина: дети талантливых родителей не в состоянии, как правило, их превзойти.
Когда читала про маму Наны, сердце сжималось от тоски и боли, так сопереживала.
История самой Наны воспринимается отстранённо. Слишком всё закономерно, слишком предсказуемо…
Выдающееся литературное произведение.
О чём рассказывает эта книга?
О судьбе "маленького человека", часто безысходной.
О бездне, куда добровольно и неотвратимо опускается тот, кто решил все
беды и горести заливать горячительным.
О правильном выборе спутника жизни - это, по мнению автора, и
величайшая тайна, и несомненная удача.
Но главное всё же в другом (и Э.Золя с огромным мастерством доводит эту
мысль до читателя): У ЧЕЛОВЕКА В ЖИЗНИ ОБЯЗАТЕЛЬНО ДОЛЖНА БЫТЬ ...
О чём рассказывает эта книга?
О судьбе "маленького человека", часто безысходной.
О бездне, куда добровольно и неотвратимо опускается тот, кто решил все
беды и горести заливать горячительным.
О правильном выборе спутника жизни - это, по мнению автора, и
величайшая тайна, и несомненная удача.
Но главное всё же в другом (и Э.Золя с огромным мастерством доводит эту
мысль до читателя): У ЧЕЛОВЕКА В ЖИЗНИ ОБЯЗАТЕЛЬНО ДОЛЖНА БЫТЬ ЦЕЛЬ,
А В ХАРАКТЕРЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ СТЕРЖЕНЬ.
Нет одной из составляющих осмысленного пребывания человека
на земле - и неизбежно рушится то, что с такой любовью
и тщанием построено (собственными руками, умом или сердцем).
Лаконично, точно, гениально, как и многое у Золя ("Жерминаль" и прочее).
Множество раз обыгрывается в книге её название.
Книга повествует о двух морально ущербных
людях, причём, один из них стал таковым под воздействием второго.
Педофилия в любом её виде вызывает у меня, как и у любого нормального
человека, отторжение и отвращение. Ничем не могу объяснить потребность
"приобщить к взрослым таинствам" дитя, ребёнка (моему младшему сыну тоже, кстати,
15 лет. А если бы нашлась такая же тётя на его голову?!)
Мальчик, не обременённый интеллектом, не умеющий общаться со
сверстниками, не...
людях, причём, один из них стал таковым под воздействием второго.
Педофилия в любом её виде вызывает у меня, как и у любого нормального
человека, отторжение и отвращение. Ничем не могу объяснить потребность
"приобщить к взрослым таинствам" дитя, ребёнка (моему младшему сыну тоже, кстати,
15 лет. А если бы нашлась такая же тётя на его голову?!)
Мальчик, не обременённый интеллектом, не умеющий общаться со
сверстниками, не нашедший подлинного тепла в семье, да и просто, сам по
себе - неумный, нечуткий, ненаблюдательный - ведь это же просто
находка для педофилов любой масти! Тот шок, тот «ожог души», который
Михаэль получил в 15 лет, НАВСЕГДА предопределил его недоразвитие, как
личности, (или развитие по другому сценарию, где нет и никогда не
будет места любви к женщине, нежности к ребёнку, уважения к старости).
Весь мир для Михаэля воспринимается через призму отношений с Ханной
(запахи, цвета, картинки, образы). Так может, он её любил и любит?
Мы, читатели, всё воспримем и всё простим.
Увы, об этом и речи не
идёт.
Странная зависимость от этой опустившейся, обрюзгшей,
малограмотной женщины самого героя книги удручает.
Но Михаэля, если и жалко, то слегка.
Гораздо более жаль его дочь,
воспитывающуюся в интернате, пока папа наговаривает на кассету
литературные шедевры,
не понимая их и не вникая в их содержание.
Отдельная тема – вторая мировая война. Что-то мне не верится, что в
«отборные» отряды эсэсовцев брали безграмотных и безродных (ни полслова
о родне Ханны).
Художественный вымысел? Но
очень уж прямолинейный и ничем не оправданный.
Усугубил впечатление от книги
неудачный перевод А.Тарасова
(«Я проснулся с плохой совестью».
«…охотно давал ей брать инициативу в свои руки».
«Я дышал избавлено».
«Счастье, о котором мы вспоминаем, жило не только ситуацией,
но и обещанием, которое потом никогда не было сдержано».
