Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Туманы и чудовища | +22 |
Век серебра и стали | +19 |
Тайная история | +9 |
Двери открываются. Вселенная трещит по швам | +6 |
Песня чудовищ | +6 |
Итак. Жили были в одном красочном и даже чуть волшебном мире три богини. Как водится: войны, мудрости и красоты. И поспорили они о том, о чем спорят многие богини, во многих мирах: кто на свете всех милее? И конечно же, не пришли к согласию, но дальше поступили умнее: обратились к Бате, то есть к Верховному Богу. А Он им говорит: «Так, девочки, в одной стране, которой я особо покровительствую, король, очаровательный малый с вечным шилом в заднице, должен вскоре выбрать себе невесту. Давайте-ка...
Вот так и начинается эта увлекательная история. Правда: если бы можно было соединить диснеевскую сказку, пост-иронию Пратчетта и легкий вайб всяких романтических ток-шоу, получился бы «Божественный спор». С последним - ток-шоу - книгу роднит скорее набор сюжетных тропов, включая испытания для героинь, чем что-то еще. Если «Спор» и романтическое фэнтези (но я бы не сказала!), то о-очень необычное. Хотя бы потому, что никто из трех дебютанток, если прям внимательно копаться в их мотивах, замуж - за короля или за кого-либо еще - не хочет. Каждую приводит ко двору, на самом деле, другое. Чьи-то интересы политические, чьи-то завязаны на желании обрести свободу (и предстоит еще понять, что через брак это не сработает), а кто-то и вовсе заявился из любопытства, повеселиться (пожить в замке и поесть, дааааа!). А еще на периферии сюжета бегает маньяк, премерзкий такой тип. Да-да. Ну и конечно же, повествование шести девчонок (трех богинь и трех девиц) разбавляет повествование очаровательных джентльменов. Король наш правда очарователен, есть в нем вайбы Дуана из «Капитана Два Лица», да и его приятели-министры-чиновники хороши.
Если в целом, то эта история скорее о дружбе и даже о сестринстве, чем о любви, хотя любовь к концу все же зародится. Но в целом, книжка ценна, уютна и целительна совершенно другим: следя за искрометными диалогами и яркими взаимодействиями, ссорами и примирениями, притираниями и воркованиями, мы смотрим, как наши девочки-люди учатся понимать, чего хотят и на что ради этого готовы, а девочки-богини - постепенно, как-то даже по-матерински к ним… привязываются? Арки развития богинь здесь не менее, а где-то даже более выразительны и объемны, чем у невест. Но и те, и другие к концу сталкиваются с очень высокими ставками и очень тяжелыми выборами. Ну, настолько высокими и настолько тяжелыми, насколько это возможно в cozy фэнтези.
Не забывайте, это все же оно, и многие вещи, если бы перед нами был текст какой-то другой фэнтезийной ниши, развернулись бы, скорее всего, чуть иначе - сложнее, жестче, с большей опорой на геополитический контекст и систему сдержек и противовесов. Но перед нами история не про игры престолов. Перед нами действительно полусказка: тепло, юмор и красота во плоти. Про красоту нельзя не сказать отдельно: тут приятные пейзажи, вкусная еда и винишко, красивые платьишки и много чего еще!
Сильная и атмосферная книга об исторической памяти, но написана так, что увлечет и взрослых, и подростков. Молога, затопленный город, призраки, привязанные к месту своей гибели... все это можно воспринимать как метафору беспощадного бега времени и разбитых человеческих сердец, таких беззащитных перед эпохами перемен, а можно - как увлекательное приключение девчонки, которая хочет больше узнать о своей стране и потому отважно отправляется в прошлое с призраком. Вот только какие у этого призрака...
В общем, чудесный текст, фактурный, проработанный и яркий, и обложка красивая!
Рекомендую историю всем, кто:
Любит горфэнтези и русреал. Это именно оно: пестрая, многоголосая, атмосферная Москва, которую мы вроде как знаем, а вроде как... привет, у нас тут свой МФЦ для колдунов, огненные коктейли в бокалах с дракончиками и ведьминские полеты над Москва-Сити!
Любит читать про женских персонажей. Здесь 4 центральных героини, они максимально разные. У них интересные конфликты с собой и с миром, пестрый спектр магических способностей и инструментов и боль, у каждой...
Любит горфэнтези и русреал. Это именно оно: пестрая, многоголосая, атмосферная Москва, которую мы вроде как знаем, а вроде как... привет, у нас тут свой МФЦ для колдунов, огненные коктейли в бокалах с дракончиками и ведьминские полеты над Москва-Сити!
Любит читать про женских персонажей. Здесь 4 центральных героини, они максимально разные. У них интересные конфликты с собой и с миром, пестрый спектр магических способностей и инструментов и боль, у каждой своя. Кто-то хочет менять мир, кто-то просто мстит за любимых или за себя. Моими фаворитами стали все же герои-мужчины. Они все здесь второстепенные, но тоже яркие и разные, от вожаков-медведей до оперов, матерых и не очень.
Любит тему оборотничества! Она здесь очень необычная и вайбит Шаманом-Королем! И тему ведьмовства, она тоже крутая, жутко аристократисная и эстетичная. Если без спойлеров, примерно вся дореволюционная интеллигенция и богема, - колдуны!
Любит, когда у магии есть обоснуй! У Даши к магии подвязана даже квантовая физика. Я визжала, когда встретила упоминание бозона Хиггса.
Ищет ответы на свои вопросы об отношениях с системой, честности с ней, с собой и с теми, в ком видит ее врагов, но враждовать по-настоящему не может. Этому внимание тоже уделяется.
Важно: книга - дилогия, это 1я часть!
История понравилась еще до издания и надолго осталась в памяти! Итак, почему же стоит почитать "Век серебра и стали"?
1. Это альтернативная история с необычным фантдопущением: что стало бы с миром, если бы вполне реальный археолог Жан-Франсуа Шампольон не только расшифровал древнеегипетские иероглифы, но и выпустил на волю самих богов? Что если это в принципе реально - провернуть такое? Что если божественная сила вообще не такая, как мы ее себе представляли, может давать жизнь...
1. Это альтернативная история с необычным фантдопущением: что стало бы с миром, если бы вполне реальный археолог Жан-Франсуа Шампольон не только расшифровал древнеегипетские иероглифы, но и выпустил на волю самих богов? Что если это в принципе реально - провернуть такое? Что если божественная сила вообще не такая, как мы ее себе представляли, может давать жизнь совершенно чудовищным сущностям и явлениям?
2. Это сонм этических вопросов с подвохом: насколько развращенным станет ум, если люди в массе своей перестанут бояться смерти (и более того, начнут о ней мечтать не потому, что "плохо здесь", а потому что "там лучше!"); каково быть тому, из кого само мироздание против его воли лепит Героя; что есть божественные лики и что за ними скрывается, да и есть ли они вообще?
