Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Как хочет женщина. Мастер-класс по науке секса | +450 |
Круглосуточный книжный мистера Пенумбры | +124 |
Легкие горы | +123 |
Маленький друг | +85 |
Облако | +61 |
Знаете, как моя душа радуется каждой новой книжке издательства «Самокат» из серии «Встречное движение»? Просто потому, что это такие важные, актуальные книжки для подростков и про подростков и про сейчас. Особенно я люблю наших русских авторов, потому что наши реалии ни с чем не спутать — и это отзывается, и это так важно про наш менталитет, про наших подростков, которые растут не в Голливуде, а в огромной и такой непонятной и разнообразной России. Как мало книжек пишется про реалии и сейчас,...
Дарья Варденбург, журналист, писатель, путешественник и обозреватель детских книжек на «Афише», пишет именно такую повесть — про обычного мальчика 13-ти лет Якоба Беккера, который растет в неполной семье без папы (представляете, какой это удар по мальчишескому я?), а еще он пишет стихи, чуточку полноват, да к тому же заикается. И вот этот самый мальчик придумывает себе мечту — он хочет совершить кругосветку на яхте, как это сделала в свое время 16-летняя Лаура Деккер (да, фамилии рифмуются не случайно). И мечту пошагово начинает в свои 13-ть (!!!) осуществлять — записывается в секцию яхтенного спорта. Вот уже не детский, а взрослый поступок: хочешь что-либо, иди и делай. И Якоб делает, несмотря на свою застенчивость и заикание.
Стоит ли говорить о том, что яхтенный спорт в России, а точнее в глубинке России — достаточно слабо развитое направление. Денег нет — потому как на обучении особо не заработаешь (кроме Якоба в секцию ходят еще три подростка, одна и которых девочка, курящая трубку, и пусть вас это не смущает, Тоха абсолютно мировой человек и помогает Якобу, как никто другой), поэтому тренеры постоянно меняются, а заведующий яхт-клубом, некогда чемпион парусных гонок Шевцов вынужден катать на яхтах свадебные процессии, дабы держать на плаву свое разваливающееся заведение.
Но потом будет мировой тренер, заливающий свою жизнь алкоголем (ну как иначе, реалии, реалии и действительность) Репа, который научит подростков не бояться, просто давая им встретиться со своим страхом лицом к лицу. Потом будет чемпионат в Санкт-Петербурге. А для Якоба — еще и важные поиски отца, с которым все-таки однажды нужно найтись и просто поговорить. И может всё будет не так идеально, потому что это не фантастическая история, а история очень жизненная, но всё просто будет. И это главное — главное не бояться, идти к своей мечте и если чего-то хочешь, то просто сделать шаг, за которым последует еще один, а после — еще, и так до бесконечности.
Что может быть общего у двух женщин, находящихся в одной комнате, в одной больничной палате? Они находятся рядом, в основном молчат, одна из них не может спать, потому что больна, другая — потому что так повелось из детства, а почему — никто не знает. Изредка начинают говорить, в основном о пустяках, вспоминают прошлое, знакомых, разные события, в основном говорят о других — о прошлых девочках, выросших и неудачно вышедших замуж, о бульварных журналах, о желтой прессе и чуточку о знаменитостях,...
Мать и дочь. Всё, казалось бы, так просто, но сколько может быть сложных моментов внутри этой самой тесной и самой одновременно невыносимой связи. Сколько прошлого внутри двух женщин, связанных одной кровью, одной жизнью.
Люси Бартон больна. Её мать приезжает к ней ровно на 5 дней, а после исчезает также тихо, как и возникла. У Люси было тяжелое детство (невольно вспоминаешь «Замок из стекла» Джаннет Уоллс), бедное детство в сарае со странными молчаливыми родителями, с отцом, который вернулся с войны и не оправился, с матерью, которая терпела и скрывала какую-то странную тайну, тайну прошлого, которую Люси так и не суждено будет открыть. А затем Люси поступила в колледж и оказалась в огромном городе, в Нью-Йорке, в странном городе, где не видно неба, но где каждый день можно наткнуться на чудо: тот самый художник, писательница в магазине, психотерапевт, умирающий от СПИДа, богатые дети, распахивающие двери перед одинокими печальными старушками. И семья Люси осталась в прошлом. Точнее — появилась новая семья: муж и две дочери, но та семья, ее больше нет. А затем Люси заболевает, и неожиданно приезжает мама.
Повествование совсем небольшого романа Элизабет Страут «Меня зовут Люси Бартон» витиеватое, похожее на водоворот событий, смыслов, людей, вертящихся по кругу, возникающих из памяти сейчас и после, и снова, и снова. Это история о том, насколько близкие друг другу люди могут быть чужими, разными, невероятно далекими, но Страут удается показать, что и между такими людьми есть связь — всего лишь один жест, всего лишь одно слово, и слезы на глазах, и всё то прошлое больше не стена, оно больше не препятствие и не обида.
И можно порой недоговаривать, можно прятаться и скрываться, можно даже не до конца понимать, но ведь не это важно, важно абсолютно другое. Есть слово «мама», и это слово одно из самых священных слов в мире. И что бы там ни было, мы всегда возвращаемся домой, к нашим истокам, нашему прошлому, нашим родителям, которых однажды не станет.
Шоша, конечно, никакая не Лолита. Не верьте аннотациям, это всё для красного словца, вот это определение «еврейская Лолита» жжет мои глаза своей колкостью: сравнение с развратной девочкой, ставшей посредственной женщиной, излишне. Шоша — девочка-еврейка, вечная девочка из прошлого, точнее то самое прошлое, которое до войны, нацизма и всех немецких зверств, Шоша — то чистое и светлое, что когда-то было на земле до нашей греховности, до нашего поклонения разным богам или Богу Единому, но...
Роман «Шоша» был опубликован в 1978 году, в том же году Исаак Башевис Зингер получил Нобелевскую премию по литературе. Еврейский писатель, рожденный в Польше (хотя, простите, в Царстве Польском, Российской Империи) и эмигрировавший в 1935-м в США, тексты свои создавал на языке древнем, мертвом, на идише, на языке, которые и за язык-то некоторые не считают. По той самой причине, что перевод трудно осуществим, «Шошу», да и другие романы Зингера переводят на русский с английского, что, по заверением критиков, внедряет множество неточностей. Поэтому если у вас есть возможность читать на английском, то попробуйте, если же вдруг вы владеете идиш (а сейчас культура языка начинает возрождаться), то я искренне вам завидую. Переформулирую: выучить идиш, чтобы прочитать Зингера, — стоящая цель.
Роман повествует нам о жизни начинающего писателя, в котором прослеживаются автобиографические черты о его трудном пути в Польше в годы становления нацизма и после. Зарабатывать писательским трудом в любое время — дело рисковое и неблагодарное, а уж слыть писателем на заре прихода Гитлера в Восточную Европу — чистое сумасшествие.
Несмотря на то, что этот текст о евреях и про евреев, про их жизнь и быт, он все-таки надеврейский, он наднациональный. У Зигнера получается какая-то абсолютно непонятная, но совершенно прекрасная вещь, он сумел подняться над национальностью и рассказать о евреях просто как о людях, без классового и социального деления. Поэтому в тексте не страшны ужасы нацизма, скорее даже, они проходят мимо, этот текст надмирен, он очень философский, тягучий, плавный, он о том, как можно любить людей и как можно их ненавидеть, как можно жить с ними и изменять, и все равно любить, он о том, как можно скитаться в поисках своего вечного я, заводить философские беседы с другом, занимая или одалживая последнюю монету на хлеб, как выискивать деньги и надеяться на чудо, как бояться эмигрировать, потому что важна не твоя жизнь, а жизнь другого человека и его статус в твоей жизни, потому что есть великое чувство, которое способно победить смерть, и это есть тот самый свет, что несет Шоша для героя своей искренностью и девочковой недоразвитостью, своим юродством, своим странным маленьким существом.
Самый страшный вопрос «А что станет с Шошей?» звучит рефреном через весь текст, начиная с самых первых строк. Ты мучаешься, маешься, пытаешься оттянуть момент небытия, боишься и дрожишь и злишься на героя и переживаешь, чтобы не дай Бог не совершил неправильный шаг, чтобы Шошу не задел, не испортил, не сделал ей больно. Да, он сможет сделать, как надо, хотя не всегда как правильно, он верен своим принципам и идеалам, однако не чурается тесной постельной дружбой с несколькими женщинами. Но все-таки в итоге дружбой, что немаловажно и для героя, и для тех самых женщин: актрисы, жены карлика и служанки. Шоша в их число не входит. Она существо особое, она не женщина, не друг и даже не жена, она — смысл.
Шоша — путеводная звезда для всех потерявшихся в мясорубке смыслов, национальностей, религий, философий, потому что у Шоши всё просто, потому что для нее нет черного и белого, плохого и хорошего, для нее есть только вера, только свет, только жизнь в ожидании момента быть рядом с любимым человеком И больше ничего не надо. И ведь ее мечта сбывается, правда, из-за всей этой мясорубки совсем ненадолго. Но как же иначе? Как иначе?
Когда тебе 12 лет, мир такой огромный и непонятный, еще более странной становится твоя жизнь, когда сокращаются нули в рублях, памятники сбрасывают с пьедесталов, а страна меняет свое название. Эти события можно назвать словами «эпоха», «история», а для кого-то это просто было «детство», как для Анны Красильщик и героини ее повести «Три четверти» от издательства «Белая ворона».
Абсолютно замечательное, небольшое, но сконцентрировавшее в себе столько реалий 90-х произведение, что я...
Абсолютно замечательное, небольшое, но сконцентрировавшее в себе столько реалий 90-х произведение, что я ностальгирую по своему детству и невольно думаю — а я-то оказывается уже из прошлого. Фиолетовые лосины с блестками — предел метаний всех девчонок, - фантики от жвачек, которые служат валютой в школе, кассеты с модными аудиозаписями «Битлз» и «Квин», а после тяжелый металл и совсем апофеозный не для ушей 12-летней девочки, по мнению родителей, Богдан Титомир (мода на музыку меняется раз в два месяца примерно).
А еще, конечно, это история взросления и притирания к новым одноклассникам в странной школе, где каждый носит кличку (невольно припоминаешь «Дом, в котором» Мариам Петросян). Так вот, эта новенькая школа для главной героини повести, 12-летней девочки, — тот же странный дом со своими правилами: в школе правят дети учителей, которым законы не писаны. И вот же надо ей было влюбиться в красивого Кита, сына директора. Красивый, да жестокий, мальчишка вершит самосуд и вместе с друзьями они утверждают, кого в классе гнобить, над кем издеваться, а с какой девчонкой можно гулять и нагло зажимать в коридорах, пусть даже против ее желания. И всё это странное и казавшееся поначалу крутой иинтересной игрой поведение одноклассников может привести к страшному, к страшному и непоправимому — к смерти или к предательству.
И конечно эта подростковая повесть о родителях и для родителей, а еще она для наших бабушек и дедушек, потому что всегда наше детство будет связано с ними. И это дань, это память, каким бы ни было время, как бы сложно ни было жить, они нас вырастили, они дали нам жизнь в новой стране и подарили нам детство.
Правда, не знаю, как будут воспринимать нынешние подростки повесть «Три четверти», потому что наша страна существует всего 25 лет, а до этого была страна другая. И возможно об этом хорошо бы было поговорить сейчас, в 2017 году, который тоже служит очевидной датой, точкой в истории той территории, что когда-то была Российской Империей. Хотя, конечно, об этом нужно говорить всегда. Безусловно советую читать «Три четверти» все подросткам лет с 12-ти и родителям, которые тоже этими подростками когда-то были.
P.S. Иллюстрации Каси Денисевич в нежно-фиолетовых тонах лаконично прекрасны. Чистая эстетика и наслаждение.
