Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Оруженосец Кашка | +17 |
Французские тетради | +16 |
Цветы для Элджернона | +9 |
Домашние задания | +8 |
Групповой портрет с дамой | +5 |
Многоуважаемый "Лабиринт"!!! Пожалуйста, перестань присылать "заманчивые" предложения на товары, которые мной уже были заказаны и оплачены! Нормальные люди не покупают одни и те же книги по несколько раз! Очень раздражает. Если не можете вести грамотную политику поощрений, так или смерите сотрудников, или вовсе не беритесь за это.
Книга на важную, но затертую и замыленную тему: насилие. Это совершенно не детектив, как пишется в аннотации, потому что с первых же строк автор раскрывает сюжетную линию открыто и последовательно. И вкрапление эпизодов, происшедших в недавнем прошлом семьи Линде, призвано скорее накалить интерес читателя к происходящему, чем заинтриговать его.
Итак, семья, состоящая из четырех человек: родители и двое детей. Глава семьи преподает в престижной Шиллеровской гимназии и видит себя со стороны...
Итак, семья, состоящая из четырех человек: родители и двое детей. Глава семьи преподает в престижной Шиллеровской гимназии и видит себя со стороны умным и добропорядочным человеком. Он привык обманывать самого себя с давних пор и искренне не понимает, что даже если тысячу раз скажет себе: "Это неправда, в моей жизни все хорошо", - ложь от этого не перестанет быть ложью.
Его жена многие годы больна, но он отмахивается от приступов безумия, называя их истерикой и зловредным желанием ему насолить. То, что причиной психического расстройства был он сам, его гладкое самодовольное "Я" принять не может.
Дочка, с младенческих лет подвергающаяся "приставаниям" папочки и в конце концов сбежавшая из дома с фотографом, в глазах папочки всего-навсего нимфоманка, не выдержавшая того, что ее дешевая слава окончилась. И она тоже "мстит" отцу, обвиняя его - совершенно беспочвенно! - в сексуальных домогательствах.
Сын, узнавший, почему на самом деле в семье такой разлад, напившись, угоняет машину и попадает в аварию. И снова отец находит объяснения...
Он не виноват. Он всем хотел только добра. И все наладится. Волшебным образом: ведь жена на самом деле знает, как он ее любит, а дочка поймет, что стремился он к ней не как к сексуальному объекту, а живому воплощению того, какой жена была много лет назад, только и всего! Сын поправится, ведь он, любящий отец, не отходит от его постели.
Подлый душевный самообман дает великолепные плоды, ему удается убедить окружающих, что он по-прежнему достойный и респектабельный человек.
И никого не волнует, что дочка, несущая в себе светлый образ матери, возбуждала отца еще в шестилетнем возрасте; что отец интересуется у врачей, будет ли сын помнить часы перед аварией; что жену ему легче похоронить, чем забрать домой из лечебницы.
Соглашусь с предыдущим оратором: я не нашла в книге ничего из того, что помогло ей стать "самым нашумевшим романом". И почему, по отзыву Иосифа Бродского, "читаешь четыре часа, а вспоминаешь всю жизнь". Ничего предосудительного, излишне откровенного или сокровенного я в романе не нашла. Не обладает он и той силой, чтобы вспоминать о нем всю жизнь. Повествование героини отрывочно, воспоминания разрозненны, и не всегда понятно, почему девочка с таким упорным постоянством...
Хотя жемчужины мысли в книге есть. Рассуждения о неискушенности, которая сродни неотесанности. Эпизод с игрой Фредерики на фортепиано. Оброненное сокровенное, что девочки никогда не только не посмели бы признаться друг другу в сердечной склонности, но даже взяться за руки. И, конечно, сцена встречи героини с ее любовью - Фредерикой - на улице Парижа и последующим приглашением в жилище Фредерики. По силе, красоте и наполненности это самый впечатляющий эпизод. Все недомолвки и ранее не совсем понятные штрихи образа Фредерики наконец-то ясно создают ее портрет. Целостный и завершенный портрет человека, который испытывает манию одиночества, одержимость сохранить себя и свой внутренний мир в полной неприкосновенности. И стена между манией и обществом построена просто: Фредерика аккуратна, послушна и холодна ровно настолько, чтоб ни один человек, пришедший к ней с любовью или ненавистью, не смог пробиться дальше этой искусно выстроенной стены. И ее сумасшествие - всего лишь защита перед теми, кто приблизился к разгадке ее тайны, ее любви-мании, ее одержимости.