3. Это мегаатмосферный Петербург: мрачная река и серебряные шпили зданий, душные особняки, полные саркофагов, и зеленокупольный храм Осириса в самом сердце города, это омерзительно-одержимые власти и храбрый полицейский, у которого мечта жизни - стать героем настоящего приключения.
4. К слову о полицейских: в книге очень обаятельные, а иногда просто омерзительные, но чаще всего неоднозначные герои, от юноши-цирюльника, боящегося вида крови и не боящегося больше ничего, до того самого жандарма, который в свои пенсионерские годы все еще немного Питер Пэн и друга лучше не найти. Каст злодеев тоже весьма хорош: есть здесь и персонаж, который для меня зарилейтился с Раскольниковым, и тот, кого иначе как местным рыцарем Като я не назову, очень колоритная парочка.
5. Ну и язык, божечки, какой тут язык. Еще одна хорошая стилизация под классику, сдобренная огромным количеством сложной, многовитковой, экспериментальной образности. Чтобы убедиться, что вам такое по нраву, советую зачесть перед покупкой ознакомительный фрагмент!
Уля - обычная журналистка, мечтающая, но очень робко, о громких расследованиях. Или хотя бы о чем-нибудь ярком и интересном в своей жизни. Уля не так чтобы хорошо сходилась с людьми и не так чтобы стремится к этому. Уля - маленький хоббит, у которого в прошлом много грустного, страшного и просто неловкого, но все это спрятано в памяти глубоко. Уля прячет от людей все, даже своё настоящее, хищное имя (вы думали, она Ульяна? А вот как бы не так!) Однажды Уля заходит в офисный лифт, чтобы просто...
Но вскоре понимает, что лифт, похоже, едет вовсе не туда. А едет ли вообще? И лифт ли это?
Написать полноценную книгу, с этим вот всем путем не-героя, увлекательным сюжетом и огромным количеством смысловых слоев, от мистических до терапевтичных - и при этом всю книгу не-герой проведет в лифте редакции? Думаю, этот вызов самому себе бросит не каждый автор. Но здесь этот вызов брошен, и шалость удалась.
"Двери открываются" - оригинальная мистическая история, в которой пространство, время, память - ничто не статично, все движется и меняется, причем движение может идти в любом направлении. Уля вспоминает детство, свою потерянную семью и осиротевшую квартиру - офис превращается в заброшку, на некоторых этажах которой болото и могилы. Уля наконец открывает проклятые двери лифта, пожертвовав для этого менталкой, туфельками и не только, - по небу за окном летят дореволюционные поезда. Уля встречает таинственного незнакомца с шальной улыбкой и швейной иглой - древнее племя, жившее на месте ее городка мнооо тысячелетий назад, находит способ устроить и Уле, и этому незнакомцу веселую жизнь. И все это так ново, странно, дико... А может, наоборот? Может, все это уже было, и будет, и снова было... В общем, будьте внимательны: сюрреализм, символизм, психологизм, петли времени и многоуровневые метафоры свили в этом тексте не одно гнездо, опасно приблизив его к литературе весьма-весьма большой и опять выведя в кросс-жанр. Обожаю такое, а вы?
Кстати об иглах и швеях! Если кто-то уже читал другой роман автора, "Туманы и чудовища", то с "Дверями" они образуют мультиверс, завораживающий и, надо сказать, целительный. Сама эта метафора мира: трещащего по швам и выпускающего то память о недобром прошлом, то самых настоящих хтонических чудовищ; способного любезно запутать тебя в мыслях и не менее любезно подкинуть на твой прозаичный путь по запасной офисной лестнице пятачок травы со старой могилкой... согласитесь, она довольно актуальна, особенно из 2023 года, когда о громких расследованиях действительно остаётся, в основном, мечтать, а память, личная, коллективная, мировая опутывает такими ледяными черными щупальцами, что поди выберись из водоворота мглы, смутных образов, эфемерных отголосков.
Но Уля выберется. Так или иначе, метафорически или буквально, она выберется. Некоторые ее мечты сбудутся, пусть не так, как она могла представить, а травмы прошлого неожиданно станут крепкой нитью. Той самой, которую можно вдеть в иглу, той самой, которой достаточно, чтобы зашить в мироздании хотя бы несколько прорех. Ну а как иначе? Мы даем миру новое-спасительное, мы идем вперед, мы чиним себя и других только своей же болью. И памятью. И написать об этом настолько тонко и увлекательно, непросто, но здесь все получилось.
Читайте обязательно. Несмотря на смысловую многослойность это очень комфортный текст: неспешный, хорошо написанный, обаятельный благодаря героям и, пожалуй, обнадеживающий. В конце концов, весь мир лифт, и мы в нем Уля. Посмотрим, куда он нас довезет.
"Свободный человек сильнее утонувшей птицы..."
Гонец-воин Кречет пытается спасти дом, но теряет и его, и себя, зато обретает несоизмеримо больше: правду о своей сути, очаровательного маленького друга и новые крылья. Несколько подростков пытаются распутать узлы сошедшихся дорог, но не всем суждено увидеть узор до конца. Над Княжествами простерла гнилые крылья Морь и никого не оставит прежним: кого заберёт, кого изувечит, кого наградит.
Картины Васнецова. Песни Мельницы. И серия...
Гонец-воин Кречет пытается спасти дом, но теряет и его, и себя, зато обретает несоизмеримо больше: правду о своей сути, очаровательного маленького друга и новые крылья. Несколько подростков пытаются распутать узлы сошедшихся дорог, но не всем суждено увидеть узор до конца. Над Княжествами простерла гнилые крылья Морь и никого не оставит прежним: кого заберёт, кого изувечит, кого наградит.
Картины Васнецова. Песни Мельницы. И серия Лемони Сникета "33 несчастья". Три, казалось бы, несочетаемых, но, согласитесь, стоящих вещи, которыми дышит для меня текст. Картины — из-за насыщенной атмосферы и профессиональной работы с фольклором; песни — из-за острого ощущения внутренней юности, эмоциональности и неприкаянности всех, даже взрослых, персонажей, ну а серия — из-за динамики сюжета: как бы герои ни поступили, они обязательно выйдут на новый виток несчастий. Так что "look away, look away"! При этом, несмотря на мрачный колорит, N смертей и потрясений, "ПВ" — скорее очень темная, намного темнее "Песни чудовищ" сказка и сказочный сумрак, живая магия, древняя, непредсказуемая. И много человеческих страстей. Сплетение мохнатых веток, ковер ломаных сучьев и искорки светляков. Тёмные терема, неуютные, но колоритные постоялые дворы, дороги, полные опасностей, народный гнев, народная скорбь, лютое веселье лихих людей.
