Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Поселок на реке Оредеж | +2 |
Осьминог | +2 |
В жизни главных героинь романа Анаит Григорян «Поселок на реке Оредеж», подростков Комаровых – тринадцатилетней Кати и десятилетней Лены, – по сути, нет никакого стремления, а значит, и смысла, они живут как бы «всегда» и «в никуда». Обе давно не учатся, школа брошена, поскольку в ней для них не было ничего интересного, она не создала для девочек какой-то осмысленности и жизненных целей. В основном их дни заполнены заботой о своих младших братьях и сестрах (в этой неблагополучной семье детей...
Впрочем, не только подростки живут такой вязкой и «болотной» жизнью – все, «надолго» или «коротко» появляющиеся в романе персонажи так или иначе заражены этой «болезнью» – бессмысленностью своего существования. Собственный дом, работа ради заработка, железнодорожный мост, поселковый магазинчик, церквушка, станция, куда ходят смотреть на поезда, и неспешная сонная река – точки, между которыми вязнет, застревает, мутнеет, «болотится» существование людей в поселке.
От того и само время в «Поселке на реке Оредеж» тоже ни формы, ни направленности не имеет, оно тягуче и томительно стоит. И это мастерски отражено автором в самой структуре и композиции романа: здесь нет четко следующего от события к событию сюжета, и от этого кажется, что это просто набор ситуаций «с натуры» о жизни поколения, родившегося в 90-е, и их родителей. Но, не взирая на то, что повествование как бы без четко выраженного начала и конца, оно, тем не менее, имеет и кристальную структуру и продуманность композиции, как бы «растворенную», «утопленную» в кажущуюся бессобытийность описаний. Так, более поздние моменты жизни персонажей показаны раньше, чем более ранние: во второй главе речь идет о событиях 1998 года, в то время как первая рассказывает о двухтысячном – это сопоставление хорошо показывает, что, два года проходит или пять, – в жизни жителей таких небольших городков и поселков так ничего и не меняется. Как не меняются и они сами.
Ни у кого из тех, кто выведен автором в романе, нет ни прошлого, ни будущего. Как, впрочем, и настоящего, в котором они время от времени пытаются найти, ну, хоть какие-нибудь точки отсчета и создать в этом вязком, стоячем времени хоть какой-то поток, хоть в каком-нибудь направлении. Мечтает иметь «деточек» молодая попадья, хочет выйти замуж и иметь «нормальную семью» яркая, сочная, чувственная продавщица поселкового магазина, Катя Комарова ставит себе вроде бы вполне четкую цель – заработать денег на карманные расходы, для чего, в отличие от своей побирающейся и приворовывающей сестренки, идет работать в магазин. Но отчего-то эти цели все равно для героев не преодолевают остановленного времени, не позволяют выйти из хронической тоски и скуки. Этих целей почему-то как бы и не хватает на то, чтобы толкнуть это стоячее время и запустить поток существования из прошлого в будущее.
Странным образом обманывают надежды на осмысленность бытия и более, казалось бы, «высокие» цели, – например, вырваться из этого посёлка в большой город (о чем мечтала Катя, мечтают Ленка и продавщица Олеся). И даже надежды на большую и сумасшедшую любовь, которая потрясает и переворачивает всю жизнь, тоже себя не оправдывают – в этом смысле очень показательна история матери девчонок Комаровых, продавщицы магазина Олеси, и даже самой Кати Комаровой. Большая любовь быстро проходит, огонь гаснет, и остается пепел серых будней с их бесконечными однообразными заботами нищеты.
В какой-то мере все персонажи этого «населенного» романа, будь они крохотными эпизодами, будь длинными, проходящими перед читателем судьбами, находятся в неясном им самим, бессознательном, безотчетном поиске этого самого осмысленного существования. Но, за неумением обрести его, вынуждены довольствоваться «суррогатом»: выпивкой на пару с когда-то самозабвенно любимым мужем, примитивной борьбой за доминирование, как поселковые мальчишки, яркими вспышками ощущений греха, совершаемого с продавщицей в подсобке магазина.