«Однако, я никак не мог подступиться к ней. Вместо этого она
обрушила на меня свой выпад».
«По рядам снова пошли шептания»).
Итак, ни литературных достоинств, ни глубокой идеи.
Чего-то мне не хватило, чтобы поставить роману наивысшую оценку - 10 баллов.
Зато всем остальным романам Гамсуна, не задумываясь, выставляю "десятки".
Прежде всего, читателя насторожит непривычность образа главного героя - человека,
которому ВСЁ РАВНО и НИ ДО ЧЕГО НЕТ ДЕЛА.
"Эка невидаль! - с усмешкой возразят скептики. - Да сколько таких людей вокруг нас!"
Отчасти согласна. Только этот человек - совсем другой. И я не вижу похожих на него не только "вокруг...
Зато всем остальным романам Гамсуна, не задумываясь, выставляю "десятки".
Прежде всего, читателя насторожит непривычность образа главного героя - человека,
которому ВСЁ РАВНО и НИ ДО ЧЕГО НЕТ ДЕЛА.
"Эка невидаль! - с усмешкой возразят скептики. - Да сколько таких людей вокруг нас!"
Отчасти согласна. Только этот человек - совсем другой. И я не вижу похожих на него не только "вокруг нас", но и вообще на протяжении всей своей жизни не встречала ни разу.
Потому что все мы к чему-то стремимся. К хорошему или к плохому. Кто-то к комфорту. Кто-то увлечён творчеством. Кому-то по душе карьера, наука, бизнес... разведение кактусов... коллекционирование автомобилей... посещение ипподрома. А есть такие, кто жить не может без рыбалки...
Лично я люблю хорошие умные книги и путешествия в дальние страны.
Абель - сын смотрителя маяка и пьющей матери (не отсюда ли исток всех его бед)?
"Абель спустился с верхотуры и открыл дверь на кухню.
Мать сидела с тупым видом и держала на коленях пару серых варежек..."
Главный герой резко отличается от амбициозных и инертных, весёлых и грустных, хитрых и простодушных, ленивых и предприимчивых, он - НИКАКОЙ.
Это даже не равнодушие. Это что-то другое, сравнимое с полным распадом, ОМЕРТВЕНИЕМ души.
Во вступительной статье к одному из изданий прочла:
"О замысле романа "Круг замкнулся" Гамсун сообщает в письме к директору "Гюльдендала" Харальду Григу 19 июня 1936 года. Он пишет о том, что "в этом романе последнее звено соединилось с первым", то есть указывает на непосредственную генетическую связь между романами "Круг замкнулся" и "Голод".... Среди других "связующих звеньев" романов "Круг замкнулся" и "Голод" обращает на себя внимание удивительное внутреннее сходство между главными героями, натурами парадоксальными и непредсказуемыми, равнодушными к вопросам общественной морали, находящимися как бы вне социума..." (И.Сергеева).
Вот так выводы! В корне не согласна! Герой "Голода" не противопоставляет себя обществу, он, натура творческая и мечтательная, не может заработать себе на хлеб, страдает от этого, но при этом сохраняет ДОСТОИНСТВО. Он - личность! От голода мутится разум, но решиться на кражу - невозможно, начать просить подаяние на улице - немыслимо, стыдно, унизительно! Где же здесь равнодушие к общественной морали?
А вот применительно к Абелю все эти характеристики неприменимы. Надо украсть - украдёт. Запросто. Не на чем спать - ляжет на сырую землю в старом сарае, подумаешь. Предлагают прекрасную работу: да ну её, не хочу, скучно.
Они нисколько не похожи, эти два главных героя. Более того, во многом они - антиподы.
Так почему же всё-таки "круг замкнулся"?
Наверное, Гамсун мучительно размышлял над проблемой социализации человека. Жизнь в обществе накладывает множество ограничений. А если человек по своим психологическим характеристикам, по складу характера не согласен соблюдать общепринятые нормы? Что тогда? Изгой, ату его?
Но по-другому, выходит, нельзя.
Абеля могла бы спасти любовь. Ведь во имя любви мы звезду готовы достать с неба...
Всё же остановлюсь, не буду пересказывать вам эту необычайную книгу.
Книга непростая, не для "лёгкого чтения", но весьма увлекательная и глубокая.