В ПВ нет богов, но каждая пядь земли пронизана магией, и магическое восприятие мира более чем нормально, иначе не выжить. Многим героям оно заменяет и логику, и знания. Можно спорить, хорошо это или плохо (что и делает герой из более прогрессивного региона, где менталитет иной), но это факт, и в историческом и жанровом срезе, с духом которого играет текст, это работает.
По итогу — сильное молодежное фэнтези с интересным миром, где каждый ищет себя, но обретает не всегда то, чего ждал. Как в жизни. И в исконных, неадаптированных сказках, где не было хэппиэндов и розовых рюшей. Здоровов, что книга обретает вторую жизнь!
В мире, где живет Леда, правит магия. Тысячи мерцающих магических нитей пронизывают его и определяют его путь. У магии таинственная природа. Быть может, она - эхо и наследие соседних, давно погибших вселенных. Быть может, залежи ее похожи на жилы золота и серебра: обнаруживаются в неожиданных местах, становятся причиной безумных лихорадок, но рано или поздно неизбежно иссякают. Быть может… таких «быть может» немало. Но главное ? нити магии можно использовать, как во благо, так и во вред, лишь...
Однажды Леда узнаeт тайну - что кроме безобидных магических нитей, благодаря которым работает отопление и летают воздушные корабли, есть ещё другие - нити судьбы. Добраться до них не так просто, но если доберёшься и если у тебя в руках те самые правильные ножницы, ты можешь сотворить что угодно. Можешь приковать человека к себе и сделать его покладистее самого забитого раба. Можешь наоборот, подарить ему свободную дорогу к друзьям и забвение врагов. А можешь, например, превратить его в чудовище. Такое чудовище, которое пошатнет мир.
Догадываетесь, что произошло с Ледой, когда она взяла ножницы и прикоснулась к чужой судьбе?
«Туманы и чудовища» - яркий представитель кросс-жанровой прозы: хотя в основе здесь фэнтези и эфир-панк, это далеко не все. Здесь есть элементы ретеллинга: можно найти и «Русалочку», и «Красавицу и чудовище», и разные мифологические мотивы, и кое-что лавкрафтианское. Здесь атмосферная детективная линия - ведь из блистательной столицы Леда возвращается в городок детства, где пропадают люди, и с этими исчезновениями придется разбираться именно ей. Здесь даже есть маленькое заигрывание с антиутопией, учитывая некоторые... скажем так, методы контроля за неугодными и непослушными. Вдобавок, это очень психологичный текст, потому что внутреннему миру героев, не только главных, но и второстепенных, уделено много бережного внимания. Кому-то из них приходится отрекаться от прошлого, чтобы выжить хоть как-то; кому-то - принимать его и находить среди темных красок светлые. Кто-то только учится дружить и привязываться, а кому-то предстоит за свою дружбу и любовь побороться. В «Туманах и чудовищах» можно найти много чего еще. Думаю, каждый полюбит их за что-то свое и каждый найдет в нем свои смыслы.
«Туманы и чудовища» - не этническое фэнтези в традиционном понимании: его мир самобытен и эклектичен в плане маркеров эпох и локаций. Но края, где мы будем находиться вместе с героями, пронизаны духом дикой, провинциальной, старательской Америки, какую часто можно увидеть в вестернах (и в «Рыцарь умер дважды», да). Это город, расцветший благодаря «золотой» магической жиле и погибающий без нее. Это пустующие особняки, бары, порт, утесы и карьеры. Это потерянные старики, вспоминающие былой блеск, и печальная молодежь, которая хочет уехать. Это власть, деньги и попытки найти себя хотя бы в религии, хоть боги и не отвечают. Это сиротство и шторма в сердце. Это еще один пласт чудовищности - уже человеческой, понятной, узнаваемой. Даже боги и пираты здесь порой не так страшны, как люди, прячущие в шкафах разные скелеты.
Роман не только красиво написан, но и интересно сделан с точки зрения сюжетных крючков: интрига пронизывает его весь и отлично держится; раз за разом, как только мы, казалось бы, начинаем что-то понимать, всё переворачивается с ног на голову. Леда - не самый надежный рассказчик, и не раз мы заблуждаемся и попадаем в ловушки вместе с ней, а потом с ней же из них выпутываемся. При этом как героиня она, конечно, потрясающая. Заземленная. Решительная. Не лишенная юмора. Умеющая прощать. Да и ее друзья и союзники (как, впрочем, и противники) ей под стать. Их довольно много, они разные, но конечно, какой разговор о романе с таким названием, если не упомянуть Чудовище?! Так вот, ребята, Чудовище просто краш, умный, верный, ну и что, что социально неловкий? А еще в этом образе столько глубины, потерянности и трагедии, что все на свете принцы могли бы нервно курить в сторонке. Впрочем, нет. Не все. Принцы и принцессы в «Туманах…» тоже есть. Да и не будем забывать: под личиной Чудовища тоже порой скрывается Принц, а мы как раз только что говорили о ретеллингах.
Напоследок скажу, что главный мотив романа, уже упомянутый, - одна из самых крутых его фишек. Жители мира «Туманов…» знают: прикоснувшись к магической нити судьбы, даже с самыми благими намерениями, ты можешь породить чудовище. Или стать им. И эту идею можно расширить: любая попытка вмешаться в чужую судьбу, связанная с магией или нет, ведет к фатальным последствиям. И чудовищ она, конечно же, порождает. Самых разных. Так что «Туманы и чудовища» во многом - история о свободе выбора и о том, как сложно идти своим путем, а также давать другим идти своим. Свобода эта бывает самой разной, но чаще всего достается высокой ценой. Счастье эта свобода приносит, кстати, не всегда, но чаще все-таки приносит! И от этого книжка не только крутая, но и светлая, вдохновляющая, несмотря на туманно-мрачную атмосферу и тяжелые испытания. Такие вот дела. Всем советую почитать!
Студент выпрыгивает из окна. В предсмертной записке он вроде бы прямо называет причину поступка - беды с учебой. Поступок вызывает огромный резонанс, нет, ну вы подумайте, это же не шарага какая, это Академия! Древнее заведение, основана еще до Петра I, прошла через триумфы и угнетения, веками половина русской элиты выходит оттуда... И тут кто-то выходит не в люди, а в окно. Никита Буянов. "Прыгунок", как называют такие трупы задолбанные следаки СК. И хотя вопроса "Сам или не...