402. Именно столько ядерных реакторов действует в мире на данный момент. Прямо сейчас работают 402 АЭС и строятся новые. Тридцать лет назад одна из таких АЭС взорвалась, более 8,4 млн жителей подверглись облучению. Многие умерли сразу или в течении ближайших лет, кто-то прожил лет 10-15, кто-то жив до сих пор, но облучение всегда дает о себе знать, к сожалению. Это был Чернобыль, который сейчас представляет собой 30-километровую зону отчуждения. Уничтожены и захоронены сотни мелких населенных...
На основе чернобыльской аварии Гудрун Паузеванг написала роман «Облако», выпустив его очень быстро, через год, в 1987-м. Роман адресован подросткам и рассказывает нам о вымышленной аварии на атомной электростанции в Германии. Авария произошла внезапно, главная героиня Янна-Берта встретила ее, сидя на уроке в школе. Что делать? Срочно уезжать из населенного пункта? Но 15-летняя девочка бежит домой. Дело в том, что там остался ее младший брат Ули. Точнее — дома только они вдвоем, так получилось всего на пару дней. Родители вместе с самым младшим братом уехали в другой поселок навестить бабушку.
Как действовать двум детям в этой страшной ситуации? Как вообще действовать любому человеку? Вот скажите, вас кто-нибудь учил тому, что делать при взрыве АЭС? Вы вообще знаете, где АЭС находятся в вашей стране? И как спасаться, если случилась катастрофа? В какую сторону бежать? Как учитывать ветер? Спасет ли закрытая машина от радиации? Через сколько лет можно пить молоко от коров, пасущихся на некогда зараженной земле? А есть овощи? Точно ли консервы защищены от радиации? Кто ответит на эти вопросы? Кто обезопасит нас от нас самих же?
Я пытаюсь представить себя на месте Янны-Берты и не представляю, что бы я делала. Что бы я делала, зная, что мои родители находятся ближе к взорвавшемуся ядерному реактору, чем я? Что бы я делала, если волей случая стала убийцей нескольких детей? Что бы я делала, если бы на меня хлынул радиоактивный дождь из черного облака?
Книга ударила по мне, книга, которая была написана 30 лет назад, как пророчество подросткам, ставшим уже взрослыми. А вы знаете, что из всех европейских стран только Италия категорически отказалась от использования АЭС? А вы знаете, что в России сейчас строится плавучая АЭС? ПЛАВУЧАЯ! И либо она уже заработала, либо заработает в самое ближайшее время. А вы знаете, что до Чернобыля, в 1979-м году, случилась авария на АЭС Три-Майл-Айленд? Это в Пенсильвании, США. Я вот не знала, а казалось бы, прошло всего лишь почти 40 лет.
Это и пытается донести Паузеванг через смелую Янну-Берту, которая по мере сюжетного развития из девочки вырастает в сильного человека, становится мудрее многих беспечных взрослых, учится не оценивать других, но бороться за правду, бороться за то, чтобы иметь право рассказывать и напоминать о страшной аварии — выкрикивая дерзкие слова или попросту отказываясь носить парик или шапку. Лысая голова сильнее любого словесного аргумента. Хотя до кого-то из героев все равно не доходит.
Паузеванг очень четко и точно описывает панику и поведение людей после катастрофы, что кажется, будто ты вместе с Янной-Бертой мчишь от страшного облака на велосипеде. А затем страшные дни в больнице и вечное непонимание: «А сколько мне осталось?». Янна-Берта поступает так, как считает нужным, и это поражает. Она делает то страшное, что должна. И произведение закольцовывается ее поездкой назад, домой, туда, где никогда больше не будет так, как прежде, хотя на секунду казалось, что вот откроется дверь, а там мама, младший брат и отец... «Облако» - это роад-стори о страшном, о том, как нужно было сбежать из дома, потеряв всё, и как нужно было вернуться назад, чтобы рассказать свою историю тем, кто выжил, чтобы понять, а что же делать дальше и как дальше жить.
Второй опыт прочтения французского писателя и актера-режиссера моноспектаклей для детей Жана-Клода Мурлева оказался странным. «Горе мертвого короля» - это роман на стыке истории и фантастики, что-то подобное «Игре престолов» Джорджа Мартина, только для детей. В моем арсенале не так много фентезийных текстов, поэтому на ум приходит только этот, самый знаменитый. Тем более что ярко прописанная погода романа отсылает нас к Мартину — холод, снег, зима, которая не близко, которая уже тут.
Роман...
Роман Мурлева достаточно объемный — почти 400 страниц. Построен он, казалось бы, логично — поделен на две части, между которыми пролегает немалый временной промежуток, около 8 лет. Первая часть — это детство главных героев, двух мальчишек, братьев Александера и Бриско, которым пришлось разлучиться. Одного из них выкрали самым ужаснейшим образом и воспитали вдали от дома как храброго воина. Вторая часть — о войне и о том, как двум братьям приходится сражаться друг против друга.
Но такой лаконичный сюжет рушится — автор постоянно придумывает какие-то дополнительные перипетии и отходит от главных героям, теряя нить повествования и уничтожая главный сюжет. Развязка нелепая и быстрая. Неинтересная. Главный злодей погибает за страницами романа, главная битва проходит за страницами романа, нить, соединяющая братьев, оказывается за страницами романа. Финал для главного сюжета не прописан, прописана лишь линия любви главного героя, в которую я не верю. Очень наивная история о том, как Александер полюбил дикарку и, не зная языка друг друга, они связали себя вечными любовными узами. Не верю. Не правдоподобно.
А еще я не понимаю, для какого возраста написан этот роман. Здесь есть и достаточно кровавые пытки и убийства, и отвратительные действия старой ведьмы, здесь есть и любовные сцены, и страшный псих-старик, приютивший влюбленных в зимней степи, который мечтает убить Александера, а с его девушкой позабавиться. Мне не хочется рекомендовать это детям, подросткам — может быть. Хотя сейчас вспоминаю себя в 14, я Кингом зачитывалась, а там пострашнее описания будут. А вот для взрослых книжка покажется скучной и слишком наивной, тем более для тех, кто прокачан на фантастике или фентези.
Мне кажется, перед нами тот самый случай, когда автор потерял нити повествования в процессе написания романа, потому что ему герои попросту стали неинтересны. Он решил переместить фокус на второстепенные линии и персонажей, что получалось интересно и вызывало мурашки (особенно тот умалишенный старик в пустынной деревеньке посреди снегов). Но роман от этого не выиграл, а проиграл, потому что есть романная структура, которую следует соблюдать, иначе получится сомнительный полуфабрикат.
Книжки для малышей я не читаю по одной простой причине — детей у меня нет, и я не особо западаю на иллюстрации, я больше человек текста. Хотя я знаю некоторых взрослых девушек, которые покупают детские книжки только ради иллюстраций. Да, такие есть, ведь иллюстрация — это тоже искусство.
Собственно, поэтому я испытала приятный шок, когда взяла в руки «День с мышиной пожарной командой» Ульфа Нильсона, проиллюстрированную Эвой Эриксон. Сразу оговорюсь, что оба имени для литературы европейской...
Собственно, поэтому я испытала приятный шок, когда взяла в руки «День с мышиной пожарной командой» Ульфа Нильсона, проиллюстрированную Эвой Эриксон. Сразу оговорюсь, что оба имени для литературы европейской знаковые: оба автора — лауреаты премии Астрид Линдгрен. Ульф Нильсон написал более 100 книг для детей, а Эва Эриксон иллюстрировала книги самой Линдгрен. Но нужно понимать, что и тот, и другая являются и писателями, и художниками одновременно. Подобное сотрудничество выдалось очень плодотворным: совместно они написали и проиллюстрировали множество книг, пять из которых уже вышли на русском в издательстве «Самокат».
Так чем же я была шокирована, прочитав «День...»? Во-первых, качеством иллюстраций, сделанных карандашом (я ведь не ошибаюсь?). Здесь прорисованы не только главные герои — мышки, — но и мир их обитания — целый город распростерся перед читателем с домиками, магазинами и бравой пожарной частью. Во-вторых, меня поразил текст. Такой потрясающей аллегории на наш мир я давным-давно не встречала. Идея, заложенная в эту книжку просто раздвигает границы разума, границы нашего бытия. А дело вот в чем.
Главными героями произведения являются бравая мышиная пожарная команда и их начальник капитан Отвагин, им помогает смелая Кристина, которая выезжает на машине скорой помощи совместно с пожарными на непредвиденный случай. И прелесть в том, что мышки спасают не только тех, над кем нависает физическая угроза, но и тех, кто страдает душевно! Наряду с кротами, которые не видят дорогу, и птенцами, выпавшими из гнезда, они утешают лягушку и утирают ей слезы, спасают от, так сказать, затяжной болотной депрессии.
Представьте себе, что этакую психологическую помощь (или назовем ее просто «поддержкой друзей») оказывали бы пожарные и врачи, выезжая на катастрофический случай. Немыслимо в нашем мире, но так ценно и так просто, как казалось бы. И каждый из нас может это делать, главное — заметить, что другому плохо, и просто помочь, проявив по отношению к другому эмпатию (Не путать с сочувствием! Чтобы посмотреть иллюстрацию, зайдите на YouTube и найдите ролик под названием «Что такое эмпатия и в чем ее отличие от сочувствия?» с милыми мультяшными героями, где лось сочувствует маленькому лисенку, а медведь проявляет эмпатию).
О том, что пожарные-мышки помогают и своим врагам также нужно сказать: голодным крысятам они привозят еду, а кошку, от которой спасают мышонка, не трогают. Связав ей лапы, после отпускают восвояси. Это тоже важный момент — уметь понять, что тот, кто пытается сделать тебе больно и плохо, по своей сути не плохой, просто в данный момент что-то с ним не так, раз он поступает таким образом.
В этих простых мышиных поступках можно найти такую глубину, каждый поступок пожарной команды — это поступок во имя добра, самого искреннего добра, которое только может быть.
И потом, когда пожарную команду расформировывают (Кто бы, как вы думаете, делает это? Мышь-чиновник!), капитан Отвагин грустит и печалится, ведь больше он никому не сможет помогать. Но воля случая, и всё встает на свои места. Ведь от судьбы не уйдешь, каждому воздается по поступкам его, — говорит автор этой прекрасной книги. И это правильно.
Словом, эта книга очень сильная и глубокая, несмотря на то, что рассчитана она совсем на малышей от трех-четырех лет. Присмотритесь к ней.
Обычно я никогда не смотрю экранизацию вперед прочтения книги, но в моем детстве с Роальдом Далем это не сработало. Об этом авторе тогда я ничего не слышала, а меж тем в свои 7 лет уже пересмотрела «Матильду» раз двадцать, а то и больше. То же самое позже произошло и с произведением «Чарли и шоколадная фабрика», вот только оно мне не понравилось, а показалось странным и немного жутким (Джонни Депп умеет нагнать чудаковатой дрожжи в коленках).
И вот, спустя 10 лет после просмотра фильма,...
И вот, спустя 10 лет после просмотра фильма, передо мной лежит книга. «Самокат» постарался — приятный формат, яркая обложка, оригинальные иллюстрации на любителя от друга Даля, Квентина Блейка. Моя мама, например, сказала, что иллюстрации ужасны. Но это взгляд взрослого, ребенок такого не скажет, ведь сами иллюстрации подобны детским каракулям, в них есть некая небрежность и незаземленность, неканоничность и свобода.
То же самое присутствует и в самом произведении Роальда Даля. Я бы даже прикрепила на книгу табличку «Взрослым не читать!». Даль обращается к детям, изобилуя черным юмором и нарушая все правила вышколенного законного взрослого мира. Его сказки свободны от шаблонов и в ни нет места прощению отрицательным героям.