В центре повествования - жрец Эзеулу, уважаемый человек, который на голову выше своего окружения - мудрый, далеко смотрящий, исполненный собственного достоинства и внутренней силы.
Но что делать племени, если на их землю пришли белые "господа", не то чтобы поработившие бессловесных, забитых людей, но заставляющие играть по собственным, непонятным аборигенам правилам? Сопротивляться белым людям...
В центре повествования - жрец Эзеулу, уважаемый человек, который на голову выше своего окружения - мудрый, далеко смотрящий, исполненный собственного достоинства и внутренней силы.
Но что делать племени, если на их землю пришли белые "господа", не то чтобы поработившие бессловесных, забитых людей, но заставляющие играть по собственным, непонятным аборигенам правилам? Сопротивляться белым людям или... научиться разумно сосуществовать рядом с ними?.
Жрец фактически выступает против собственного племени, это будоражит народ, в том числе и его многочисленную родню, но будет прав Эзеулу или нет, покажет время...
Талантливый нигерийский писатель Ч.Ачебе был по достоинству увенчан "лавровым венком" - победил в престижнейшем литературном конкурсе - стал лауреатом Букеровской премии. Безусловно, по праву.
В высшей степени великолепная книга, от первого и до последнего слова, ни единой лишней точки или запятой. Без преувеличения. Изысканный шедевр.
Конечно, я пристрастна, всей душой люблю Ю.Мисиму - "японского Достоевского", при этом не разделяя его политических и некоторых философских взлядов.
Преклоняюсь перед Мисимой-писателем. Таких не только в Японии, но и во всём мире - единицы.
О чём книга? О любви. Но не только. Она и об одиночестве, и о поиске своего "я", и о...
Конечно, я пристрастна, всей душой люблю Ю.Мисиму - "японского Достоевского", при этом не разделяя его политических и некоторых философских взлядов.
Преклоняюсь перед Мисимой-писателем. Таких не только в Японии, но и во всём мире - единицы.
О чём книга? О любви. Но не только. Она и об одиночестве, и о поиске своего "я", и о служении красоте, которое может возвысить, а может и погубить... Она и о том (как это современно!), что непонимание родителей и детей часто ширится, потому что мы не умеем слышать друг друга, живём хоть и в одной семье, но "на разных планетах".
И, как всегда у Ю.Мисимы, - богатейший этнографический материал, увлекательное и подробное описание традиций, костюмов, повседневной жизни, деталей быта рядовых японцев и представителей аристократических семей.
Книга также очень поучительна, я бы посоветовала родителям ознакомить с нею взрослеющих детей, в особенности, дочерей.
Отдельная глубокая благодарность переводчику Елене Струговой, которая бережно отнеслась к первоисточнику, продемонстрировала прекрасное владение русским языком, справилась с работой на отлично с плюсом. Спасибо ей!
Сегодня хорошенько подумала, да и заказала в "Лабиринте" дополнительных три экземпляра, подарю друзьям и близким.
Ознакомилась с новыми рассказами Захара Прилепина. Была полна ожиданий. Увы, увы! Только рассказ про вышибалу в
ресторане чего-нибудь, да стоит. Всё остальное – самодеятельность. И
зачем Дмитрий
Быков расхваливает автора в предисловии, совершенно непонятно.
«Гора родила мышь».
Это, кстати, классический случай, описанный ещё Джеком Лондоном
в "Мартине Идене". Сначала "писателя" не печатают, потом он
издаёт одну-единственную мало-мальски приличную книжку (в...
ресторане чего-нибудь, да стоит. Всё остальное – самодеятельность. И
зачем Дмитрий
Быков расхваливает автора в предисловии, совершенно непонятно.
«Гора родила мышь».
Это, кстати, классический случай, описанный ещё Джеком Лондоном
в "Мартине Идене". Сначала "писателя" не печатают, потом он
издаёт одну-единственную мало-мальски приличную книжку (в случае с
Прилепиным это
Патологии" - репортаж с войны).
И "писателю" сразу же начинает
казаться, что он - гений. Пусть критика и читатели рукоплещут любому
полусырому, безграмотному материалу, пусть радуются, не рассуждая!
В «Грехе» столько словесных ляпов, неточностей,
стилистических погрешностей, такая скудость языка! Достаточно было опубликовать в какой-нибудь стенгазете - и то много
чести! Нужны примеры? Пожалуйста:
«После психологического теста на десяти листах психолог вскинул на меня брови…»
А попробуйте вы «вскинуть на кого-нибудь брови», у меня лично не получилось.