В историях с тропом "пляски вокруг мертвеца" всегда есть проигравший. Это он, мертвец. Тот единственный, кто уже, к сожалению, ничего не может сказать за себя и потому становится жертвой трактовок. Тройных трактовок: авторских (ну как-то же ему писать надо), персонажных (они живы, они в своем праве) и читательских. Он молчит, лежа в крови, он становится притчей во языцех или светочем надежды, он осуждается и превозносится, и всем-то нужно запустить ручку в его остановившееся сердце. Даже когда у него все же получается ненадолго мелькнуть - а ну как остальные герои хоть попробуют воскрешение (которое, вероятно, провалится), или останется записочка/дневник (который не так поймут, спасибо если вообще поймут), или автор расщедрится и интеллигентно разложит перед читателем пасьянс магического реализма (с которым все никогда не бывает однозначно, в том и прелесть и ужас) , - это все же не совсем слова. И не совсем путь. Это далекое эхо или меркнущее отражение.
Никита Буянов останется для читателя загадкой - точнее, каждый читатель, наверное, составит (и будет прав) свое мнение о мотивациях его поступка. Поступка, да, осознанного и, как мне кажется, вполне себе взвешенного, да примерно как у Симора Гласса в "Хорошо ловится рыбка-бананка". Кто-то уцепится за невзаимную любовь-дружбу-любовь и это странное отсылочное, нашерыбковское "Нас всегда было трое". Кто-то в который раз с дрожью и благодарностью вспомнит своих маму-папу, которые вытирали слезки и твердили: "Ты из-за контрольной, что ли плачешь? Да хрень эти 3, тем более 4, отличные оценки, а главное вообще-то жизни радоваться, и в жопу эту медаль". Кто-то достанет из кармана медицинскую маску и вспомнит, что время действия - ковидище, год туманных угроз, теорий заговора, тотального одиночества и веры, что "хуже быть уже не может", такой наивной, вакуумной и подкашивающей. Ну а кто-то и вовсе скажет, что никакой поступок не "обдуманный", никакой не "взвешенный", а виноват во всем вот этот, с поломанными крыльями и слишком высокой зарплатой. Может - если на книгу вы выйдете через те же восторженные крики, что и я, через ЧИТАЙТЕ, ЕСЛИ ВАМ НРАВИТСЯ ТЕОРИЯ БЕСКОНЕЧНЫХ ОБЕЗЬЯН, - в этом месте вы даже помянете тихим добрым словом Джуда Джокера и возмущенно скажете что-то вроде "А вот ОН бы..." Спойлер: не надо. Думаю, наличие психолога и мертвеца, ну и еще огромный уровень интертекстуальности, сознаниепоточности и стекла - все-таки единственное, что наши книжки роднит.
"Протагонист" - история проживания и осмысления горя, трагедии. Так можно было бы его описать, если бы горем случившееся было для всех наших девяти рассказчиков. Нет, нельзя: сложность, свежесть, горечь и глубина Асиной истории как раз в том, что для кого-то смерть Никиты Буянова - просто нарушение привычной жизни, не всегда комфортной, но такой своей. Лишнее гневное сообщение от скорбящей семьи и расходы на венок. Лишняя скандальная статья в оппозиционном паблике. Лишняя моральная дилемма: турнуть или не турнуть с кафедры хорошую тётку, которую "прыгунок" облил грязью. Лишнее напоминание: ты, дорогой, вообще-то не так далеко от своих отрубленных крыльев. Ты точно не пришиваешь их назад, потому что не получается и не дают, а не потому, что ножками ходить как-то поспокойнее?
Лишнее лишнее лишнее бесит бесит бесит вон у меня такой начальник хороший на пенсию скоро хоть бы доработать дали спокойно у него сердце а тут эти студенты долбаные из окон сигают чего не живется ну чего чего чего чего.
В общем, книга Аси Володиной - жестокая реальность. О том, что смерть, пока она чужая, это только для одних грустно, а для других скорее утомительно, что всегда найдется еще кто-то, кто с радостью займет опустевшее свято место под солнцем, что люди вообще существа сложные и трагедии переживают непредсказуемо, а еще они страшно боятся потерять любовь, прослыть недостаточно любящими, найти любовь, прослыть слишком любящими, подпустить,отпустить,сказать, не сказать, открыть дверь, закрыть. Боятся, боятся, боятся... Но отпевание в церкви, в принципе, уравнивает и примиряет всех. Вот последнее, кстати, стало для меня неожиданной и мудрой плюшкой финала, ибо я его ждала куда более мрачным, запутанным и... ниочемным? Важно: нет, под ниочемностью я понимаю не общепринятую пустоту, за которую ругают, а субъективную широту все тех же трактовок - все-таки мы все еще говорим про мертвеца. Но нет. Дальнейшие судьбы почти всех героев примерно понятны. И они внушают надежду. За что еще одно большое Асе спасибо.
Юная Джанет вынуждена покинуть свой край лесов и болот, - потому что теперь знает тайну яблок, самых красных в королевстве яблок, которыми славится ее тихое поместье. Яблок таких сладких, что лишь немногим почудится в их нежной мякоти вкус крови. Может, чудится и самой Джанет, выросшей на страшных сказках о милости и гневе добрых соседей с Холмов?
И вот, она едет ко двору, служить невесте наследного принца. Девчонке с прекрасными золотыми волосами, манерами простолюдинки и руками, едва...
И вот, она едет ко двору, служить невесте наследного принца. Девчонке с прекрасными золотыми волосами, манерами простолюдинки и руками, едва отмытыми от золы. Девчонка хранит секрет, которого боится сама. Второй королевич чувствует в ней угрозу. А в страну тем временем прибывают на железных кораблях соседи еще более добрые, чем те, что окутывают свой путь туманом и устилают мхом. Ведь эти новые соседи, почтенные джентльмены в сюртуках и мундирах, несут с собой холодное железо, холодный разум и обжигающий паровозный дым.
Мир «Самого красного яблока» удивителен, ярок и красиво вписан в столь скромный объем текста. Развит этот мир неравномерно: кто-то сильнее, а кто-то слабее, кто-то строит храмы, а кто-то давно их разрушил, кто-то пускает в ход меч, а кто-то - ружья. Стран не так чтобы много, мы видим ровно столько, сколько нужно, зато здесь есть то, что и делает живым любое книжное время и пространство и нехватка чего всегда осязаема, - пульс. Перемены, которые теснят прошлое. Прошлое, которое выпускает когти: «Не сбрасывайте меня со счетов». Те, кто держит на пульсе времени руку. Те, кто руку пугливо отдергивает и скрипит зубами. На этом глобальном конфликте - древнего волшебства и принесенных из-за моря технологий - и выстраиваются у нас конфликты личные.