Книга написана добротно. История эта прежде всего о личности. О людях, живущих в непростое время, поколениях, которые, не опомнившись от первой мировой войны и вошедших помимо воли в страшное время нацизма, переживают вторую мировую. Время сминает их, ломает характеры, испытывает на прочность, - и во всем этом нельзя забыть, что ты человек, и у тебя есть честь, ум, совесть и... сердце. Оно любит при любых обстоятельствах, свивает гнездо при бомбежках и пускает ростки даже тогда, когда земля...
История любви немецкой девушки Лене из "приличной" семьи и советского военнопленного, интеллигентного юноши, который "советским" оказывается только по паспорту. Конец войны, ужасные дни для Германии - и стихи Рильке, свидания в склепе под грохот орудий и разрывы бомб. Отчаяние и надежда, стойкость и нежность. Обыденный героизм, когда Лени, чтобы найти своего Бориса, на велосипеде проезжает самые опасные районы, даже не понимая, что рискует жизнью.
Молох войны сомнет все: кроме сына и воспоминаний не останется ничего. Или все-таки есть надежда?
Сюжет интересен тем, что повествование ведется от имени авт. (именно так), как бы ведущего протокол событий, бесстрастно и в духе немецкой педантичности. И только в конце понимаешь, с каким трепетом он рисует портрет Лени читателю.
Когда читаешь прозу энциклопедически образованного человека, становится стыдно и возникает горячее желание сразу же, параллельно начать читать еще по меньшей мере дюжину книг... О том, чего касается в своей книге автор. С Эренбургом - тот самый случай. Мне кажется, даже если человек раньше не слышал таких имен, как Писарро, Моне, Матисс, Бодлер, Золя (и многих других) - он, захваченный "заметками" Эренбурга, естественным образом захочет найти и посмотреть хотя бы одну картину...
Эта книга одновременно и насыщает и пробуждает голод познания и тягу узнать, увидеть, прикоснуться к прекрасному.
Матисс мне как-то сказал, что живописец не может не любить цвет, а любя цвет, он весел и любит жизнь. Французская живопись поражает и тем, что она вся насквозь живописна, и своей глубокой жизнерадостностью. Ватто был с отрочества болен туберкулезом, умер рано, а его живопись - утверждение легкости, радости: солдаты паяцы, девушки и ремесленники, мир, в котором сочетаются реальность и мечта, веселье и легкая, едва уловимая печаль. Что писал Шарден? Будни, прачек, натюрморты, мальчика, который пускает волчок. В эпоху, когда ложно-классические герои в париках произносили потрясавшие Европу монологи, Шарден увидел плоть жизни, мы давно н читаем отживших трагедий, но нет человека, который не остановился бы возле холстов Шардена и не поглядел бы на них с серьезным благоговением, как смотрит шарденовский мальчик на кружение волчка.
Марке воспел воду - серую воду Сены и Марны. Утрилло раскрыл поэзию маленьких пригородных улиц. Ренуар передал теплоту солнца и тела. Художники Франции заселили мир; мы знаем прачек Домье, танцовщиц Дега, крестьян Курбе и Сезанна, женщин и детей Ренуара. Мы запросто знакомы и с прекрасной Олимпией Мане, и с нищим королем Руо, и с курильщиком трубки Ван Гога, и с одалиской Матисса. Мы помним тополя возле Экса, которые писал Сезанн, беседки Боннара, натюрморты Брака. Мы любим бродячих актеров молодого Пикассо; он ввел нас в свой сложный противоречивый мир с видениями войны, с истерзанными скрипками, с исступленными минотаврами и невинными голубками".
Бальзак ложился спать в шесть часов вечера. Он просыпался в полночь и шел к рабочему столу. Писал он, почти не останавливаясь, скрипучим пером (не гусиным, вороньим) до семи часов утра. С семи до восьми отдыхал, потом правил корректуру и снова писал, писал. Часто ему приходилось в типографии у конторки при тусклом свете свечи часами править гранки.
Дидро писал до полуночи на чердаке, где помещалась его рабочая комната. Каждый день с трех часов до семи он сидел в типографии; трудно рассказать, каких трудов стоило ему издание Энциклопедии. Для того чтобы написать одну фразу, Флобер порой делал выписку из дюжины толстых книг. Золя, перед тем как сесть за роман, будь то "Чрево Парижа" или "Нана", беседовал с сотнями людей, записывал, обдумывая свои заметки. Трудно себе представить, сколько написал этот человек! Одни его статьи, собранные в книги, составили бы полтораста толстых томов.