«Скоро, через две недели, у меня кончились деньги, мне нечем было платить за снятую мной пустую, с прекрасной жесткой кроватью и двумя гантелями под ней, комнатку и почти не на что питать себя".
Во-первых, комната, в которой стоит кровать, уже не пустая. Во-вторых, выражение «мне не на что питать себя» какое-то очень уж… претенциозное.
Вспоминается хрестоматийное: «Словечка в простоте не скажет».
«Мы выбредали с работы, уже чувствуя ласковый мандраж скорого алкогольного опьянения»
(оно уже наступило, что ли, это вожделенное опьянение в момент «выбредания с работы»?)
«Приближаясь к ларьку, Алёша начинал разговаривать тише, словно боялся, что его застанут за покупкой водки.
Если я, по примеру Алёши, не унимался у ларька, продолжая дурить, он пшикал на меня. Я замолкал, веселясь внутренне…»
Мало того, что словесные конструкции неудобоваримы, так ещё и автор не различает значений слов «шикать»
(заставлять говорить тише) и «пшикать» - поливать, к примеру, одеколоном.
«Мы уходили в тихий, запущенный дворик.
В уголке дворика стояла лавочка – по правую руку от неё кривился барачный, старый, жёлтый дом (это как – дом барачный? Дом барачного типа или же просто барак?), по левую – ряд вечно сырых, прогнивших сараев, куда мы, вконец упившись, ходили сливать мочу».
(Кстати, этот важный процесс весьма любим писателем Прилепиным, он посвящает ему немало строк в своих произведениях).
«Шутки уже звучали в ином регистре: притихшая гортань словно приберегала себя для скорого ожога и не бурлила шумно и весело».
Сочный русский язык, спорить не будем, это уже отметила одна рецензентка.
«Буду чадо теребить и рассматривать, пока моя любимая не проснулась в другой комнате... Она проснулась, веточка моя, и вид её меня ластит и нежит". (Как-то это не по-русски. Ластится - знаю. Нежится - знаю. А "ластит и нежит"?)
«На постах не было постовых…» Выпускник филфака понятия не имеет о тавтологии.
«Захарка громко съел огурец, чтобы вернуться в рассудок» (Оставим сиё без комментариев).
Ну, а "Белый квадрат" - это просто Хичкок какой-то. Помнится, в пионерском лагере мы много рассказывали друг другу подобных "страшных" историй, в том числе и про мальчика, уснувшего в холодильнике. М-да. Высокая проза.
Но самое неожиданное в книге… это… стихи. Или так называемые стихи.
«Как ногти вырастают после смерти,
вот также чувство моё к Вам,
со всею подноготной грязью…»
«Ты шла стороной. Я прошёл через.
О чувствах шепча, повредил челюсть…»
"В беспепелье тобою выжжен, вживался в трепет глаз.
В любви тобой – в болотной жиже,
в любви твоей – в небесной выси.
И в линиях судьбы и жизни
стекался пот у нас».
«Ещё я растерял ценность своего слова
так часто признаваясь
в неживых
выдуманных
мертворождённых чувствах…»
А вот это уже ближе к делу, уважаемый автор!
«…проза Прилепина переполнена счастьем - радостным удивлением перед собственным существованием…» (Дм.Быков).
«Он… не боится ни чёрта, ни общественного мнения…» (Дм.Быков).
Напомним господам хорошим, что смеха боится даже тот, кто уже ничего не боится.
Не думаю, что автор будет в восторге от того, что над его книжкой потешаются.
Даже если нам, читателям, приходится это делать, говоря словами самого Прилепина, «веселясь внутренне».
Произведения Гамсуна повествуют о сложных
человеческих взаимоотношениях: «Мистерии», «Пан», «Виктория»,
"Странник играет под сурдинку".
Особняком стоит «Голод». Это, с моей точки зрения, абсолютный
шедевр. Центральная тема книги – человеческое достоинство. Все мы в
любой, даже самой тяжёлой ситуации, должны оставаться людьми! Вот
дали герою несколько крон в лавке на сдачу (ошибочно), так они ему руки жгут...
Немного о Кнуте Гамсуне. Его у нас долгое время...