Провинившиеся мальчики и девочки оказываются жестоко наказаны таинственным Вилли Вонкой с помощью его магических «шоколадных» изобретений. Этот хозяин шоколадных угодий отнюдь не добрый Дедушка Мороз с подарками, он безусловно одаривает детишек, но любит и отнимать.
Даль — великий чаровник. Он знает, как заманить детей в книжный мир. Стоит лишь вынести в название прилагательное «шоколадная» и добавить к нему существительное «фабрика». Ну какой ребенок не любит сладкого? Кто откажется смаковать все немыслимые описания вкусностей? И вот, маленький читатель уже попался на крючок, а сидя на крючке, не замечаешь, как прочитываешь все 182 страницы. Отличный подход к детскому чтению!
Но вот я, дорогие друзья, увы, из книжки уже выросла. Мое шаблонное полувзрослое восприятие уже не вытравишь, оттого и книга мне показалась немного странной. А вот в младшем школьном возрасте читать «Чарли и шоколадную фабрику» самое оно, и никаких шаблонов, и свобода полная, и шоколада полные карманы — ешь, да не толстей.
После знакомства с Паскалем Брюкнером и его произведеньицем «Мой маленький муж» я бы назвала писателя предводителем антифеминизма. Вот уж забавно, автор — француз, а французская литература (если закрыть глаза на Рабле с его физическими подробностями) всегда славилась своей романтичностью, элегантностью и девизом «Один за всех, все за одного!» (или мне так казалось, и эти изобретатели всемирно известного поцелуя совсем не романтики). Здесь, увы, вся аура текстовой волшебной французскости не...
На входе мы имеем одну жену и одного мужа, который чуток меньше её ростом. На выходе — одну жену, троих детей, любовника и освободившегося от оков брака и отцовства малютку муженька, который ростиком стал настолько мал, что может прокатиться на коте.
Как же так оно получилось?
Просто Брюкнера всегда интересовали эксперименты с размерами и, прикрываясь литературной традицией (Рабле, Свифт, Вольтер, Бальзак, Льюис Кэролл и прочие любители уменьшить или увеличить своего литературного героя), Брюкнер создает насмешку над институтом брака. Согласно автору, муж в браке выполняет лишь функцию сцеживателя жизненно важной жидкости для производства детей. Остальное как бы не важно. Дальше дети заполоняют мозг, руки, время его возлюбленной, и муженек просто перестает для нее существовать. Сама справится и без него.
Собственно эту идею Брюкнер и вкладывает в фантастическое резкое сокращение роста и всех частей тела (кроме одной, самой продуктивной) главного героя Леона. А о дальнейших тяготах маленькой жизни вы можете ознакомиться, прочитав сие творение. Пересказывать не буду.
Лично мне, представительнице прекрасного пола, всё это как бы очень уж саркастично и низкопробно. А вот какому-нибудь униженному жизнью (или женой) мужчине книжечка придется по вкусу, даже ляжет бальзамом на душу и заставить сопереживать или похихикивать, тут уж кто на какие изъявления чувств горазд.
Несмотря на то, что данное произведение вызвало у меня желание закрыть глаза и забыть бесполезные пару часов, потраченных на прочтение, всё же я дам Брюкнеру еще один шанс. «Горькую луну» от Полански я смотрела и считаю этот фильм шедевром, но вот роман пока что так и не прочитала. Вот и дерзну открыть французского прагматика и женоненавистника еще раз.
Мой любимый детский фильм, который я пересматривала и каждый раз плакала до разрыва сердца. Вся дикая боль несправедливости, боль попадания в реальность и боль от того, что милые фантазии про неведомую страну и детский мир разрушен, — вот что кроется в этой истории.
Каково же было моё удивление, что фильм снят по книге, что вообще книга такая существует. Американка Кэтрин Паттерсон со своим произведением «Мост в Терабиию» собрала все престижные детские премии, среди которых «Медаль Ньюбери»,...
Каково же было моё удивление, что фильм снят по книге, что вообще книга такая существует. Американка Кэтрин Паттерсон со своим произведением «Мост в Терабиию» собрала все престижные детские премии, среди которых «Медаль Ньюбери», «Медаль Януша Корчака», премия «Серебряный карандаш», премия «Книжная полка Льюиса Кэролла» и конечно премии А.Линдгрен и Г.Х.Андерсена.
Признаться, я боялась открывать эту киношную историю на бумаге — слишком сильны были мои ощущения от фильма, слишком убедительно сыграли актеры, особенно запал в душу образ волшебной Лесли Бёрк, которая навсегда меняет жизнь главного героя, обычного мальчика Джесси.
Разительное отличие книги от фильма в том, что она реальна, — здесь нельзя спецэффектами показать волшебный мост и королевство, троллей и немыслимых врагов, которые пытаются погубить наследников престола. Все эти моменты читателю предстоит нафантазировать самому.
Опять же история Джесси в книге намного более прагматичная и тяжелая: в 10 лет он вынужден работать и помогать родителям, которые устали от бессмысленности бытия и вечной нехватки денег. Его старшие сестры похожи на вредных сестер Золушки, и лишь одна сестричка, самая младшая, достойна его любви и внимания. Но и этому его учит Лесли — девчонка, которая может дать фору любому мальчишке в беге, которая не боится никого и ничего, которая живет в волшебном мире и придумывает сказки, не только чтобы сделать мир ярче, но отчасти и чтобы помочь другим детям укрыться от ежедневных горестей, боли и страха.
Эта книжка очень взрослая, ведь она сталкивает ребенка с темой смерти. Когда в детский мир вторгается это понятие? Когда ребенок начинает осознавать, что это такое, когда кто-то умер — ушел навсегда, его не вернуть? У каждого по-разному. Для меня столкновение со смертью близкого человека произошло как раз-таки в 10 лет. Я тогда многое осознала. Поняла, что никогда нельзя отворачиваться, убегать от человека, ссориться и не отвечать на звонки, ведь на следующий день его может не стать. Поняла, что надо с вниманием обращаться к просьбам и желаниям близкого, отмахиваясь от быта и ежедневных скучных дел для того, чтобы побеседовать, понять, ведь всё рано или поздно заканчивается.
Эта книга мостом простирается от мира детского к миру взрослому, неся в глубине своей понимание смерти и того, что человека можно не вернуть. Эта книга дарует фантазию и умение наслаждаться состоянием «здесь и сейчас», умение наблюдать красоту всего, красоту этого мира. Эта книга по истине сильная, настоящая и она есть самое взросление.
Вспоминаются еще два фильма на подобную тематику самой сильной детской дружбы: «Есть мечты — будут и путешествия» и невероятный «Моя девочка», в котором тоже всё от боли и слез до стуков в крышку гроба от неверия, что твой друг может умереть.
Как бы там ни было, нужно помнить, что волшебство со смертью не заканчивается. Обязательно рядом окажется тот, кто ждет твоей руки, чтобы отправиться вместе по мосту в сказочную страну Терабитию.
Я очень люблю книжки издательства «Самокат» и всегда стараюсь с вниманием и пониманием отнестись к каждой. Вот и в данном случае, прежде чем прочитать новинку серии «Встречное движение» «История одной семейки», я изучила биографию Кристине Нёстлингер и прочитала ранее издаваемые, но уже такие редкие её произведения «Само собой и вообще» и «Ильза Янда, лет — четырнадцать». И оба пришлись мне по вкусу, оба затронули какие-то нотки в моей душе и заставили поверить автору всецело и полностью, так...
«История одной семейки» — произведение очень для меня сомнительное. Во-первых и по большей части потому, что все герои здесь эгоисты и ни к кому не проникаешься симпатией и сочувствием (кроме Йоши).
Главный герой, четырнадцатилетний мальчишка Ольфи, воспитывается в семье, состоящей из семи женщин. Представляю, как трудно ему приходится, ведь смесь из двух бабушек, мамы, двух теть и двух сестер, прямо скажем, — адская. Семь женщин с бурлящими ежемесячно гормонами и тесными родственными связями — это просто кратер вулкана с горящей лавой, которая неминуемо должна достигнуть верхушки и затопить, т. е. снести с лица земли, близлежащие деревни и города.
Оттого Ольфи так неминуемо эгоистичен, оттого он обижен на свою жизнь и думает, что ему ой как плохо живется (хотя в общем-то очень даже хорошо, если сравнивать с той же Йоши). И он, такой бедный и несчастный, решает найти своего отца, который всю короткую четырнадцатилетнюю жизнь Ольфи являлся фигурой неизвестной и ни весточки не прислал.
История с поисками уже встречалась мне в «Ильзе Янде...» и если там эта история весьма трагичная и немного опасная, то тут шутливая и дурацкая, потому что оказаться в итоге в разваливающемся домике в какой-то деревне без туалета и водопровода — это абсолютно не то, чего ожидал главный герой.
Ну и конечно эгоистичны все взрослые в книге, которые только и делают, что наказывают детей за их пьяные вечеринки, а разобраться в том, что вызывает такое поведение этих подростков, не в силе. И апофеозом взрослой эгоистичности становится мама Ольфи, которая не обращает внимания на проблемы Йоши, когда Ольфи с ней ими делится. То есть она, известный адвокат, который борется с неравноправием, предлагает какое-то решение, но отстраненно, не желая пачкать своих рук в этом деле и помогать бедной девочке, подруге своего сына, между прочим. В итоге, конечно, она делает то, что нужно, но только после нескольких глупых истерик и бессмысленных споров с Ольфи и с его отцом.
Во-вторых, то, что мне не понравилось, и то, что я не понимаю в литературе, это когда смешивают серьезную тему с саркастическим юмором. То есть есть достаточно важная социальная проблема — избиения подростка его родителями, но в то же время всё это закопано глубоко в повествование и покрыто какими-то сальными шутками и скабрезным описанием семейки Ольфи. То есть по сути смещен акцент с реальной проблемы на вымышленную, с проблемы Йоши на проблему Ольфи. Пожалуй, мне было бы гораздо интереснее, если бы главной героиней повествования стала Йоши, эта странно одевающаяся девочка со своей тайной внутри.
«Ильза Янда...», например, касается тоже важной проблемы — побега ребенка из дома, но эта книга очень погружена в эту сложную атмосферу семейных конфликтов и не смешивает страшную тему с шуточками. А вот «Само собой и вообще» — рассказ трех детей о проблеме развода их родителей, написана с юмором, и стоит прочтения хотя бы для того, чтобы взрослым можно было понять, как развод сказывается на детях, а детям — как справиться с такой тяжелой для них проблемой.
В «Истории...» смешение страшной темы со скабрезностями меня не смешит, а наоборот — делает раздраженной и заставляет сомневаться в мастерстве автора. То есть для меня есть какое-то негласное разделение проблем на страшные, над которыми смеяться воспрещено, и легкие, которые на смех поднять только лучше сделать. Оттого я и отмахиваюсь от этой книги, как от страшного сна. Хотя, если хорошенько подумать, Нёстлингер прописывает в этом романе всю страшную нашу реальность, ведь так часто мы делаем из мухи слона в своей жизни и тем самым бываем бесчувственными по отношению к другим людям, которым в сравнении с нами очень нелегко живется.
Думаю, что книгу буду перечитывать, потому что пока не могу справиться со своими эмоциями отвращения к героям и ставлю, к сожалению, низкую оценку. Я просто, видимо, еще не доросла.
Произведение с таинственным названием «Хранилище ужасных слов» Элии Барсело я бы назвала повестью — настолько оно мало.
Сюжет 100-страничной книжки фантастичен. 9-летняя Талья говорит своей маме ужасные слова, после чего мама уходит из дома, а Талья переживает, что это всё из-за неё и хочет свои слова вернуть назад. Необычный старик подсказывает ей, как пройти в магическое хранилище слов, чтобы разрушить чары и разрушить свои страшные слова, а вместе с этим вернуть и маму.
Посыл Барсело...