После войны Матисс подвергся тяжелой операции: у него вырезали желудок. Он должен был лежать; а когда вставал, надевал корсет. Раз в неделю он шел на стрельбище: хотел проверить глаз и руку. Возвращаясь к себе, он вешал на стенку продырявленный диск - он очень хорошо стрелял в цель; говорил: "Самое важное для художника - ясный глаз и твердая рука". Он не добавлял, что художнику нужно еще большое сердце, оно у него было. Лежа, с утра и пока не темнело, он работал: рисовал, делал модели для ковров, писал маслом. Ему было тогда семьдесят семь лет. Он продолжал работать до самой смерти, а умер он в возрасте восьмидесяти пяти лет.
Марке перенес тяжелую и бесполезную операцию. Вернувшись из госпиталя, он с трудом подошел к окну. Был зимний день, падал снег. Марке захотелось написать пейзаж. Он работал до последнего часа и написал еще восемь холстов.
Сезанн умер за работой: писал пейзаж в душный грозовой день, почувствовал дурноту и свалился, возвращаясь домой".
Идиллия Карантина длилась несколько дней. В одной из мазанок у старушки я снял комнату в цену куриного яйца. Как и все карантинные хозяйки, старушка жила в предсмертной, праздничной чистоте. Домишк свой она не просто прибрала, а обрядила. В сенях стоял крошечный рукомойник, но до того скупой, что не было ни малейшей возможности выдоить его до конца. Пахло хлебом, керосиновым перегаром матовой детской лампы и чистым старческим дыханьем. Крупно тикали часы. Крупной солью сыпались на двор зимние...
Или:
На иных людей возможность безнаказанного убийства действует как свежая нарзанная ванна, и Крым для этой породы людей, с детскими наглыми и опасно пустыми карими глазами, был лишь курортом, где они проходили курс леченья, соблюдая бодрящий, благотворный их природе режим.
Книга интеллигента, которому пришлось судьбой пропустить через себя прощание со старой Россией, голод, зверства, кровь и грязь революции. И суметь оставить в своей душе Шум времени прекрасного, далекого, ушедшего безвозвратно.
Не увидела, что герой романа такой уж "тонко чувствующий интеллектуал". Обычный человек, который прочел чуть больше книг, чем его окружение, и знает несколько опер. Ничего выдающегося я в нем не увидела. Он кичится своим одиночеством и живет по принципу "вам меня понять ума не хватит". История его любви только подтверждает это: не может человек с таким восприятием мира, как его пытается нарисовать автор, связаться с женщиной подобного склада.
Прочла за пару часов: пришла домой и "утонула" в книжке.
Сюжет простой: одинокая мама с сыном живут не в самом благополучном районе, в доме, которые строили как "социальное жилье для бедных". Прибавьте к этому скандинаский зимний вечер, природу суровую и на первый взгляд бедную. Создается ощущение заброшенности в холод и темноту.
И книга не о том, что мама забыла о ребенке, увлечченная построением личной жизни. Просто мама задергана, измотана повседневными делами и...
Сюжет простой: одинокая мама с сыном живут не в самом благополучном районе, в доме, которые строили как "социальное жилье для бедных". Прибавьте к этому скандинаский зимний вечер, природу суровую и на первый взгляд бедную. Создается ощущение заброшенности в холод и темноту.
И книга не о том, что мама забыла о ребенке, увлечченная построением личной жизни. Просто мама задергана, измотана повседневными делами и заботами, которые скорее смахивают на гонки с препятствиями, безденежьем и невозможностью уехать с сыном туда, где большие чистые улицы, много людей и не так холодно.
И сам ребенок, каждый вечер у окна ждущий приезда мамы и по звукам определяющий все ее действия и движения, - так вот не захотел ли мальчик сам остаться на улице в зимний вечер, чтобы разрушить вечный монотонный круг маминых действий?
Книга сумрачная, но уютная. История семьи, которая несмотря на нежелание всех ее членов, продолжает оставаться семьей. Просто диву даешься, насколько похожи персонажи книги друг на друга - не в литературном, а человеческом смысле. Они уехали, каждый создал себе желаемый образ жизни и буквально вклинился в него, чтобы ничто не напоминало о прошлом, а на поверку оказывается, что все они продолжали оставаться "детьми фермы". Иначе откуда у женщины-феменистки и изнеженного мужчины из...