человеческих взаимоотношениях: «Мистерии», «Пан», «Виктория»,
"Странник играет под сурдинку".
Особняком стоит «Голод». Это, с моей точки зрения, абсолютный
шедевр. Центральная тема книги – человеческое достоинство. Все мы в
любой, даже самой тяжёлой ситуации, должны оставаться людьми! Вот
дали герою несколько крон в лавке на сдачу (ошибочно), так они ему руки жгут...
Немного о Кнуте Гамсуне. Его у нас долгое время «замалчивали».
Стареющий классик в возрасте 80-ти лет совершил страшную,
непростительную ошибку – принял в своём кабинете Гитлера.
И всё! Из советских учебников литературы величайшего писателя
вычеркнули, книги из библиотек изъяли и уничтожили, новых не печатали.
Я впервые столкнулась с этим именем отнюдь не в университете, а
читая лет пятнадцать тому назад книгу Геннадия Фиша «Здравствуй,
Дания!» Автор описывает впечатления от путешествий по многим
скандинавским странам, в том числе и по Норвегии. Он-то и приводит
историю "падения" К.Гамсуна.
Норвежский народ долго не мог простить своему знаменитому земляку
необъяснимый с точки зрения нормального человека поступок…
Как можно было якшаться с человеконенавистником, с нелюдем?
От Гамсуна многие тогда отвернулись – и коллеги-писатели, и
уважаемые люди страны. Стыдились его поступка.
Хорошо, что время всё расставляет по своим местам, что идеология
всё-таки отделяется от творчества. Сам автор мог ошибаться, он ведь
живой человек, к тому же старый (и, наверное, больной). Но его книги –
это чистый свет, искрящаяся молодость, это правда, это НАСТОЯЩЕЕ.
Прилепинская «Санькя» значительно слабее «Патологий». Hу
просто «совсем не то». Прежде всего, из-за позиции автора, которую он не
скрывает, тесно общаясь с «лимоновцами» и прочими
«нацболами». В двух словах: что делать маргиналу, если он обделён
талантами, привычкой трудиться за кусок хлеба, внушительным счётом в
банке, хорошим воспитанием и счастливым детством? (Ну, нет у него
ничего из вышеперечисленного). Правильно: ненавидеть тех, у кого
всё это было или есть. Грабить,...
просто «совсем не то». Прежде всего, из-за позиции автора, которую он не
скрывает, тесно общаясь с «лимоновцами» и прочими
«нацболами». В двух словах: что делать маргиналу, если он обделён
талантами, привычкой трудиться за кусок хлеба, внушительным счётом в
банке, хорошим воспитанием и счастливым детством? (Ну, нет у него
ничего из вышеперечисленного). Правильно: ненавидеть тех, у кого
всё это было или есть. Грабить, убивать, стирать с лица земли без
сожаления.
Впечатление, что автор любуется своим «правдолюбцем» Санькой, якобы
справедливым, якобы неустрашимым… А на самом деле – пустеньким,
глуповатым, зашоренным, жестоким. Прежде всего, жестоким по отношению к
своей забитой, недалёкой матери. Её ему совершенно не жалко.
Он радеет «за народ».
Не хочу останавливаться на «Саньке» подробно – книга того не стоит.
Автор, по-видимому, ещё слишком молод, чтобы разобраться в таком сложном
вопросе. (А в «Патологиях» молодость не помешала, вот ведь как!)
Сейчас приступаю к сборнику рассказов с забавным названием «Ботинки,
полные горячей водкой». Прочитаю – непременно напишу о своём
впечатлении!
Вот только оглавление смутило. Если нецензурщина в самом названии
рассказа, чего же ожидать от него самого?
Ну, за что мне такие испытания? Ведь с детских лет не переношу
матерщину.
В последнее время увлеклась Захаром Прилепиным. Первой с ходу
прочла его самую лучшую книгу – «Патологии». Она мне очень понравилась.
Очень! Так о войне из современных авторов ещё никто не писал. Возраст
З.Прилепина – 32 года. Потрясающе. Чувствуется, что материал у него
«из первых рук». Не записывал чьи-то рассказы, а передал то, что видел,
слышал, чувствовал, наблюдал, пережил. Неплохо владеет словом, может
выстроить характер, образ. Прекрасно разработана вторая сюжетная линия –...
прочла его самую лучшую книгу – «Патологии». Она мне очень понравилась.