Сюжет 100-страничной книжки фантастичен. 9-летняя Талья говорит своей маме ужасные слова, после чего мама уходит из дома, а Талья переживает, что это всё из-за неё и хочет свои слова вернуть назад. Необычный старик подсказывает ей, как пройти в магическое хранилище слов, чтобы разрушить чары и разрушить свои страшные слова, а вместе с этим вернуть и маму.
Посыл Барсело понятен — говори слова, думая, иначе ты можешь обидеть человека и принести ему такую боль, которая не рассосется даже годами.
Знаменательна еще здесь мысль о том, что человек, находящийся в коме, слышит: с ним нужно разговаривать, брать за руку, верить, — он обязательно проснется.
Только вот книжка на любителя.
Во-первых, она написана испанской женщиной, что превращает диалоги и ссоры родителей Тальи в мексиканский сериал — беспричинные экспрессивные оры, от которых мои уши невольно складываются в трубочку, и я перестаю воспринимать смысл происходящего.
Во-вторых, непонятно, чему там Талья училась в этом потустороннем мире? Камешки-слова, камешки-поступки, какие-то разные помещения — атмосфера за гранью реальности интересна, но содержание уроков не прописано. Понравилось лишь повторяющееся видео с мимикой матери, когда Талья её оскорбила. Но и то человек сочувствующий поймет этот пример, а вот тот, через кожу и панцирь которого нужно дольше пробиться (ну вот тот же Пабло), не осознает, с ним нужно применять методику покрепче, чтобы он сам на своей шкуре почувствовал боль и оскорбления.
По поводу слова ранящего из современной литературы я бы подростку больше посоветовала «Книжного вора» Зусака. Там мы в мировом плане можем понять, как негативное слово влияет на историю и что из слова может вырасти нацизм, фашизм и массовые убийства.
Эта же книга — лишь лайтовая версия ужасных словесных последствий. Я бы её предложила к прочтению самым маленьким, но не подросткам, это точно, для подростков такое — абсолютно несерьезная история.
Для меня же эта книга — тот самый случай, когда обложка лучше содержания.
Знаете, что я люблю во французских фильмах? Героям больно, а они поют (посмотрите при случае «Возлюбленных» Кристофа Оноре). Их сердце разрывается на части, а они танцуют. И так тоскуют о любви, что видно только по глазам. Не зря во Франции распространено искусство мима, с которым всегда случается что-то ужасное, но он улыбается своими печальными глазами.
Француз Аксель Сандр создает именно такого молчаливого героя, героя без имени, героя без корней и биографии, такого пустого, ищущего,...
Француз Аксель Сандр создает именно такого молчаливого героя, героя без имени, героя без корней и биографии, такого пустого, ищущего, странного и не понимающего, как в этом мире всё утроено, героя. Героя опустошенного.
Странно, если в романе под названием «А теперь любите меня» речь пойдет не про любовь. Конечно, весь роман только и посвящен любви, точнее ее поискам. Причем автор поднимает достаточно сложную тему: откуда взяться любви в человеке, который воспитывался без любви, который вырос без родителей в приюте? И как эту любовь найти потерянному одиночке в этом огромном мире?
Условно роман можно разделить на две части. Первая часть о том, как герой пытается найти любовь, став успешным в своем деле, но разочаровывается, ведь успешным людям чаще всего завидуют, а порой даже ненавидят. И вторая часть — когда герой становится опустившимся, бесцельно проводит свою жизнь в каком-то мотеле, а по вечерам в баре, не пытаясь что-либо в принципе делать, просто став обычным плоским человеком, без всяких замашек на лучшую жизнь, чтобы не было после так больно падать с высоты лестницы, на которую поднялся.
Находит герой в итоге девушку, но находит ли любовь? В финале мы узнаем о глубокой скрытой ото всего мира травме героя, однако таким людям нужна психологическая помощь, обычная девушка и первая любовная ночь все проблемы, увы, не решат. Хотя герой говорит об обратном, омывая свое тело в очистительной морской воде.
Это хороший роман для подростков, но для меня любовь гораздо сложнее чем она показана здесь. Может, в этом и есть моя проблема. Конечно, каждый человек имеет свое особое понятие об этом чувстве, у каждого есть свой неповторимый опыт, и осуждать друг друга или переубеждать в понимании данного чувства никто не вправе. Поэтому я понимаю тебя, безыменный герой романа Акселя Сандра. Понимаю и надеюсь, что у тебя там в твоем художественном будущем всё будет хорошо и то, что ты нашел, и есть то самое настоящее чувство.
Искренность текстов Альберта Эспиносы зашкаливает. Вот и роман «Если ты скажешь — приди, я брошу всё... Только скажи мне — приди» настолько яркий по своей эмоциональной чистоте, что чувства оголяются, мир становится удивительным, а текст вплетается в жизнь и делает её ещё более цветной и волшебной, светлой, безмерной, печальной, но такой красивой.
Эспиноса — мастер точных метафор и цепких истин. Его нетривиальные герои бродят по миру такие поломанные, пытающиеся собрать осколки себя и своих...
Эспиноса — мастер точных метафор и цепких истин. Его нетривиальные герои бродят по миру такие поломанные, пытающиеся собрать осколки себя и своих возлюбленных и подбирающие воспоминания из детства под пазл настоящего.
Вот и Дани, переживающий разрыв со своей женой, начинает вспоминать: детство, погибших родителей, двух людей-жемчужин из прошлого, которые стали его наставниками и подарили ему невиданные мысли и особое понимание этого мира, состоящего из несправедливости и боли.
Дани, потерявшийся в детстве сам, во взрослой жизни становится тем, кто ищет детей или подростков, которые сбежали. У него такой своеобразный дар — искать их и находить, но только тех, кто сбежал самостоятельно, ведь он чувствует их, потому что сам по-прежнему тот мальчишка, сбежавший от проблем в 13 лет на остров Капри.
Короткие главы романа даруют мне белые крупные жемчужины истины, из которых я собираю ожерелье — свой собственный текст, свое мировосприятие. Я думаю о том же: что в своей жизни нужно отыскать людей-жемчужин, которые твое второе я или четвертинки, которых может быть несколько, и они — твои наставники, духовные родители или возлюбленные из прошлых жизней. Найти их — великое счастье. Потерять их — вселенская боль. Но обрести через них себя — задание всей жизни.
Эспиноса очень близкий мне автор, и всё, о чем он пишет, является отражением моих мыслей. Оттого не могу я его рекомендовать никому, потому что знакомиться с этим автором нужно случайно, как ухватить взглядом одну книжку из многих на полке или найти ее оставленной в тумбочке гостиничного номера, в который ты заселился этим вечером, или просто запомнить имя, а после, спустя года, оно случайно всплывет в памяти и ты случайно решишь познакомиться с его текстами.
В любом случае я безмерно рада, что где-то в жаркой Испании живет человек, вторая частичка меня. Спасибо за откровение и это открытие автору. Мы никогда не встретимся, но ты открываешь мне мир, даруя важные истины. Не это ли есть волшебство, ради которого стоит жить и наслаждаться каждым днем своей жизни?
Начнем с того, что автора подростковой антиутопии «Сканеры» не существует. По крайней мере в нашем мире. Если вы знаете кого-то, кого зовут Роберт М. Зоннтаг — это просто чистое совпадение.
Перед нами шикарная мистификация. На самом деле роман написал немецкий журналист Мартин Шойбле, известный своими документальными работами: «Die Geschichte der Israelis und Palästinenser» («История израильтян и палестинцев»), написанная в соавторстве с израильским экономистом и дипломатом Ноем...
Перед нами шикарная мистификация. На самом деле роман написал немецкий журналист Мартин Шойбле, известный своими документальными работами: «Die Geschichte der Israelis und Palästinenser» («История израильтян и палестинцев»), написанная в соавторстве с израильским экономистом и дипломатом Ноем Флугом (очень хочется прочитать, но пока не перевели — впервые сожалению, что не владею немецким) и выпущенная издательством «КомпасГид» «Джихад: террористами не рождаются» («Black Box Dschihad»). Как видите, темы исследуются страшные и важные — военные конфликты и терроризм. Все книги написаны на основании бесед с людьми, ставшими этому свидетелями.
«Сканеры» - произведение художественное, однако поскольку Шойбле замечен за документальными исследованиями, можно сделать вывод, что книжку из пальца он не высасывал, он лишь немного пофантазировал, опираясь на факты нашего реального мира.
Весь мир в романе состоит из густонаселенных городов, которые представляют собой лишь массу бетонных стен. Каждый город делится на районы: A,B,C — от престижных к самым низшим, где живут лишь пенсионеры или те, кто потерял работу, т. е. бомжи, а на деле — получившие смертный приговор, готовый медленно придти в исполнение (сколько человеку нужно, чтобы прожить без еды?).
Мир заполонен нанотехнологиями. Все носят сенсорные очки, в которых и рекламу смотрят, и с друзьями чатятся. Виртуальная реальность заполонила всё: с девушкой встречаются по видео, прогуливаются по парку с помощью воссоздания голограмм, семья как социальный институт попросту не существует — детей заводить разрешают только законом по бумажке, да и то не всем.
Книги в этом мире больше за ненадобностью. Ведь ко всему есть доступ в компьютерной сети. А бумажные экземпляры некое ООО «Скан» собирает и отправляет на сканирование. Собственно сбором книг и занимается главный герой Роб, который держится за свою работу всеми пальцами, потеряет — будет смертельно, сократят — тоже: норму надо выполнять. Но где искать книги в мире, в котором их уже почти не существует?
И вот однажды он встречается со стариком, который не такой, как другие, он книгу не отдает ни за какую раскрытую веером перед ним сумму. Странно. А с возникновением старика начинаются проблемы — сбой в системе. И Роб попадает и в блок C, и впервые гуляет без своих стереоочков, и начинает видеть людей, а затем терять друзей, в общем ввязывается в недетские неприятности.
Шикарная вещица. Вспомнился сериал «Черное зеркало», который зашел на ура дня за два. Кто не смотрел, просто настоятельно рекомендую.
Шойбле знакомит в своем романе подростков со всеми знаменитыми антиутопиями, называя авторов поименно, но одновременно дарует им новую, современную антиутопию будущего, которая вполне может стать реальностью, если бездумно пялиться в экран и считать количество друзей во вконтактике или на fb.
Мир, в котором не будет существовать книг — представляете такой? Лично я боюсь представить. Оттого сюжет «Сканеров» хочется забыть, как страшный сон, но одновременно и сберечь, словно завещание своим потомкам.
Меня проняло так, что на некоторое время после прочтения неосознанно ограничила интернет. Да, больше оффлайна никому не повредит.
В первые дни июня мне захотелось купить книгу не через интернет-магазин, а медленно выбирая, побродив по живому книжному магазину. Странным образом в руки попала «Общага-на-Крови» Алексея Иванова, хотя планировала купить другую вещицу. Вспомнился мне «Географ...», вспомнилось восхищение авторским литературным языком и ощущение героя, который так близок и душевен, который о мире и о жизни, который всё. Захотелось подобного, вот и решилась продолжить знакомство с пермским писателем. Но на выходе...
«Общага...» — мистическое и магическое произведение, потому что напоминает она своей пространственной структурой «Заколдованное место» Гоголя: ни сбежать, ни уйти от общаги невозможно. Если попал в неё, то привязан намертво, железно, а уж если выгоняют, то жди беды, перелома, боли, страха, черного коридора, безысходности, крыши и последнего шага... вниз.
Несмотря на это, начинается всё веселенько, я даже ухохатывалась, читая про заядлых друзей-горемычников-пьяниц, слушая похмельные песни Ваньки, скабрезные разговоры-заигрывания с Отличником Нелли и Лёли, поучительные беседы Игоря.