Добрая дочь, которая становится недоброй королевой и обречена годами искать меньшее из больших зол. Пустой принц, лишь в любовном колдовстве обретший подобие сердца. Его брат, который жадно ловит пульс времени и все его блага, не видя стальных когтей и марионеточных веревок. Мальчик, рожденный быть то ли чудом, то ли чудовищем. И Робин Гуд! Ну такой, местный, весь из себя загадочный весельчак, внутри несущий горечь утраты. Горечь и решительную готовность разрубить наконец узел, в который сплелись на его родине паровозы и волшебство. Взять что-то от обоих зол и превратить в добро. А чудовище это будет или чудо… решит время. Ну, думаю, все уже догадались, кто стал моим любимым персонажем? И вообще, я, пожалуй, сразу пропою отдельные дифирамбы последним 40 страницам книги, от которых для меня здорово вайбило «Хрониками Нарнии», причем именно фильмами, и «Властелином колец». Они такие трогательные, такие классические и такие сильные, что даже если вдруг вы не найдете любовь на предыдущих 300, до них стоит дочитать. Хотя что я говорю? Думаю, вы покоритесь с первой. Кому-то отзовется главная героиня с ее храбрым стойким сердцем, кому-то - певучий язык и атмосфера волшебства, кому-то семейные трагедии - их здесь много, на любой вкус. Да и много чего еще вы здесь обязательно найдете. Расскажу, что нашла я. Ну, конечно, кроме Робина Гуда и самого этого яблоневого сада, от которого чем дальше, тем больше веет садом чеховским. Тем самым. Вишневым.
Люди, смотрящие на обложку, наверное, гадают, а кто же из ребяток в абзаце выше ? Белоснежка? А гномы есть? А поцелуй? А королева наша правда недобрая? А не скажу. Но скажу, что так или иначе, сказки, самые разные - как хорошо нам знакомые, так и авторские, необычные, неизменно прекрасно написанные, непредсказуемые и драматичные - пронизывают всю книгу и играют в ней огромную и очень хитрую роль. Нет, нет, я не про роль «красивого антуража» и не про роль «второго пласта смыслов».
Говорят, в недивные темные времена, когда психотерапевты были зверями невиданными и даже их предшественники в сутанах еще не взяли на себя хоть какой-то близкий функционал, люди спасались сказками. Рассказывали и читали их друг другу в трудные дни - и просто так. Прятали в них повседневность. Чтобы передать опыт. Чтобы его метафоризировать, проработать и прожить. Чтобы… справиться? Так и герои этой истории. Они рассказывают сказки, друг другу или себе, почти каждый раз, как оказываются перед непростой этической дилеммой, вступают в конфликт или пытаются выйти из него. И сказки помогают. И сказки напоминают, сколько же целительных вещей припас для нас даже не мир, нет… а мы сами, наблюдающие его страшные чудеса.
Что интересно? У тех соседей, которые на паровозах, - то есть соседей №2 - сказок, кажется, нет, точнее, скорее всего, они эти сказки подзабыли, ну или спрятали на своем туманном материке, ну или пишут новые прямо сейчас и поэтому стали такими... сложными товарищами? Да и любители яблок, соседи №1, явно давно и прочно сплели свои предания со сказками людей и разделить их нельзя, о чем, если подумать, могут рассказать фэйри, кто будет совершать в их историях ошибки и безумства, если там не будет людей? Так и получается, что жители Альбрии - страны, где живут наши герои, - становятся чем-то вроде связующего звена между народом дивным и народом дымным. Между природой и прогрессом. И звено это каждая сторона тянет в свою сторону, не боясь порвать. Глупо. Недальновидно. Всем на беду. И платит за это свою цену.
В этом главная ирония «Самого красного яблока», его крутость и жизненность - сколько же бед здесь, в славной Альбрии, идет от соседей. Зовут ли они себя добрыми или прогрессивными, берут ли плату корзинкой фруктов или нефтью - соседство это несет беду. А потом благо. И снова беду. А всякая плата, даже если вдруг дается она по большой любви, рано или поздно, так или иначе, обращается в кровь и злые слова. Так не лучше ли идти своим путем, отвергая и тех, и тех, и не открывая им своих дверей? Увы, нет, об этом уже сказал нам тот, чьи книги всегда с нами: «Нет человека, который был бы как остров», и вырваться из этого круга значит в лучшем случае умереть. Мы все принадлежим Альбрии. Мы все принадлежим бескрайнему сложному миру, где есть место и таинственным лесам, и блестящим паровозам, и мы должны уживаться в нем.
Такие вот дела! Любите друг друга!
Книга, пронизанная магией! Яркая и атмосферная зимняя сказка о трех юных царевичах и необычном народе, живущем в зачарованном лесу. Да-да, это те самые девоптички, которых мы знаем по образам Сирин, Гамаюн и Алконоста, только Анастасия еще и продумала их быт, нравы, то, как они все появляются на свет, и многое, многое другое.
История очень архетипична. Это видно и по характерам царевичей (старший амбициозен и даже деспотичен, средний - обманчиво безлик, а младший всех милее, умнее и добрее,...
История очень архетипична. Это видно и по характерам царевичей (старший амбициозен и даже деспотичен, средний - обманчиво безлик, а младший всех милее, умнее и добрее, моя любимая, чудесная, шшшладкая булочка с корицей), и по зачину (перед ними стоит задача привезти отцу-царю девоптичку), и по конфликтам, с которыми предстоит столкнуться. Каждый (и каждая, классные женские персонажи тут тоже есть) проходит путь героя / злодея. Меняется. Растет.
Здесь есть сделки с собой, тень далекой войны и родовые тайны, магия стихий и любовь вопреки огромной разнице во... всем. Немного ненавязчивой борьбы за власть и много -- борьбы за право быть собой и идти своим путем, независимо от того, птичка ты, колдун или человек. Разноплановые герои, каждый из которых может как вызывать симпатию, так и раздражать, чудесный посыл - семья вопреки всему остается семьей - и головокружительно зимний, чарующий дух. Хруст снега, блеск золотых яблок на серебряных ветвях, мерцание украшений в густом птичьем оперении -- если вам не хватает сказочного фэнтези, то вот же оно, вот!
Что нужно знать об этой истории, чтобы она вас не разочаровала.
1. Это не продолжение романа «Мой лучший враг» в чистом виде, это скорее его… зеркало. Если «Враг» написан от лица жертвы, то эта история уже от лица хищника. И по-хорошему, они совершенно независимы друг от друга, знакомство можно начинать с любой книжки, а прочесть их вместе скорее для составления цельной картинки. И лично я могу честно сказать, что опыт Стаса - пусть он и ведет себя чудовищно и травма его не оправдывает, - мне...
1. Это не продолжение романа «Мой лучший враг» в чистом виде, это скорее его… зеркало. Если «Враг» написан от лица жертвы, то эта история уже от лица хищника. И по-хорошему, они совершенно независимы друг от друга, знакомство можно начинать с любой книжки, а прочесть их вместе скорее для составления цельной картинки. И лично я могу честно сказать, что опыт Стаса - пусть он и ведет себя чудовищно и травма его не оправдывает, - мне показался интереснее. Возможно, как раз из-за количества этических дилемм и парадоксальных переломов, которые герой переживает. И из-за огромной работы над собой, которую пытается проделать уже после событий «Врага».