Очень! Так о войне из современных авторов ещё никто не писал. Возраст
З.Прилепина – 32 года. Потрясающе. Чувствуется, что материал у него
«из первых рук». Не записывал чьи-то рассказы, а передал то, что видел,
слышал, чувствовал, наблюдал, пережил. Неплохо владеет словом, может
выстроить характер, образ. Прекрасно разработана вторая сюжетная линия –
воспоминания о детстве и тоска по романтическим отношениям с девушкой
Дашей (хотя и тут не обошлось без патологии).
Но не всё идеально. Увы, «крепкое словцо» почти на каждой странице.
Здесь это, вроде бы, к месту. Всё же не садик с сиренью, а война,
кровь, грязь…
Однако, на месте редакторов я оставляла бы только первую букву, а
дальше ставила многоточие. Ничем не могу оправдать проникновение мата в
литературу!
Прочитала «Венерин волос», в целом
понравилось. Хотя я такую форму (поток сознания) не очень приемлю, я
люблю, когда содержание укладывается в традиционные (классические)
рамки. Но мысли встречаются интересные. И прежде всего, здорово переданы
переживания по поводу ухода от автора жены, он просто страдает от боли
и от любви к ней. И эта любовь проявляется во всём – в траве, в волнах
моря, в маленьких улочках Рима, где любили с ней гулять, в закате, в
песне, в запахах, в картинах...
понравилось. Хотя я такую форму (поток сознания) не очень приемлю, я
люблю, когда содержание укладывается в традиционные (классические)
рамки. Но мысли встречаются интересные. И прежде всего, здорово переданы
переживания по поводу ухода от автора жены, он просто страдает от боли
и от любви к ней. И эта любовь проявляется во всём – в траве, в волнах
моря, в маленьких улочках Рима, где любили с ней гулять, в закате, в
песне, в запахах, в картинах обыденной жизни.
Просто физически ощущаешь любовь! Поэтично, прямо скажем.
Но есть и сложные для восприятия страницы, во всяком случае, на поверхности
авторскую мысль не обнаружишь.
Поделилась впечатлениями с подругой, прочитавшей "Венерин волос" чуть ранее.
Она увидела в книге то, что близкое именно ей. А я на эти моменты даже не обратила
внимания: они показались мне довольно-таки общеизвестными, несмотря на
замысловатую авторскую интерпретацию.
Только, может быть, это и хорошо, что каждый из нас, встречаясь с умным собеседником
(хорошей книгой), получает от этого общения что-то своё?
Это
книга о нашей жизни, в ней множество тонких наблюдений.
Автор на протяжении последних десяти лет живёт в Швейцарии,
работает в департаменте по приёму заявлений от беженцев переводчиком с
русского на немецкий (и с немецкого на русский). И при этом пишет
замечательные книги!
Когда-то он был московским корреспондентом, работал в молодёжном
журнале «Ровесник». Вспоминает, как послали его в командировку в
российскую глубинку. Нужно было написать очерк о недавно...
книга о нашей жизни, в ней множество тонких наблюдений.
Автор на протяжении последних десяти лет живёт в Швейцарии,
работает в департаменте по приёму заявлений от беженцев переводчиком с
русского на немецкий (и с немецкого на русский). И при этом пишет
замечательные книги!
Когда-то он был московским корреспондентом, работал в молодёжном
журнале «Ровесник». Вспоминает, как послали его в командировку в
российскую глубинку. Нужно было написать очерк о недавно
демобилизовавшемся парне, который служил «срочную» в
Германской Демократической Республике. Этот парень спас из полыньи
немецкую девочку, ему даже дали медаль ГДР.
И вот М.Шишкину поручено написать очерк о родной семье героя,
которая воспитала солдата, дала силы совершить благородный поступок.
Приезжает командированный к нему на родину, в отчий дом. А тут…
такое творится!
Мамаша героя - пьяная в стельку, сестра 35-ти лет тоже в нелучшем
виде, опохмелиться просит (а корреспондент сначала подумал, что это
какая-то оборванная старуха), соседи с бутылкой знакомиться пришли. В
результате и нашего героя, и нашего корреспондента напоили!
О чём теперь прикажете писать очерк???
В книге несколько сюжетных линий, не все они равноценные, но в целом книга
получилась лиричной, доброй и немного грустной. Но это светлая грусть.