Пятеро друзей. Пять. Каждый проходит свой круг ада, своё испытание общагой, своё быть или не быть, остаться или уплыть в мир иной. Каждый выбирает прогнуться, извернуться, обернуться другим, стать двойником, то есть предать друга, того, кто не обижал и не собирался, чтобы оправдать себя и свой поступок, чтобы возвыситься и дальше спокойно жить. Каждый, кроме, казалось бы, Отличника, который в общем-то прогибается тоже, но в другом — в своём молчании, в принятии ситуации и бесчувствии, в том, что не смог через свои очечки отличить плохое от хорошего и на плохое пальцем указать. Смолчал = предал.
Всё это напоминает «Двойника» Достоевского или демонический пир откуда-нибудь из Гоголя. В финале все герои, как и в начале романа, за столом пьют да чокаются, только вот смотрят Игорь, Ванька, Лёля и Нелли на Отличника совсем другими глазами — ни дать, ни взять, двойники. Подменили! Если идти вглубь, то Нелли — самая настоящая Настасья Филипповна с бесовщинкой в глазах. Идиотом, казалось бы, можно наградить Отличника, да не тянет он. Хотя, есть у них кое-что с князем Мышкиным общее — хотел как лучше, а получилось... убийство и самоубийство, да сумасшествие посерединке: психически-неустойчивый бутерброд.
Сильно. В эту достоевщину подмешивает автор еще и постмодернистские мотивы. И все эти размышления Нелли о Боге-авторе и о том, герой я литературного произведения или живой человек (то есть по старинке — тварь ли я дрожащая или право имею), нагнетают и добавляют произведению трагичности и еще большей безысходности.
Если же отойти от классических мотивов и воспринимать произведение, как сугубо доскональное отражение реальности, то скажу я вам, что мир общаги 90-х сродни лагерному конклаву со своими строгими законами, которые можно обходить, торгуя телом или душой, то есть — попросту панель. А что еще делать, когда страна вокруг рушится и непонятно, что будет ждать в будущем, может и мира-то больше не будет? Что еще делать, когда общага — это твой единственный дом, а тебя несправедливо выгнали? Ни денег, ни крыши над головой, ни еды, ни друзей. Тогда либо продаешь себя, либо прыгаешь с крыши. Иного выхода нет. Тогда любое предложение, даже самое гадкое, покажется выходом, тогда лечь в постель, переспать с тем, у кого власть и получить ключи от комнаты и заветный пропуск в общагу — счастье неимоверное. А на прыгающих можно и глаза закрыть. И причем тут Достоевский? Выживание — это реальность.
Недалеко мы ушли от 19-го века.
Имя Патрика Несса прочно связано для меня с жанром young-adult. Вот и роман «Жена журавля» числится на LL романом данной категории, однако я бы отдала его на суд взрослой аудитории: главный герой за пятьдесят Джордж, его тридцатилетняя дочь Аманда со своей несдержанностью и проблемами матери-одиночки и абсолютно фантастическая Кумико, появившаяся из ниоткуда и принесшая двум этим людям то, чего они всегда искали, - любовь и понимание.
Несс берет за основание своего произведение японскую...
Несс берет за основание своего произведение японскую легенду о раненом журавле, который обернулся красивой девушкой, вышедшей замуж за спасшего её юношу. Переосмысливая эту легенду на современный лад, автор утопает в дебрях странных фантастических глюков или приходов (ну мало и, что он там курил, печатая слово за словом).
Прекрасная история, так благостно начинавшаяся, в финале превращается в кашу бессмысленной фантастики. Эта книга из разряда: «Это что я сейчас прочитала?». И если я раньше называла это произведение британским средненьким романом, то теперь я вообще отрицаю, что этот роман британский (раз), что он средненький (два) и что он вообще мне понравился (три).
Да, Несс живет в Лондоне, но он-таки выходец из Америки — это видно даже из того, как он лепит свой словесный текст: смело, свободно, без обязательств. Например, здесь можно встретить главу, состоящую полностью из диалогов, причем будет непонятно, кто что говорит. Это же чисто американский приём, никто, кроме граждан превозносящей свободу страны так не делает.
Единственная вещь, за которую может зацепиться моя романтическая натура, - это сюжет со-творчества, когда Кумико приносит свои картины из перьев, а Джордж добавляет в них свои фигуры, сделанные из книжных страниц, и получается какое-то невероятное доселе искусство, какие-то картины будущего, которыми готовы восхищаться коллекционеры и покупать их за баснословные деньги. Но к чему приводит этот процесс со-творчества для Джорджа? Что он меняет в его жизни? Да по сути ничего. И это так грустно, когда в финале ты имеешь такого же пустого и выдохшегося героя, как и в начале романа.
Увы, не получилось у нас в Патриком Нессом подружиться, может его подростковые книжки всё же лучше.
Есть такие книги, читательская оценка которых зависит от того, попали они в настроение или нет. «Элегантность ежика» Мюриель Барбери вот точно из таких.
Что мы имеем, если представить сюжет с помощью математического примера? Один элитный французский дом = куча снобов + заумная консьержка, притворяющаяся дурой + девочка-вундеркинд, решившая покончить с собой + чудо-японец, неожиданно вселившийся в освободившуюся квартиру и изменивший судьбы двух людей.
Мюриель Барбери пишет легкий,...
Что мы имеем, если представить сюжет с помощью математического примера? Один элитный французский дом = куча снобов + заумная консьержка, притворяющаяся дурой + девочка-вундеркинд, решившая покончить с собой + чудо-японец, неожиданно вселившийся в освободившуюся квартиру и изменивший судьбы двух людей.
Мюриель Барбери пишет легкий, французский роман, похрустывающий своей беззаботностью, скабрезными шуточками и философствованием о бытие (Тут и там снобизм и занудство — казалось бы, прекрасно для тех, кто тоже сноб или зануда. Я вот сноб, но даже мне было — аааах (зевок) — скучноооо).
Мир отвратителен, люди в большинстве своем глупцы, избранные прячутся под масками и остаются непонятыми в течение всей этой жизни — вот мысли, скрывающиеся за философствованием и умными размышлениями героев о Толстом, японской культуре, грамматике и Марксе. Ну да, ну да.
Единственное, что сгладило мою оценку — появление удивительного японца, который мог себе сочетать приземленность с эстетикой, который мог поговорить о кино, культуре, литературе, но также и о вещах простых, типа музыки, раздающейся после смыва в уборной. Он спас всё занудное повествование и объединил консьержку и девочку-подростка в равнобедренный треугольник, который (автор, зачем?) в финале превратился в линию или даже две точки, потеряв одного из героев.
В общем, читать только в хорошем настроении и где-нибудь вдали от суеты, желательно на лавочке с видом на Эйфелеву башню. Тогда точно прочувствуете.
О нет, Диана Сеттерфилд, что же ты делаешь?
Ровно половина книги меня увлекла так, что я перестала следить за перелистывающимися страницами, другая же половина тянулась медленно, скучно, и я взывала: «Когда же это закончится? Почему так неинтересно? Где заставляющий леденеть кровь финал? Где герой, за которым наблюдать — сплошное удовольствие? Где таинственность и мистика? О нет, Диана Сеттерфилд, что же ты делаешь с прекрасно начавшимся готическим романом? Ты же всё рушишь».
Ровно первые...
Ровно половина книги меня увлекла так, что я перестала следить за перелистывающимися страницами, другая же половина тянулась медленно, скучно, и я взывала: «Когда же это закончится? Почему так неинтересно? Где заставляющий леденеть кровь финал? Где герой, за которым наблюдать — сплошное удовольствие? Где таинственность и мистика? О нет, Диана Сеттерфилд, что же ты делаешь с прекрасно начавшимся готическим романом? Ты же всё рушишь».
Ровно первые 172 страницы представляют интерес, ведь это отличный роман про становление личности, про то, как Бэллмен из мальчика превращается в интересного мужчину, преодолевая социальное неравноправие, нелобовь и непризнанность своей семьи (если отбросить странный случай с грачом в детстве).
А далее тело романа обездвижено, слова, словно впечатанные буквы на могильном камне, заросшим мхом и бурьяном. История Беллмена, этакий добротный роман-взросление превращается в мистический фарс, пародию на «Финансиста» Драйзера, скрещенного с «Двойником» Достоевского. Мальчик Беллмен, давно выросший и превративщийся в известного миллионера, становится мертвецом, новым Дорианом Греем, продавшимся не за красоту, а за бесконечную работу и исходящее из трудоголизма беспамятство.
Образ вечного работяги Бэллмена смешон, глуп и неинтересен. Грачиная мистика, нагнетенная множеством таинственных смертей и потерей близких людей, исчезает, разваливается, странный мистер Блэк — грачиное исчадие, — превращается в иллюзию, просто в буквы, в пшик.
Финал романа скуп и неприятен. Периодически вставленные главы-заигрывания с грачиной историей непонятны и не вызывают ни капли заинтересованности. Последними строчками автор пытается найти новый мистический ход — сделать свой роман произведением мистера Блэка или же себя причислить к клану разумных грачей. Но, увы, ни одному слову мистификации уже не веришь. Роман закончился ровно тогда, когда закончилась первая часть, далее — всё глупый фарс и мистические бессмысленные пляски. Увы, провал.
Много ли вы знаете современных книг, при прочтении которых хочется сказать: «Эта книга станет классикой и будет актуальна через десять/двадцать/пятьдесят/сто лет (нужное подчеркнуть)?» Мне кажется, что Кадзуо Исигуро сотворил именно такой — вечный роман.
«Погребенный великан» - это нечто сверхновое. Жанр... я бы сказала, что это средневековая легенда с элементами фентези. Пожалуй, до такого масштабно додумался лишь Мартин, однако Исигуро строит свой роман больше на средневековых элементах,...
«Погребенный великан» - это нечто сверхновое. Жанр... я бы сказала, что это средневековая легенда с элементами фентези. Пожалуй, до такого масштабно додумался лишь Мартин, однако Исигуро строит свой роман больше на средневековых элементах, нежели на фантастических. Хотя тут будут и драконы, и тролли, и злобные водяные феи, и даже колдовство (прямая отсылка к Мерлину также присутствует, он в этом романе раскрывается перед читателем абсолютно с другой стороны).
Средневековье здесь выписано идеально — мы попадаем в Англию, когда бритты воевали с саксами, то есть это начало новой эры, примерно VI-й век (на что нам указывает упомянутый король Артур, сыгравший также в сюжете романа немаловажную роль). Города, построенные в земле, крепости-ловушки с хитроумными путями отхода, рыцари, людское суеверие, селения, между которыми несколько недель пути, большие просторы полей и лесов, где тебя может ожидать любая напасть, ведь мир еще неизведан. Таким предстает канва романа.
А посредине необычные герои — два старика, муж и жена, которые, как в сказке, жили долго и... счастливо ли? Они не скажут, ведь они не помнят. Во всем виновата странная хмарь — люди забывают, что было на прошлой неделе или даже вчера. И вот старики отправляются в путь. Неожиданно они вспоминают, что у них был сын, и надо его отыскать.
«Погребенный великан» — это путь двух близких любящих людей, которые несмотря ни на что никогда не расстаются. Им предстоит вынести множество препятствий, они подвергнутся нападениям людей-врагов и нечисти, им предстоит увидеть монстров и даже огромного дракона, а еще — пройти такие испытания, результат которых может отнять у них все годы их жизни вместе, ведь они могут в итоге побороть хмарь и возвратить враз всю горечь и обиду, которую они забыли (ведь в каждых отношениях есть боль, не правда ли?).
Но главное, что создает Исигуро — это роман-перевертыш. Да, с одной стороны, «Погребенный великан» — это красивая легенда о вечной любви, о любви после замужества, о которой ни в одной сказке не расскажут. Но с другой стороны, этот роман... это нечто невообразимое. Ты дочитываешь его до конца и понимаешь, что он ложится в любое временное пространство, он подходит под любую историческую войну в любой стране.