2. Это, как я и написала выше, выстраданная история внутренней трансформации, и автору она удалась, причем удалась с совершенно разных сторон и весьма реалистично. Перевоспитываясь в «школе строгого режима» (иначе это заведение не назвать, оно жуткое), Стас не только оказывается в некотором смысле в «шкуре» Томы, но и, например, работает с психологом. И именно этой работой обусловлено некоторое количество «самоповторов», которые автор себе позволяет и которые, как я вижу, кого-то огорчают. Эти самоповторы находятся в терапевтичном дневнике, который Стас ведет, и несомненно, они нужны, хотя бы потому, что там дичь, которую творит парень, наконец находит обоснуй.
3. Эта книга вас… не обрадует, и я имею в виду не проблемы с сюжетом или героями, а уровень ДЕромантизации Стаса как обаятельного мерзавца-безумца без принципов. О нет, это осталось в прошлом. О нет, Стас, чью жизнь вы увидите изнутри, совсем не тот, кого представила нам «ненадежная рассказчица» Тома. Где-то он вас ужаснет, а где-то вы ему посочувствуете. Хотя это будет сложно. Ну… а особенно вы, честно скажу, посочувствуете Стасу в конце, потому что за абсолютно ВСЕ свои ошибки ему придется жестоко заплатить. Спойлер: эти ошибки связаны не только с Томой. Более того, ошибки, связанные с Томой, окажутся далеко не самыми страшными.
4. В тему предыдущего пункта… в книге мы видим очень много эмоциональных связей Стаса с совершенно разными людьми: с родными, с друзьями, с врагами. И каждая из них по-своему болезненна. Мой фаворит… о да, мой фаворит это его броманс (да-да, самый настоящий броманс, теплый и весьма химический) с Егором. Серьезно, а как бы вы жили, все время чувствуя за плечом свою Совесть и… предавая ее, выкачивая из нее все силы, а потом заглядывая ей в глаза и виляя хвостом? И где лежал бы ваш предел в отношениях с этой совестью? Пинноккио в сказке вроде как убил свою молотком. Но это так, к слову. В какие-то моменты мне казалось, что от окончательного безумия Стаса удерживал именно Егор, а не Тома (которую во «Враге» он в этом клятвенно заверял). И в эти моменты меня брала зависть: вот это… любовь. Или дружба. Как назвать, как посмотреть.
Краткий итог. Легко не будет. И «подробной истории о том, как Тома со Стасом поженились (или опять сцепились), родили детей (ну или убили друг друга) и жили долго и счастливо (или не жили)» тоже не будет, этот роман о другом и главное, РАДИ другого, намного более зрелый, холодный, тревожный и земной. Будьте готовы упасть со Стасом Шутовым в эмоциональную яму. И выкарабкиваться из нее шаг за шагом, периодически съезжая назад. Для кого-то из героев конец будет очень даже светлым и обнадеживающим, но помните: перед вами история Эли Фрей, автора весьма жестокого. «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным» ? это не к ней. А вот справедливость ? пусть в самом неприглядном, земном виде ? это да. Этого здесь достаточно.
«В нашей семье красавцев не водится, все больше этакие жерди, кожа да кости, нос крючком. Может, поэтому я склонен считать красоту проявлением исключительных внутренних достоинств, с которыми она на деле не имеет ничего общего. Я гляжу на изящно очерченный рот или глаза с поволокой и воображаю, что нашел родственную душу, мечтаю о глубоком взаимном чувстве... Совершенно не замечая, что целая стая уродов увивается вокруг той же персоны, просто потому, что их околдовали те же»
Неважно, о какой...
Неважно, о какой стране речь, но она есть в каждом вузе — та самая компашка «не от мира сего». Эти странные прически и наряды, еще более странные увлечения, что в учебе, что вне ее, переглядки, флер отстраненности от прочих. Если компашку возьмет под крыло маститый преподаватель, — выноси святых. Но и без преподавателя, связь с которым со стороны напоминает болезненный созависимый роман, в компашке есть на что посмотреть. О эти тайные чувства. Сложные отношения со взаимной ревностью, невзаимным вожачеством, планкой, непомерно высокой для всякого новенького. Чем все кончится там, где одни подвержены языческим страстям, другие злобно лелеют свою неполноценность, но все это долго и гордо зовётся дружбой? Может, кто-то умрет?
«ТИ» — об этом, но вовсе не детектив: кто и кем убит мы узнаем из первого предложения. Тартт очевидно скучно плести интриги, а вот нарисовать череду эстетичных картин и покопаться в грязи рафинированных душ — очень даже. Ее книги не нравятся любителям вотэтоповоротов и ух-ах-динамики, зато близки тем, кто топит за психологизм по Достоевскому и красивые, осязаемые образы. Корпуса колледжа, обвитые плющом и светящиеся окнами, как маяки. Серебристые березы и старинный особняк. Свет в бокале виски. Случайное убийство — легкий щелчок спускового крючка, но без тени достоверных причинно-следственных связей, без взгляда в мертвое лицо и скорбящий дом. Убийство уже не случайное — лавина, под которой пять симпатичных умных ребяток перестанут быть особо симпатичными, да и в уме потеряют, так как к жизни их знания не приспособлены.
Читайте, если вы:
? Слышите на каждом углу словосочетание «Темная академия», но понятия не имеете, что за поджанр.
? Любите психологию. Коллектива, где почти все по-своему умны и зубасты. Личности, которая пытается туда втиснуться. Личности, которая не дотягивает и варится в комплексах.
? Ищете неочевидную динамику чувств. В тексте мало «химии» в чистом виде, но много… попыток. Приглядеться. Дотянуться. Подойти, дотронуться, заслужить улыбку.
? Соскучились по хорошему языку, особенно описаний. Это правда здорово.
? Готовы принять отсутствие раскаяния в чистом виде. Здесь… сложно с понятием «греха». Примерно как у древних греков, да.
? Любите читать про студенческую жизнь. Вопреки тому, что наша компания оторвана от мира, колледж так и бурлит!
"Человек шел из пещер в цивилизацию тысячи лет, но обратная дорога занимает минуты"
Вереск. Прекрасное название для подмосковного городка. Гимназия 1. Место для детей, которые сильнее, выше, быстрее. Книжные дети, не знавшие битв. Дети детей, окончивших ту же школу 20 лет назад и виновных в давней, страшной трагедии. У тех детей — Рыбки, Кота, Птицы — были Домовские клички, но совсем не Домовские души. А у новых?
Еще год назад два старших класса были одним дружным, а теперь...
Вереск. Прекрасное название для подмосковного городка. Гимназия 1. Место для детей, которые сильнее, выше, быстрее. Книжные дети, не знавшие битв. Дети детей, окончивших ту же школу 20 лет назад и виновных в давней, страшной трагедии. У тех детей — Рыбки, Кота, Птицы — были Домовские клички, но совсем не Домовские души. А у новых?