Книга чем-то неуловимым напоминает «Зов предков» Джека Лондона. Читали
такую в детстве? И в той, и в другой проводится
мысль о том, как человек бывает виноват перед самыми преданными
братьями нашими меньшими. Только «Верный Руслан», как мне
кажется, ещё горше, ещё безысходнее.
Впечатление, что автор «думает» … от лица собаки, во всяком случае, он здорово передаёт переживания
главного персонажа. Точно в его "шкуре" побывал!
… Закрыт лагерь, где томились «политически...
такую в детстве? И в той, и в другой проводится
мысль о том, как человек бывает виноват перед самыми преданными
братьями нашими меньшими. Только «Верный Руслан», как мне
кажется, ещё горше, ещё безысходнее.
Впечатление, что автор «думает» … от лица собаки, во всяком случае, он здорово передаёт переживания
главного персонажа. Точно в его "шкуре" побывал!
… Закрыт лагерь, где томились «политически заключённые». Офицеры
разъехались по новым пунктам назначения, неповинно осуждённые отпущены
по домам. Персонал уволен. Большинство собак-охранников застрелили, а
эту - главный персонаж книги - хозяин пожалел: отпустил на волю. И не
может
Руслан найти себе места, он привык конвоировать, сопровождать зэков на
работы, мчаться за теми, кто совершил побег, валить их на землю…
Как ему теперь быть, если смысл жизни утерян?
Книга очень понравилась. На последних страницах не справилась с волнением: расплакалась.
Очень рада, что купила эту книгу, даже сделала для неё хорошую обложку. Это и в самом деле мечта рукодельницы!
Приведено множество вариантов узоров, есть и схемы, и подробное описание каждого шага.
Однако, эта книга не для начинающих. Я лишь взглянула на образец рисунка, и стало понятно, как надо вязать. Не представляю, что с этой книгой будет делать тот, кто впервые взял крючок в руки. От обилия комментариев просто голова кругом пойдёт!
И ещё. Во многих изданиях, подобных этому,...
Приведено множество вариантов узоров, есть и схемы, и подробное описание каждого шага.
Однако, эта книга не для начинающих. Я лишь взглянула на образец рисунка, и стало понятно, как надо вязать. Не представляю, что с этой книгой будет делать тот, кто впервые взял крючок в руки. От обилия комментариев просто голова кругом пойдёт!
И ещё. Во многих изданиях, подобных этому, приводятся модели одежды, которым "подходит" тот или иной рисунок.Рекомендуется тип ниток. Здесь этого нет. Как нет и фотографий готовых изделий.
Однако плюсы "Энциклопедии рукодельницы" с лихвой перекрывают как настоящие, так и мнимые её недостатки!
Я всегда считала, что книга должна нести гуманистический заряд, другими словами, учить хорошему на самых разных примерах...
В рассматриваемой нами книге ничего подобного нет. Можно украсть - и жить припеваючи, можно не сдержать слова, предать друга, партнёра - и не быть за это наказанным, не испытывать при этом никаких угрызений совести.
Представляю реакцию неокрепшего душой подростка: "Во как надо! Круто! Это - по-нашему!"
Мне могут возразить: ну что за занудство! Книжка...
В рассматриваемой нами книге ничего подобного нет. Можно украсть - и жить припеваючи, можно не сдержать слова, предать друга, партнёра - и не быть за это наказанным, не испытывать при этом никаких угрызений совести.
Представляю реакцию неокрепшего душой подростка: "Во как надо! Круто! Это - по-нашему!"
Мне могут возразить: ну что за занудство! Книжка читается легко, пару раз заставляет улыбнуться - и на том спасибо. Не до общемировых ценностей! В наше-то трудное, жесткое время "лёгкое чтиво" - как отдушина.
Склонна согласиться. По-видимому, и такая литература востребована и имеет право на существование. Но в таком случае автору следовало бы выдержать этот настрой до конца.
Однако, "беспроблемное жизнеописание" грубо нарушено на заключительных страницах. Ну и как вам концовка? (Обращаюсь к прочитавшим). Очень смешно было? И зачем это автор зловеще припечатал : "Вот она - золотая Лапландия"?
Она ведь совсем не такая - сказочная Лапландия... Страна волшебных грёз нашего детства...
Неуютно и безрадостно, и весь забавный, лёгкий, необременительный тон книги - насмарку.
Не знаете, что почитать?