Этот роман о том, что значит война. Этот роман о том, как начинается и продолжается война (только из-за мести). Он о том, как хорошо, когда можно забыть = простить. И что если вдруг люди вспомнят всю свою культурную/национальную боль, то месть будет страшна. Прощение — то, чего не достает всем нам. Мы рождаемся, как слепые котята, ничего не знающие о нашей истории, а со временем мы узнаем про Холокост, про Вторую Мировую, про Хиросиму и Нагасаки, про Вьетнам, про Афганистан, про Ирак. И это только 20 век — то, что мы воспринимаем ближе, а если уйти вглубь истории и вспомнить все-все-все войны и близко воспринять к сердцу — тогда спадет хмарь с наших глаз, и мы почувствуем невероятную боль и (ненависть?). И продолжим нападать, воевать, убивать — делом ли, словом ли (далеко ходить не надо: загляните в Интернет, насколько густо он населен национальными распрями?).
Исигуро пишет мировое пророчество. Это очень сильно. Однако к прочтению этот роман я мало кому посоветую. Он тягучий и медленный, он завораживающий и опустошающий, он странный и отчужденный, но важный и страшный. Финал романа — мы так одиноки, мы разобщены, и даже крепчайшие связи могут рухнуть под массой мести и кровавой бойни.
Такие романы рождаются раз в столетие. Я думаю, что Исигуро уже прочно занял свое место в литературоведении, а вот займет ли он свое место в сердцах читателей — неясно, ведь с такими романами справиться, что зубы об камень обломать. Я дочитала, однако не справилась. Мне не хватило моего жизненного опыта, чтобы воспринять и считать всё пророчество целиком. Но несмотря на это я высоко ставлю роман в своем списке прочтенного за всю свою жизнь. Думаю, что «Погребенный великан» получит не одну литературную премию. Это точно.
Я знала, что эта книга моя, — она дикая, сложная, независимая, она спокойная, тихая, затаившаяся, она настоящая и с надрывом, и прежде всего она скандинавская, а это для меня уже особый знак качества.
Стефан Каста пишет особый роман для подростков. «Притворяясь мертвым» рассказывает, казалось бы, историю, которую мы уже видели в кино или читали. Сюжетно есть компания ребят и главный герой отщепенец — подросток Кимме, который вхож в эту компанию, но его там на самом деле никто не понимает и...
Стефан Каста пишет особый роман для подростков. «Притворяясь мертвым» рассказывает, казалось бы, историю, которую мы уже видели в кино или читали. Сюжетно есть компания ребят и главный герой отщепенец — подросток Кимме, который вхож в эту компанию, но его там на самом деле никто не понимает и не признает. И вот однажды они идут вшестером в поход. Чем всё может закончиться, если сложить импульсивных подростков с алкогольными напитками, вы уже можете понять сами — ничем хорошим. Да к тому же еще и есть жертва, тот, над которым можно поиздеваться, а он смолчит, ведь он тряпка, ведь он козел отпущения, ведь он никто по сравнению с ними, крутыми ребятами.
Читала и вспоминала потрясший меня фильм «Яма» и роман Уильяма Голдинга «Повелитель мух». И там, и там жестокость подростков страшна. До какого предела может дойти человек в таком возрасте — ужасает и вводит в ступор: «Почему? Как?».
Но Каста поднимает еще один вопрос — вопрос прощения. Ведь жизнь после случившегося страшного события продолжается, и это не голливудский блокбастер, где герой возрождается и начинает мстить, это реальность. И что сказать? Что сделать после такого? Как дальше Кимме жить после случившегося? Какова цена прощения? Какова цена мести? Подросток пытается ответить на эти вопросы, уходя глубоко в себя и в историю Вьетнамской войны и тех вьетнамцев, которые выжили и продолжают жить.
Кимме особенный. Он тот, который социально не признан в Швеции своими ровесниками, но он тот, который не скрывает себя и не играет в игры, ища свой образ, например, примеряя нелепую шапку. Нелепую шапку он носит просто потому, что она напоминает ему отца и она ему нравится. Он честный. Он молчаливый. Он задумчивый. Просто потому, что мир он видит по-другому — он наблюдатель, он поэт: в каждом листочке, снежинке, пенье птицы он видит неповторимую красоту. И он живёт этой красотой.
Эта дикая странная книга и этот герой-подросток разбудили во мне бурю эмоций — как часто мы прощаем? Вот так, по-настоящему, за страшную причиненную нам боль, так прощаем, что забываем всё: обиду, злость, гнев, дикую несправедливость, слезы, рев, истерику, страшную боль — как часто мы прощаем? Я не могу ответить на этот вопрос, ведь сама по сути я не смогла научиться такому полнокровному прощению, которое нужно не только для того, кого ты прощаешь, оно нужно прежде всего для тебя. И то, что делает подросток Кимме, меня потрясает. Он раскрывает свои объятия вновь. А ведь это и есть сила и смысл всего сущего.
Я обожаю юмористических нестандартных героинь в кинематографе. Они могут быть толстушками и прилюдно обнажаться, не чувствуя стыда ни капли. Они могут говорить то, что думают, а потом страдать от последствий, но снова говорить, что думают, и опять попадать впросак. И обязательно они должны смеяться над собой, ведь иначе не будет никакого смысла.
На самом деле, это не про каких-то там эфемерных девчонок, есть такая героиня сериала Girls, которая объединяет всё это вместе, и вместе с которой я...
На самом деле, это не про каких-то там эфемерных девчонок, есть такая героиня сериала Girls, которая объединяет всё это вместе, и вместе с которой я смеюсь, плачу и переживаю очень схожие моменты жизни: я — своей реальной, она — киношной, а итогом — как бы мы вместе обе.
Стоит ли говорить, что когда вышла книга актрисы, сценариста и режиссера сериала Girls Лины Данэм, я пищала от восторга, прыгала до потолка и захватывала внутри дух, чтобы он ненароком не выбежал.
Лина Данэм — это безусловно личность. Она прежде всего свободная женщина. Воспитываясь творческими родителями-художниками в духе феминизма, Лина стала той, кто смело говорит и входит на территорию мужчин широкими полноправными шагами. Она не бизнес-вумен и не блондинка с ажурными пухлыми губками и размерами 90-60-90 и не накачанная поджарая курочка. Она толстушка со странной стрижкой, дикими глазами и огромными амбициями. Она творец и создатель. И она — голос всех когда-либо угнетенных женщин, обретших наконец свои права.
«Я не такая» — это очень откровенный сборник историй из жизни, историй, которые случались с каждой среднестатистической женщиной, я в этом уверена (правда тип разнузданности мог быть разным, но ведь у каждой должны быть свои скелеты и опрометчивые поступки, как без этого?).
Лина Данэм говорит с нами о своей половой жизни, о бесчисленных парнях и влюбленности, о сексе и о поисках себя (женщины) в мире секса. Здесь даже будут описаны попытки лесбийского опыта и отношения к лесбиянкам (между прочим, сестра Лины, — лесби). Здесь будет о дружбе и о воспитании, о проблемах в школе и о писательстве, о работе в мире мужчин, куда так сложно пробраться женщине (да-да, Голливуд тоже по большинству своему представляет мир мужчин, так что не обольщайтесь туда попасть, там дико сложно выжить женщине, которая не уверена в себе). Здесь будет о психологических проблемах и о долгих поисках своего психолога. Здесь будет о постыдных диетах и беспощадном похудении, которое не имеет никакого смысла, ведь Данэм так и не научилась считать калории, а после попросту забила. Зачем, если ей комфортно в своем весе и она даже не стыдится показывать свое тело в кино (кстати, главу об эксгибиоционизме вы тоже найдете)? В общем, здесь будет всё, о чем не говорят.
Я была шокирована, удивлена, обескуражена, я прониклась жизнью Лины и увидела её творческий процесс, то, как она творит и составляет сериал из кусочков своей жизни (вы найдете безумное количество похожих эпизодов). Я бы никогда не смогла выложить свою подноготную на обозрение всем, а Лина бесстрашна, и я ею горжусь и восхищаюсь.
На самом деле, эта книга — продукт свободной Америки, это о той настоящей женщине, которая скрывается внутри и на протяжении веков ущемлялась законом, мужчинами или самой собой (а что подумают люди, а что скажут родители?). И эта женщина так противоречива, порой она дикая и надломленная, порой безобразная и отвратительная, но она та, которая ломает все шаблоны красоты и говорит, что она настоящая, нет, просто кричит: «Я НАСТОЯЩАЯ! А любить или нет меня такой — решать исключительно вам. Я перед вами открылась, и если вам не нравится, то я ничего не теряю, а только приобретаю тех, кто по-настоящему поймет и полюбит».
Браво, Лина! Я тебя люблю. И после твоей книги я и себя люблю той самой, какая я есть, настоящей.
А теперь всем девчонкам смотреть Girls! И смеяться, и загоняться, и принимать себя такими, какие мы есть — прекрасными женщинами.
Если бы мне довелось сравнивать книгу Аманды Палмер с чем-то, то я бы сказала, что это некая плотная смесь автобиографии Патти Смит «Просто дети» с воодушевляющими книгами по саморазвитию Джулии Кэмерон.
Аманда пишет достаточно честную и правдивую биографию о том, как она шла к своей мечте стать музыкантом и как она смогла всё это сделать с помощью простого психологического метода обычной просьбы.
От Патти Смит здесь неуемное желание творить, писать музыку, находить всевозможные пути...
Аманда пишет достаточно честную и правдивую биографию о том, как она шла к своей мечте стать музыкантом и как она смогла всё это сделать с помощью простого психологического метода обычной просьбы.
От Патти Смит здесь неуемное желание творить, писать музыку, находить всевозможные пути реализации своего творческого потенциала без денег, без музыкальных инструментов, из пустоты, от себя, от атмосферы нового и неизведанного, от людей, которые платили, жертвовали, оставляли у себя на ночь, помогали организовывать вечеринки, готовили еду на концерты. От Джулии Кэмерон — неуемная энергетика сделать себя и этот мир лучше, открыться полностью, выпустить своего внутреннего ребенка и творить то, что многим покажется глупым, несерьезным, пустым, идиотским, отвратительным, а тебе — нет, значит делать, делать и еще раз делать, ведь найдутся и те, кто поддержит, откроет свои объятия и даже поможет.
Книга сложная по своему построению, ведь достаточно непросто собрать всю свою жизнь по кусочкам. Вот из таких кусочков и состоит повествование Аманды Палмер. Она рассказывает о том, как ушла от нелюбимой работы в забегаловке и стала живой статуей на улице. Живой статуей! Она просто подобрала костюм, придумала образ и смысл своего перформанса и, стоя на улице, зарабатывала за 3-4 часа больше, чем за целый день, продавая мороженое. Конечно, было много неудач и непонимающих ее людей, но она всё равно делала своё дело, ведь ей это нравилось, а смыслом ее просьбы был подарок взамен. Люди давали ей деньги, а она взамен дарила цветы и свою невысказанную любовь, любовь в образе невесты, любовь глазами, она видела тех, кто дарил ей деньги, а они так хотели быть увиденными! И они приходили снова, влюблялись в нее, плакали, смеялись, они были счастливы дать ей пару долларов взамен. Вот оно, искусство просьбы, — уметь попросить, но отдать что-то от себя, что-то ценное, как внимание, разговор, взгляд, прикосновение или доброе слово.
Впоследствии благодаря этому искусству просьбы Аманда собрала более миллиона долларов с помощью краудфандинговой платформы на новый музыкальный альбом. Более миллиона! Это был прорыв во всей системе краудфандинта. Прося сто тысяч долларов, Аманда получила в десять раз больше, представляете? Но чтобы просьба сработала таким образом, ей пришлось трудиться над этим всю жизнь, начиная с той самой площади и роли живой статуи. Она ежедневно общалась со своими фанатами, после концертов она оставалась на автограф-сессии, который частенько длились больше самих концертов, она была вхожа в дом своих фанатов и пользовалась вписками, а не дорогими отелями для элитных звезд, она всегда была приближена к людям и давала им близость и общение, а они ей — свою фанатскую преданную любовь и желание помочь.