Кстати, описания самой фермы и дома - единственные отталкивающие моменты в книге. Очень уж натуралистично автор описывает засаленность, захламленность дома.
Кстати, все, кому я рекомендовала книгу, нашли ее скучной и неинтересной.
Сразу оговорюсь: я человек православный и верю в Бога.
КАК может современный священник УЧИТЬ созданию православной семьи? И что такое само понятие "православная семья"? Есть хорошие семьи и есть плохие семьи. Там, где супруги любят и уважают друг друга, заботятся о детях и во всем помогают друг другу, не предают, не обманывают - там уже семья, живущая по законам Бога. И что вообще есть Бог? Это твоя совесть прежде всего.
Или ходить в церковь и отстаивать долгие церковные службы -...
КАК может современный священник УЧИТЬ созданию православной семьи? И что такое само понятие "православная семья"? Есть хорошие семьи и есть плохие семьи. Там, где супруги любят и уважают друг друга, заботятся о детях и во всем помогают друг другу, не предают, не обманывают - там уже семья, живущая по законам Бога. И что вообще есть Бог? Это твоя совесть прежде всего.
Или ходить в церковь и отстаивать долгие церковные службы - православие? Ханжество "православной семьи", прикрытое внешней атрибутикой служения Богу, в тысячу раз хуже самой обыкновенной семьи, которая просто живет добре и мире. Читайте Библию, и не нужны станут никакие "учения святителей".
Книга потрясающая по содержанию и глубине. Но остается одно "но": как в просвещенной Германии, после войны, человек мог остаться неграмотным? Не уметь читать в Германии? И служить потом надзирательницей? Невообразимо. Хотя в жизни часто происходят вещи, перед которым госпожа фантастика присела бы в ревверансе.
История двух людей настолько непохожих, что даже если бы тайна Ханны не открылась главному герою, они все равно не смогли быть вместе. Ханна просто "съела" бы юношу,...
История двух людей настолько непохожих, что даже если бы тайна Ханны не открылась главному герою, они все равно не смогли быть вместе. Ханна просто "съела" бы юношу, поскольку на момент встречи с ней он еще не сформировался как личность.
Нравится в книге то, что помимо любви у героев множество мыслей, переживаний и нравственных эмоций. Они предстают именно людьми со своим внутренним миром, а не просто любовниками с трагическим финалом истории.
После "Ярмарки тщеславия" ожидала большего. Книга скорее объемная, чем глубокая. Схожа с "Записками Желтоплюша". История - самая обыкновенная, ирония и юмор Теккерея именно этого произведения проигрывают иронии Диккенса. История растянута, поскольку и финал, и жизненные выводы героя предсказуемы еще в первой части романа. Не удивительно, что Пенденнис живет в большом городе так, а не иначе: обживаясь в мегаполисе, любой нормальный человек начинает приспосабливаться. Разница...
И все-таки читать роман надо, поскольку классика английской литературы.
Читаю рецензии и удивляюсь: книга вызывает или слезы, или равнодушную оценку "Ничего особенного". Что такого особенно "слезливого" видят читатели в этом романе? Ни у кого не возникает мыслей о том,почему именно он рекомендован школьникам Европы для изучения. По-моему, главная мысль здесь в том, что к человеку в любом его состоянии нужно относиться прежде всего как к равному себе, и неважно, болен он или нет.Представьте на минуту такого героя в России... Большинство наших...
Книга тяжелая, грустная, заставляющая задуматься о том, так ли уж нужны экспериментальные разработки для безнадежно больных людей. Может быть, они посланы в наш мир для того, чтобы мы поняли что-то большее, чем понимаем в своей повседневности?
Тонкая, умная, грустная книга о взрослении, любви и дружбе. Не предать, придти на помощь, ничего не ждать взамен - маленький человек Кашка чувствует уже в восемь лет, что такое дружба. И "великовозрастный" Володя, занятый своими важными делами и проблемами, в конце концов понимает, что иногда нужно остановиться и задуматься, почему рядом с тобой есть человек, который смотрит на тебя доверчиво и готов на что угодно, лишь бы в твоей жизни стало все хорошо и благополучно.
Повесть...
Повесть потрясающая по силе и простоте.на первый взгляд события в детском лагере, но поступки героев, их мысли, ожидания и чувства захватывают читателя и не отпускают до конца.
Не знаете, что почитать?