Автором же деликатно и незаметно вводится в роман некая «подсказка», некий ненавязчивый пример того, как осмысленно и наполненно прожили и проживают свою жизнь те люди, чьи цели выходят за рамки «личного счастья». Катя Комарова курит, подражая своей умершей бабушке, которую крепко помнит и чтит, и которой, вероятно, неосознанно завидует. Можно спорить о содержании тех идеалов, которыми жила коммунистка-бабка, но невозможно отрицать того, что именно они сделали ее жизнь яркой, осмысленной, полной значимых событий, о которых можно было вспомнить и рассказать внукам. И, главное, жизнь бабки имела движение, была направленной из прошлого в будущее.
Безотчётно как сами девочки-подростки, так и многие действующие лица романа, тянутся к тихому, незлобивому, кроткому поселковому батюшке, который, помимо служб в храме, не зная покою и отдыху, мотается по району со словами утешения болящим, умирающим, ссорящимся и просто несчастным.
Что придавало и придает силы жить бабке и священнику, Катя внезапно чувствует (но, к сожалению, вряд ли осмысливает!) в тот момент, когда жизнь ее младшего умирающего братика становится для нее важнее ее собственной. Именно беззаветная забота о другом внезапно «прорывает» болотную «стоячесть» Катиной жизни и Катиных чувств, придавая ее существованию остроту переживания и вкус жизни. Поймет ли Катя, что случилось с ней, сделает ли это ее понимание ее жизнь осмысленной, какой она была у ее бабки или которая есть у поселкового священника, никогда не покидавших этих сонных мест, – не известно, финал остается открытым.
Может быть, благодаря этой глубокой мысли, через противопоставление судеб ненавязчиво и не пафосно вплетенной в неспешное повествование, ярким, запоминающимся характерам и судьбам, а также хорошему, «вкусному» русскому языку, которым написан роман, «Поселок на реке Оредеж» Анаит Григорян выдерживает второе издание.
Ксения Горюнова
Если вы принадлежите к категории читателей, желающих «проглотить» книгу, отжав из нее, как из лимона, сок, максимум «экшена» и острых ощущений – вам не стоит брать в руки роман Анаит Григорян «Осьминог». Ибо он заведомо рассчитан на внимательное и осмысленное чтение, на погружение в атмосферу, на «подхватывание» пытливым читательским умом всех многочисленных «подводных течений» и мотивов, которые причудливо переплетаются, то ныряя, то снова показываясь на поверхности внешне неспешного и...
Если же вы, как читатель, готовы «потратить себя» на такое неторопливое восприятие текста, если не будете пробегать глазами, а внимательно вчитываться во все сноски, данные автором совершенно не случайно, не только из «просветительских» целей, – только тогда вы будете вознаграждены искомым удовольствием. А заодно поймете, зачем автор во второе издание включил якобы отдельные, самостоятельные произведения «Магазин кимоно «Такаги-я»» и «Черепки разбитой ловушки для осьминогов», связанные с основным романом, казалось бы, только главными героями: русским Александром и таинственным японцем Кисё. Они для вас станут своеобразными «ключами» к основной истории, и тогда, вкупе с иллюстрациями, стройная и сложная конструкция романа раскроется для вас во всей полноте.
Весь видимый сюжет немудрящ, поскольку дело совершенно не в нем: потерявший работу в японском банке русский ищет уединения для осмысления того, что с ним произошло, и для этого приезжает на маленький рыбацкий остров Химакадзима, где ни с кем не знаком, а, значит, может побыть в одиночестве. Приезжает ненадолго, но волей-неволей застревает, поскольку начинается сезон тайфунов, и уехать с острова становится затруднительно. Его взаимоотношения с местными жителями, короткий роман с японской женщиной и становятся предметом развития действия, определяют внешнюю сюжетную канву.