Эта книга, которая в оригинале называется The Art Of Asking, не дает никаких советов, что бы вам такого сделать, чтобы реализовать свой творческий проект. Зато она показывает, как можно наладить свою жизнь и начать видеть волшебство в каждом моменте, просто отдавая что-то взамен, когда просишь. Аманда говорит, что просить не значит попрошайничать. А еще она с помощью нескольких историй других творцов показывает, что не всем комфортно просить и что это не для всех, однако найти свой путь в творчестве — вот что важно, стать чуточку открытее — вот самое главное, быть тем, кем хочешь быть — вот суть всего мироздания.
Эта книга не панацея от ваших творческих и жизненных неурядиц, она просто показывает путь одной странной девушки с нарисованными бровями от живой статуи до популярной певицы и музыканта, а также до вдохновителя и основателя успешного во всех смыслах краудфандингового проекта.
В книгу вкраплены тексты песен, фотографии, что делает ее такой личной, словно читаешь чей-то дневник. А еще знакомишься с жизнью не только Аманды, но и нескольких сот ее фанатов и друзей. Их истории также стоят того, чтобы знать, как живут люди, чем живут люди, что у каждого свои проблемы и эти проблемы можно решить, собравшись вместе, помогая друг другу и прося о помощи, что невероятно важно, ведь если не попросишь, никто так и не узнает, что с тобой, как тебе тяжело и что ты можешь не справиться с навалившимися проблемами.
Эта книга стала моей настольной, я черпаю из нее вдохновение и силы, от прикосновения к ней я загораюсь желанием творить. Настоящая вещь о настоящей жизни потрясающего творческого человека.
И да, я хочу её в оригинале (к сожалению, перевод и обложка ужасны и не дают полного понимания того, сколько творческого волшебства и настоящей жизни скрыто внутри этой книги).
5/5 Аманде Палмер
2/5 иллюстраторам и переводчикам на русский язык
Если вы всё еще раздумываете, покупать или нет эту книгу, посмотрите выступление Аманды на TED, уверена, вас зацепит и не отпустит. Кстати, именно благодаря этому выступлению и появилась книга Аманды. Ведь именно после выступления тысячи людей попросили её эту книгу написать. И вот, книга здесь, и она продолжает вдохновлять и распространять по всему миру великую идею искусства просьбы.
В который раз убеждаюсь, что Роальд Даль пишет сказки не для всех. Есть в его произведениях какой-то неуловимый непонятный мне элемент. С одной стороны, его книги так реалистичны, что живо представляешь себя главным героем, а с другой — там попадаются сказочные существа, которые могут творить ужасные вещи, и от этих вещей мурашки по коже. Вот такая несостыковка получается.
Вот и в «Большом и Добром Великане» главная героиня Софи попадает в Великаний мир, где живут злые великаны, которые...
Вот и в «Большом и Добром Великане» главная героиня Софи попадает в Великаний мир, где живут злые великаны, которые каждую ночь охотятся на людей и едят их да косточками похрустывают. Моё взрослое сознание сразу представило ужас при встрече с великаном (что ты творишь, Даль?), и как это больно — быть пережеванным огромной челюстью. Вот правда — на себе всё ощутила, словно в фильме ужасов побывала. А это же детская книга!
Но на этом ужасы вроде как заканчиваются, потому что БДВ полюбил Софи и вместе они смогли справиться с мором, который насылали злые великанские проглоты. Но осадочек у меня остался.
На самом деле эта история повествует о великой любви отца к своей дочке. Большой и Добрый Великан — тот охраняющий отец, который встретил маленькой дитя и до невозможности влюбился да так, что будет всю жизнь ее охранять от чужих глаз и рук, которые могли бы причинить ей зло. И еще эта книга о том, что вместе можно победить всё-всё зло в этом мире, можно даже придумать гениальный план и призвать на помощь всемогущую Королеву Англии, можно смешать сны в банках и получить такой сон, который станет началом конца злых великанов.
И я понимаю, почему эта сказка у Роальда Даля была любимой. И я понимаю, почему он писал книги не для всех. Именно эта история была написана для его семилетней дочки Оливии, с которой они вместе не смогли справиться со злом в виде тяжелой болезни. Но перенести своего самого любимого человечка в мир фантазии Даль мог и, конечно, он это сделал. И теперь у нас есть самая добрая, самая искренняя далевская сказка про то, что вместе можно одолеть многое, даже целых девять злых страшных великанов.
Роман Катарины Масетти «Между Богом и мной всё кончено» словно электричка, мчащаяся перед тобой: светящиеся окна, в которые можно заглянуть, расплывающиеся в скоростном потоке люди, их жизнь, их мимолетные действия, которые можно углядеть сквозь подсвеченное стекло, а потом раз — прошло, исчезло, ускользнуло, и нет больше звука скорости, нет больше шума, постепенно становится тише и тише... тишина и ночь вокруг, и ни окошка света, и ни мгновения жизни, пустота.
Исповедь 16-летней Линнеи...
Исповедь 16-летней Линнеи звучит именно как эта ночная электричка, исчезающая за поворотом и оставляющая тебя наедине со своей болью, скорбью, непониманием. Девочка рассказывает о своей нелегкой жизни, о том, как ее дразнят в школе за ее высокий рост, о том, как мальчишка, в которого она влюблена, ее не замечает, а с мамой поделиться своими проблемами тоже не вариант, у той свои — с новым мужем.
И посреди этого огромного мира, полного пустоты, Линнея находит Пию или Пия — Линнею. Пия смелая, сумасшедшая, яркая, сильная. Она подобно скорости урагана готова подчинить своим очарованием любого мальчишку и пленить его. Она не боится насмешек, а в ответ на любую пульнет словами так, что мало не покажется. Она точно знает, как помочь Линнее. На Пию можно положиться, ей можно доверить все свои секреты.
Но однажды Пия кончает со своей жизнью. И мир Линнеи рушится.
Я не знаю, что было бы со мной, если бы единственный в мире понимающий меня человек так поступил. Я не знаю, какую адскую боль при этом испытываешь. Как страшно больно терять человека, которому веришь и доверяешь. И еще одно — ты начинаешь задаваться вопросами: почему он это сделал? Виновата ли я, что не смогла ему помочь? И думаешь, что надо было сделать так и так, а в той ситуации поддержать или расспросить. Вот и Линнея вспоминает всю их историю дружбы, историю длиной в 120 дней, и корит себя, и пытается узнать причину самоубийства, и думает о том, что всё бы было хорошо, если бы она расспросила Пию побольше об ее проблемах.
Так бывает всегда, когда теряешь близкого человека. Ты вертишь в голове события прошлого, подставляя правильные диалоги, достраивая правильные действия. Ты разговариваешь с ним через прошлое, но мертвый не может тебе ответить. Он не может защититься, он не может объяснить, он не может обнять. И, черт побери, как же это нестерпимо больно! Несправедливо. Это несправедливо.
История об этом. О первой потере. О первой смерти в жизни юной героини. Но Линнея находит свой путь — в долгих разговорах с бабушкой, в поедании сладкой черники, в теплых лучах солнца и в уколе ревности к тому, кого раньше не замечала. Она собирает свою жизнь по кусочкам из воспоминаний, а после закрывает ту папку и открывает новую — свою. Так правильно. Прощаться нужно уметь. В жизни человека главное — это он сам, и нужно жить свою жизнь, а не чью-то, барахтаясь в воде воспоминаний, сожалений и фантазий. Ощущать себя живым — вот что нужно каждому из нас. Спасибо, Линнея, за этот урок.
Как часто любовь или добро подменяются обыкновенной жалостью? Никакой статистики не существует и никто вам об этом не скажет, однако если брать в пример чернокожих рабов и добро, которое оказывается им, то знайте, это есть выхолощенная дистиллированная 100-процентная жалость.
Лауреата Нобелевской премии Тони Моррисон я читаю во второй раз. Первым романом-откровением была «Возлюбленная», которая разрезала моё сердце на куски, а затем потопталась на кровоточащем мясе. Теперь беспросветная...
Лауреата Нобелевской премии Тони Моррисон я читаю во второй раз. Первым романом-откровением была «Возлюбленная», которая разрезала моё сердце на куски, а затем потопталась на кровоточащем мясе. Теперь беспросветная «Жалость», оставившая во мне всё также много ножевых ранений.
С Моррисон всегда так — если вы не готовы читать про рабскую жизнь негров в свободной Америке, лучше даже не открывайте, иначе получите водоворот криков людей, которые жили жизнью адовой, жизнью, прожить которую дано лишь тем, кто в конце концов становится святым.
Рой голосов похож на ощущение перед Стеной Плача — прикоснуться к этой старинной поверхности, что попасть в сердца людей с невысказанной многовековой болью и страданием. Столько историй о тщетной жизни человеческой я слышала лишь там, в Иерусалиме, рядом с фрагментом древней стены 70-го года нашей эры.
А теперь Моррисон окунает меня в Америку 17 века, концентрируя внимание на судьбе четырех женщин, четырехлистником обернувшись вокруг одного бутона, одного жалостливого мужчины Джекоба.
Джекоб решил построить дом. Дом его убил. А четыре женщины остались. И мы слушаем их исповеди, голоса их жизни, наполненной болью и страданиями.
Юная прекрасная Флоранс, которую отняли у матери и продали Джекобу. Чернокожая красавица, привыкшая носить обувь, оттого пятки у нее не загрубевшие, оттого она изгой — не такая, как все рабыни. Флоранс, что Суламифь поёт песнь своему Соломону, взывает к любимому, к свободному рабу, у которого даже профессия есть — кузнец. Она идёт к нему и путь её долог, но она должна дойти сквозь лес и белых людей, которые могут сделать с одинокой чернокожей девочкой всё, что угодно (у нее нет прав, и закон на нее не распространяется), она должна выстоять и прийти к любимому, чтобы спасти свою Хозяйку, а вместе с ней и себя, потому что она отдалась ему вся, без остатка, и теперь она, словно цветок без воды, вянет, засыхает, молит о взгляде, прикосновении, слове. Она идет, и ступни у неё становятся жесткими.
Еще одна чернокожая, не помнящая своего имени, — Горемыка. К чему она в хозяйстве? Ничего делать не умеет, всё валится из рук, только ходит к воде, да разговаривает сама с собой — ополоумевшая. Джекоб прибрал её к себе, желая помочь, а она в помощи не нуждается, но после окажется, что она сильнее, чем кто-либо мог подумать, что она может дарить жизнь, а не только видеть, как её отнимают. И в ней скрывается и страдание, и одновременно сила. Тот невидимый, с кем она разговаривает, дарует ей эту силу — силу ничего не помнить, когда надо, силу закрывать на боль глаза.
Есть еще длиннокосая Лина с кожей между белым и черным. Она — наивернейшая слуга своей хозяйки, только произошла она из племени индейцев, которого уже больше нет: болезнь подкосила, а тех, что не болезнь, — белые люди. Она от тех, кто пострадал прежде в свободной стране. Она, коренная американка, вынуждена служить всю жизнь и прислуживать.
И сама Хозяйка, которая вроде как властвует над тремя женщинами, но своей жизнью не владеет. Юной девочкой Джекоб увез её из Европы, из дома суровой матери, на другой континент. Мужчина, который старше её в три раза, должен был стать для нее, пугливой девчушки, всем: опорой, пропитанием, домом. А если бить будет — то так и должно быть, ведь так заведено: женщина — раба своего мужчины. Счастье она испытала несколько раз — когда рождались дети. Только дети... их больше нет. И остается лишь радость, когда муж возвращается с долгих рабочих поездок домой, и просто он рядом. А теперь и мужа нет. И что теперь делать белокожей женщине с тремя рабынями да огромным домом посреди свободной страны? Кто защитит ее, одинокую женщину, чужестранку?