Еще год назад два старших класса были одним дружным, а теперь превратили школу в баррикаду. Ашки и бэшки. Грязно-белое и грязно-черное.
Их вражда — не безобидные стрелки за школой и краденый журнал. Это похоронные цветы в рюкзаках, изнасилования под мостом, отравленная минералка и забивание камнями на темной улице. И дело не в подростковом бунте, он — лишь фитиль. Кто его поджег? Изнутри, снаружи? Давняя трагедия, оказывается, не закончилась. 20 лет назад она лишь началась. Ад близко.
Это роман совершенно нового для Алены уровня. Ни разу еще меня так не цеплял у нее конфликт (многовитковый, поколенческий, без однозначных правых и виноватых). Не ранили смерти (а смерти будут, и БОЖЕ). Не радовали отсылки ("Повелитель мух", "Чучело" и даже "Завтра была война"). А персонажи?
Сильная девочка, умница-красавица, всеми любима и всем нужна, но больше всего в мире боится, что ее разлюбят и нуждаться перестанут — и это заметно в каждом поступке. Модельная, но очень живая Гермиона Грейнджер.
Мальчик-диктатор, который подчиняет и околдовывает всех вокруг, но ничего не может поделать с манией контроля и страхом, что вот эти все — подчиненные, околдованные, армия — погибнут. И у него все шансы, что это случится. Драко Малфой, идущий путем воина.
Мальчик-загадка, которого сломали и раскололи на "до", "после" и "еще немного после", и каждый осколок острее. Он ищет спасения там, где всегда находил... но увы, больше там его нет. Есть в нем что-то от Вертера и молодого Байрона.
И еще одна сильная девочка, добрая девочка, у которой, правда, есть тайна, тайна похлеще воображаемых друзей Сережи Разумовского, если вы понимаете, о чем я. Она — свет и воздух, вот только дорога ее вся — через потемки, затхлость и гарь.
Сильная книга, сильные герои, и очень больно в конце. Читайте обязательно!
"Могущество всегда ненадежно и тлетворно, а плоды дает гнилые".
К славному Златограду подступает ханское войско, такое многочисленное, что вся княжеская рать не сумеет его победить. А разменная монета в войне — пригожая княжна, кровь от крови загадочной матери с таким же загадочным именем. Морена. Кому отдать ее? Гордому северному господарю, обещающему какой-никакой союз? Или безродному, наглому, но могущественному колдуну, способному отогнать беду взмахом руки, унизанной...
К славному Златограду подступает ханское войско, такое многочисленное, что вся княжеская рать не сумеет его победить. А разменная монета в войне — пригожая княжна, кровь от крови загадочной матери с таким же загадочным именем. Морена. Кому отдать ее? Гордому северному господарю, обещающему какой-никакой союз? Или безродному, наглому, но могущественному колдуну, способному отогнать беду взмахом руки, унизанной перстнями? Когда ставка — тысячи жизней и суверенитет, выбор очевиден. А вот акценты, расставленные в продолжении этого обманчиво простого сюжета — не совсем!
Этот бы текст — да в аудиоспектакль! Что-то звучное, говорящее на разные голоса, воющее вьюгой, звенящее лепестками обледенелого сада и шумящее морем. Ведь книга живописна, приятна в языковом плане и поэтичностью слегка напоминает о "Руслане и Людмиле". Вроде и на уровне мотивов все такое знакомое — девица, чародей, спасение... Но стоит начать читать — и история удивит.
Из-за немаленького груза прошлого на плечах персонажей обычная сказочная канва не может их вместить. В итоге образы, расставленные по едва ли не архетипичным ролям, постепенно оказываются не теми, кем ожидаешь. Путь Героя превращается в Путь Злодея, Дева в Беде ищет тропу не к спасению, а к своей скрытой сути, а Чародей, условная Синяя Борода (красивый, зараза!) не такая и Синяя.
По-хорошему, это задумка в масштабе объемного, неспешного фэнтези с сильным упором на психологизм. Но перед нами маленькая сказка, читающаяся за 1-2 вечера и работающая по другим законам. События быстры, многое оставлено в закадровом прошлом, а само время чародейски преломляется. И все равно эффект обманутого ожидания работает: как минимум, не даст скучать, и есть над чем подумать!
Любителям аллюзий тоже есть где порезвиться: Чародей напоминает о Его Величестве Федьке Басманове, красавица Морена — о героинях баллад, а Путь Злодея выстроен на мощных библейских мотивах.
Сила опасна. Любовь спонтанна. Когда твое геройство — лишь способ отомстить невиновным, не жди помощи от Судьбы. Если вам нравятся сказки, напоминающие обо всем этом, стоит почитать эту!
"Прекрасная, полная жизни картина! Дивный букет юных уродств, и тон задает самое изысканное из них..."
Темная повесть о дружбе и недружбе, о богах и богинях муравейников, об особняке с секретами и о том, что же общего у любого герметичного социума с лабиринтом, полным лабораторных мышей. Рабы и господа, хищники и жертвы, таланты и поклонники — деление инстинктивно, интернационально, безвозрастно и старо. Снисходительным наблюдателям в этом увидятся просто страсти в песочнице,...
Темная повесть о дружбе и недружбе, о богах и богинях муравейников, об особняке с секретами и о том, что же общего у любого герметичного социума с лабиринтом, полным лабораторных мышей. Рабы и господа, хищники и жертвы, таланты и поклонники — деление инстинктивно, интернационально, безвозрастно и старо. Снисходительным наблюдателям в этом увидятся просто страсти в песочнице, особенно если речь о, не побоюсь слова, особях юных... но это с высоты, а в гуще — страшно. И передано это цепко, в незабываемых деталях, от отвергнутой коробочки с сахарным печеньем до кровавого пузыря, лопающегося в уголке навеки замолкшего рта.
"В каждой истории важнее всего два элемента: двери и ключи. Они могут принимать самые неожиданные формы, но сохраняют суть".
Первая дверь повести — время и место: Польша, 1920-е, гремучая эпоха перед еще более гремучей. Женский пансион в чаще, костел, где поют ангелы в форменных платьях, руины, поросшие молодой злой крапивой. Антуражность в деталях. Кинематографичность в кратких, но емких описаниях.
Вторая дверь — отношения. Шесть панночек, силы и слабости, красота и гниль, потомственная порода и безнадежная к ней тяга. Нити привязанностей запутаны; иногда кажется, что с такими друзьями не надо врагов, а иногда — что просто нужен был свой Ловец Детских Душ, который исправил бы все как-то по-человечески, а не вывернул по-скотски...но в этом и суть того, что зовут УА, это объединяет все его разрозненные жанры и сюжеты: Ловца нет, юный мир замкнут, чтобы совершить ошибку, не обязательно выходить из комнаты. Наши принцессы, или горе-ведьмы, или обезличенные мышки с номерами будут бороться одни. Заслужили они то, что получили? Каждый ответит сам.