Под немудрящим сюжетом для вдумчивого читателя открывается минимум три «мира», три пласта смысла, в каждом из которых стоит сперва «заблудиться», чтобы потом, в конце романа, когда все эти три мира пересекутся, до конца постичь и оценить замысел автора и понять смысл происходившего на этом маленьком острове.
Первый мир – это мир переживаний русского, целиком погрузившегося в каждодневье неяркой, далекой от темпов жизни современной Японии, провинции. Его наблюдения и оценки тех людей, с которыми сталкивает его жизнь на этом маленьком острове, его мысли и переживания по поводу не всегда даже ему, уже жившему в Японии, понятных событий, сами по себе заслуживают внимания. Разница и одновременно похожесть мироощущений русского и японца – это просто отдельная и весьма важная тема в романе.
Второй мир – это малознакомый русскому человеку быт и бытие простых японцев, данные автором без прикрас и лакировки, такими, какие они есть в сегодняшней японской реальности. В какой-то мере читателю позволяется «подглядеть» то, что обычно не показывают в туристических проспектах и даже не рассказывают приехавшие из Японии туристы, поскольку не считают это чем-то важным и значимым. Чтобы все эти подробности, столь странные для нас, но такие обыденные для японцев, знать, понимать и ценить, в Японии следует именно пожить. Перед глазами читателя автор проводит целую череду наших современников, жителей того же XXI века, с такими понятными и похожими на наши профессиями и социальными статусами – рыбаков, студентов, клерков, работников ресторана. Но, однако – это все люди с кардинально иными менталитетом, воспитанием, нормами и правилами общения и общежития, с другим порогом восприятия и совершенно иными чувствами, подчас для русского человека совершенно непостижимыми и уже тем самым порождающими множество загадок этого романа.
И, наконец, третий, поистине бездонный мир, без которого немыслим роман «Осьминог», – это мифология и символика, которой насквозь пронизана жизнь рядового японца и которая в его голове вступает в сложный симбиоз с реалиями и темпом современной жизни XXI века.
Если при внимательном чтении в мозгу воспринимающего текст эти три мира постепенно совмещаются, то под внешне спокойным изложением обнаружится весьма напряженный нерв происходящего на острове. Тогда становится понятна во всей ее философской глубине и прекрасно написанная автором сцена буйства стихии тайфуна, и смысл постоянных «встреч» Александра с осьминогом, и странный диалог официанта Кисё с таинственным незнакомцем, произошедший уже после всех событий, и не на острове, а в большом современном городе. Вот тогда роман по-настоящему начинает захватывать: и своим мистическим сюжетом, напряженно и логично развивающимся под мерным течением видимых событий, и своей отчасти детективной составляющей, и философской глубиной, которая пронизывает все без исключения «этажи» этого сложного романного здания. Когда собираешь в голове, как пазлы, все уровни этого сложного повествования, уже не кажется, что автор слишком резко обрывает повествование о каких-то героях или событиях, или произвольно «бросает» только что намеченный мотив. Просто нужно не упустить, поймать конец якобы брошенной ниточки, которая обязательно продолжится, «вынырнет» – не всегда в сюжете, но обязательно на одном из уровней этого романа, в одном из миров. «Магический реализм» тогда раскроет перед читателем все тайны и загадки, проявит все оттенки и назначения помещенных в книгу, казалось бы, «лишних» исповедей, воспоминаний, анекдотов, слухов, мифов, подробных описаний, казалось бы, случайных и не важных предметов или многочисленных, почти навязчивых, упоминаний о них.
Роман – прекрасный подарок для подлинного интеллектуала, и то, что он выдерживает второе издание, показывает, что ценителей неспешного и осмысленного чтения в стране достаточно много. Желаем и вам присоединиться к этому достойному «племени» и получить удовольствие от разгадывания всех философских загадок «Осьминога» Анаит Григорян.
Ксения Горюнова
Не знаете, что почитать?