Третья дверь (она же ключ!) — грань между мистикой, психопатией и азартом Франкенштейна. Вычислить его достаточно просто: по словечкам, по деталям, по рассыпанным подсказкам...но суть по-настоящему психологичных историй не в интриге, правда? Она в падении в бархатистый мрак, где поют наши призраки.
Идеальный текст для:
-Эстетов. Книга атмосферная и колоритная. Башенки со шпилями громоотводов, холодный осенний ветер, заложенное кирпичом тайное окно, высокие воротнички и переплетенные пальцы. Если вы рисуете или фотографируете, в этой истории вы найдете вдохновение.
-Любознательных. Если вы ничего не знаете о культуре старых женских пансионов, если вам интересно, чем жили девчонки из прошлого, а также если вам не дают покоя некоторые потаенные глубины нашего рассудка: что может разбудить их и взбаламутить, здесь вы с этим встретитесь.
-Любителей сложного, эмоционального, неоднозначного янг эдалта без деления на черное и белое. Хорошее и плохое здесь переплетено корнями, в том числе потому, что это — все же юная проза о юных, об их сломанности и одиночестве, о том, как сложно идти вслепую и без опоры.
-Зорких. Исторический антураж не должен вас обмануть. Как и мои книги, эта — про здесь и сейчас. Мы носим уже другую одежду, но все тех же внутренних демонов, и даже повзрослев, не всегда можем их победить. Возможно, кто-то прямо сейчас смотрит вам через плечо?
У каждого внутри всего понемногу: тепла и пустоты. Тут все непросто, как у осьминогов. У них в каждом щупальце по маленькому мозгу; одно тянется к свету, а другое тащит в темный угол. А посередине три сердца. Но пока они бьются, сколько на дне ни прячься, твое тело будет рвать тебя на части.
Мальчик-художник Мара заблудился в себе и больше не может рисовать. Девочка Лиза вместе со зрением теряет силы и бесконечно возвращается в день смерти брата. Они случайно встретятся и попытаются...
Мальчик-художник Мара заблудился в себе и больше не может рисовать. Девочка Лиза вместе со зрением теряет силы и бесконечно возвращается в день смерти брата. Они случайно встретятся и попытаются выбраться к свету. Смогут ли? Ведь в Москве, где слова "эвтаназия" и "вода" уже много лет неразрывны, а на дне рек и каналов покоятся тысячи добровольно ушедших туда мертвецов, смерть намного сильнее жизни. Такой вот эксперимент, юный, артхаусный и надрывный.
В книге есть интересная цитата о том, что в классическом искусстве красивая рама неотрывна от картины и нужна в том числе, чтобы сгладить ее несовершенства. Как-то так восприняла этот текст и я: "рама"(хтоническая Москва, где всем разрешено топиться, городские легенды об осьминогах на дне, холод, сырость и хтонь) перетянула на себя все внимание от "картины" (мальчик, девочка, неловкая любовь двух одиночеств, творческие ямы и психологические проблемы взросления). Но картина несомненно отзовётся молодым людям и тем, кто оказался в таком же темном уголке.
Рекомендую:
- Для прохладного и промозглого ноябрьского чтения со светлой ноткой.
- Тем, кому нравятся фильмы вроде "Пены дней" и "Кислорода", артхаус и сюрреализм в принципе.
- Любителям свежего языка и интересных метафор: автор, особенно в первой половине книги, играет ими очень здорово. Хотите избавиться от языковых штампов? Спросите эту книгу, как.
- Тем, кому близки темы одиночества, бесконечной вины и творческого кризиса.
- (!)Людям, готовым принять фантдопущение (в данном случае с законом об эвтаназии) без раскрытия мотивации властей, реакции общества и прочих вещей, делающих такие вещи реалистичными. Здесь это скорее атмосферообразующий, чем логичный элемент, и это нужно понимать. Вода — метафора. Да и вся история — одна большая метафора подростковой потерянности.
"Свободный человек сильнее утонувшей птицы..."
Гонец-воин Кречет пытается спасти дом, но теряет и его, и себя, зато обретает несоизмеримо больше: правду, друга и новые крылья. Несколько подростков пытаются распутать узлы сошедшихся дорог, но не всем суждено увидеть узор до конца. Над Княжествами простерла гнилые крылья Морь и никого не оставит прежним: кого заберёт, кого изувечит, кого наградит.
Картины Васнецова. Песни Мельницы. И серия Лемони Сникета "33 несчастья"....
Гонец-воин Кречет пытается спасти дом, но теряет и его, и себя, зато обретает несоизмеримо больше: правду, друга и новые крылья. Несколько подростков пытаются распутать узлы сошедшихся дорог, но не всем суждено увидеть узор до конца. Над Княжествами простерла гнилые крылья Морь и никого не оставит прежним: кого заберёт, кого изувечит, кого наградит.
Картины Васнецова. Песни Мельницы. И серия Лемони Сникета "33 несчастья". Три, казалось бы, несочетаемых, но, согласитесь, стоящих вещи, которыми дышит для меня текст. Картины — из-за насыщенной атмосферы и профессиональной работы с фольклором; песни — из-за острого ощущения внутренней юности, эмоциональности и неприкаянности всех, даже взрослых, персонажей, ну а серия — из-за динамики сюжета: как бы герои ни поступили, они обязательно выйдут на новый виток несчастий. Так что "look away, look away"... но не пугайтесь, 18+ тут нет. Несмотря на мрачный колорит, N смертей и потрясений, "ПВ" — скорее темная сказка и сказочный сумрак. Сплетение мохнатых веток, ковер ломаных сучьев и искорки светляков. Насколько житийна "Серебряная клятва", настолько сказочны "Пути волхвов": если там Бог придет лишь к мученику и кающемуся грешнику, то тут у каждого волшебства есть цена и каждому по вере/дерзости.
В ПВ нет богов, но каждая пядь земли пронизана магией, и магическое восприятие мира более чем нормально, иначе не выжить. Многим героям оно заменяет и логику, и знания. Можно спорить, хорошо это или плохо (что и делает герой из более прогрессивного региона, где менталитет иной), но это факт, и в историческом и жанровом срезе, с духом которого играет текст, это работает.
По итогу — сильная молодежная проза, где каждый ищет себя, но обретает не всегда то, чего ждал. Как в жизни. И в исконных, неадаптированных сказках, где не было хэппиэндов и розовых рюшей.
Также как всегда отмечу талант художника серии, Илоны Шавлоховой, передать в обложке ВЕСЬ дух книги. Вот что получается, когда художник читает текст, прежде чем работать. Всем бы так!
Не знаете, что почитать?