Разматывая судьбы женщин, как клубок, строчку за строчкой их многоголосого рассказа, натыкаешься и на истории других рабынь или рабов: они вплетены друг в друга мимолетными воспоминаниями, диалогами или одним словом. И опять Моррисон, концентрируясь на рабской судьбе любой женщины, касается и рабского удела мужчины. Здесь есть два чернокожих с соседней фермы, Уиллард и Скалли, есть свободный (так ли это?) кузнец, есть сам Хозяин, Джекоб, который тоже раб, раб своей мечты, раб своей жалости.
Над этой небольшой двухсостраничной книгой можно размышлять и нужно разговаривать. Моррисон вкладывает в неё, казалось бы, опыт целых поколений, а суметь вложить такой огромный материал в несколько сот страниц — это высшее авторское мастерство.
Если сравнивать «Жалость» с «Возлюбленной», то она не настолько жестока описательными моментами, однако она более цельная, более концентрированная, более логичная по своей структуре. И магических элементов, которые мешали мне в «Возлюбленной», намного меньше.
Так что же такое жалость? Есть ли жалость в том, чтобы взять и накормить чернокожую девчушку, но не заметить цепь у ее ног? Есть ли жалость в том, чтобы спасти утопающую, но привязать словом «рабыня» к дому? Есть ли жалость в том, чтобы взять представительницу коренных американцев из выжженной деревни и связать ее по рукам и ногам обещаниями служить? Есть ли жалость в том, чтобы увезти молодую девочку из жестоких лап матери и превратить ее в жену посреди дикой природы новой неосвоенной земли? Нужна ли жалость?
Миллион вопросов и ни одного ответа.
Стоит создать из книги музейный экспонат, наполнив её скриншотами страниц сайтов, псевдовыцветшими отфотошопленными фотографиями, рапортами полицейских с отпечатками кофейных кругов, причем закрасить некоторые страницы в черный-черный цвет, сделав шрифт ослепительно белым, как на книгу, словно мотыльки на покачивающуюся на длинном проводе, яркую, одинокую лампочку посреди ночной литературной тьмы слетятся поклонники-читатели и начнут добавлять книгу в лучшие по версии своего литературного года,...
Кто такая эта самая Пессл? Мой главный вопрос. 39-летняя американка, получившая степень в английской литературе и работающая финансовым консультантом, ты ли написала это творение? Судя по выуженной из интернета информации, Мариша уже с детства проявляла разносторонние интеллектуальные способности, но что такое интернет, как не скопище псевдофактов? Я ничего не хочу сказать, но автор, так умело создающий роман о великом таинственном режиссере фильмов ужасов Станисласе Кордове, имя которого так и шепчет: «Погугли меня», — автор, создающий вот такого героя-обманку, в существование которого веришь, а о выдумке понимаешь лишь в процессе прочтения, такой автор тоже подвержен шекспировской аллюзии: «А был он или не был?». И на финальных аккордах этого абзаца можно вспомнить постмодернистский приём: «Автор мёртв».
Сам роман не представлял бы собой ничего сверхъестественного, не поработай над ним профессионалы дизайнеры и фотографы. Признайтесь, взяли бы вы его с полки, не будь там вот этих вкраплений черных страниц и символов в виде птички, наведя на которые свой айфон, можно выйти в сеть и попасть в 3D-роман, прослушав музыку от таинственно умершей в романе Александры, дочери Кордовы, побродить по «Черной доске» и может даже углядеть кусочек одного из многочисленных страшнейших фильмов гениального режиссера? Привлекла бы вас 600-страничная книга без этих финтифлюшек? Не узнаем, ведь такого никогда не будет, увы. Шанс на успешное издание один. Повторов не существует.
Мне не дают покоя провисающая атмосфера романа и абсолютно пустой главный герой. Мне хочется взять нож и резать страницы с сомнительными моментами, потому что журналист Скотт Макгрэт, расследующий Кордову, порой был ничем, пустотой, дыркой от бублика, несмышленным ребенком, мужиком под 50, который орет как маленькая девочка, стоит его чуть-чуть припугнуть, который глуповат и берет в помощники двух малолеток: девчонку-беспризорницу в поисках лучшей жизни (Нора) и мальчишку-наркомана, который вообще не прост и лучше знает обо всём происходящем, чем кто бы то ни был (Хоппер). Вот против них у меня ничего нет, оба героя очень яркие, прекрасно прописанные и живые, хоть сейчас прикоснись или заговори, даже лица их вижу детально, настолько свыклась с их компанией и промежуточными исчезновениями, оттого видимо не хватает их общества и хочется общаться и узнавать о них еще и еще.
Про сюжетную линию тоже не буду молчать. Порой задыхалась в поисках воздуха, словно заколоченная заживо в гробу, перелистывала страницы одну за одной, дабы глотнуть разгадки, дабы понять, что же там происходит, так хотелось, так было интересно, порой задыхалась от скуки, перелистывая многочисленные туповатые диалоги и сюжетно-провисающие линии, ведь к последнему шагу Макгрэтта можно было прийти еще в середине книги, стоило потянуть за правильную ниточку, но нужно же накрутить счетчик страниц и добавить больше таинственности, поэтому пусть будет лишнее ответвление, не помешает.
Если же убрать всю мишуру, то в сухом остатке мы получим средненькую историю, вдохновленную «Волхвом» любимейшего мной гения Фаулза (концовка) и многочисленными фильмами ужасов, детективами, триллерами (перечислять не буду — наслежу, наспойлерю). Хотя автор же сам предлагает читателю выбор: верить или не верить, смотреть на всё через рацио или погрузиться в атмосферу мистики, как упасть в черную воду затхлого бассейна, на дне которого наш мозг сам нарисует разлагающиеся трупы.
Я, видимо, слишком пересмотрела фильмов и перечитала книг, чтобы нырнуть. Но всё же признаю, что в литературном процессе такая книга является прорывом, ведь это тот самый образец долгожданной книги будущего, книги интерактивной, приглашающей прогуляться в поместье Кордовы, находясь в безопасности четырех стен свой комнаты, раздвинуть рамки сознания и оказаться в другом мире.
Я же предпочитаю психологические игры по-старинке: Я (читатель) под руку с Автором исследуем грани человеческого воображения и мозга только с помощью букв, без всяких дизайнерских допматериалов и подручного телефона, проводника интернет-реальности.
Но стоит отдать должное Пессл, рецензию на сомнительную для себя книгу я еще с таким задором и наслаждением никогда не писала.
Кто ты, человек на другом конце телефонного провода? И даже не так — есть ли ты, человек, готовый мне позвонить в любое время дня и ночи? Существуешь ли ты, тот, кто будет слышать моё молчание, мои гудки, и пробовать пробиться через них снова и снова, чтобы услышать мой голос?
Оригинальное название романа Кун-Суук Шин совсем не «Я буду рядом», а дословно — «Откуда-то звучит телефонный звонок, разыскивающий меня». Оттого русскоязычное название собирает в голове читателя абсолютно не...
Оригинальное название романа Кун-Суук Шин совсем не «Я буду рядом», а дословно — «Откуда-то звучит телефонный звонок, разыскивающий меня». Оттого русскоязычное название собирает в голове читателя абсолютно не состыковывающуюся с текстом предварительную картинку восприятия романа. По сути в произведении никого рядом не будет, даже в тот самый страшный момент для каждого героя: момент переломный, момент крушения всех надежд, момент желания закрыть глаза и больше никогда не открывать, - каждый герой так или иначе остается одинок, не обращая внимание на трезвонящий телефон.
Открываешь роман и попадаешь в Сеул 80-х годов. Признаюсь, никогда не читала корейскую литературу до сего момента и очень рада, что открыла для себя её именно с романа Шин, потому что попадание просто в самое сердце. Я очень люблю Харуки Мураками и есть некие нотки пересечения Шин с великим японским романистом, хотя, вполне возможно, что это лишь на мой европеизированный взгляд (как это часто бывает, мы, европейцы, не можем отличить друг от друга китайцев, японцев, корейцев). Однако общность двум авторам придает вот этот мотив студенческих волнений, переломных событий для страны, когда нет стабильности, а студенты бросают учебу и идут на демонстрацию, они не знают, чего ждать и будет ли завтрашний день.
Главные герои романа находятся в подвешенном состоянии. Чон Юн потеряла на первом курсе университета мать от рака и теперь не знает, что делать, как найти точки пересечения с этим миром, вообще для чего учиться, жить, разговаривать. Она одиночка и находит себя лишь в долгих прогулках, чтении книг и литературных лекциях худощавого профессора Юна, который волей судьбы свел ее со странной парочкой: любопытным демонстрантом Мен Сё и прячущей свои руки в карманы одной и той же изо дня в день юбки Юн Миру. Оба они приведут её в непонятный мир своих трагических переживаний и своей боли, тихо прячущейся между страниц дневника о съеденном, за стенами таинственного пустующего дома, в прошлом, в то время, когда их было не двое, а четверо, и мир казался таким простым и понятным. А еще у Чон Юн есть друг детства Дэн, который боится пауков и с этой странной фобией непонятным образом попадает в армию, который был всегда рядом, а стал далеко, который пишет умопомрачительно трогательные письма и которому так хочется ответить, но не получается.
И конечно всё это дела минувших дней, ведь повествование ведет уже взрослая, оправившаяся Чон Юн, а заставляет всё это её вспоминать профессор Юн, который находится при смерти. На меня накатывает бессмысленная грусть оттого, что ты попадаешь в эти самые воспоминания и ничего уже не можешь изменить (как в «Норвежском лесу» оказываешься в воспоминаниях Тору, который в 37 лет слышит в гамбургском аэропорту мелодию песни The Beatles «Norwegian Wood» и переносится мыслями в свою юность — в 60-е годы, годы студенчества).
Этот роман для меня слишком личный, слишком мой, чтобы советовать его кому-нибудь с придыханием и твердить «Ты должен это прочитать, просто обязан». Нет... это моё, это как тайный дневник, как найти укромное местечко, уголок, куда можно приходить подумать лишь в одиночестве, как мимолетное воспоминание красоты уходящего солнца, когда день закончен и только ты знаешь, чем запомнится именно этот день и что он будет лишь в твоей памяти, и больше никто не сможет увидеть этих мимолетных радостей бытия. Эта книга моя, как переживания, которые никому, как разрывающее на части одиночество, когда так хочется с кем-нибудь поговорить, и вот ты уже набираешь телефонный номер, но вовремя останавливаешься — понимание кроется только в тебе, звонить кому-либо не за чем.
Это, пожалуй, одно из самых специфических и странных произведений, которые я когда-либо читала.
Сюжетно роман Марселя Байера «Летучие собаки» абсолютно прозрачен и оттого неинтересен, однако несмотря на это к концу романа создается ощущение страха, боли, ужаса. Немецкий писатель создает две романных линии: первая от лица немецкого солдата Карнаута, вторая — от лица Хельги Геббельс, старшей дочери министра пропаганды Третьего рейха Йозефа Геббельса. Такая Хельга когда-то существовала, и...
Сюжетно роман Марселя Байера «Летучие собаки» абсолютно прозрачен и оттого неинтересен, однако несмотря на это к концу романа создается ощущение страха, боли, ужаса. Немецкий писатель создает две романных линии: первая от лица немецкого солдата Карнаута, вторая — от лица Хельги Геббельс, старшей дочери министра пропаганды Третьего рейха Йозефа Геббельса. Такая Хельга когда-то существовала, и смерть ее и ее братьев и сестер была ужасной.
Мы знаем, к чему приведет Германию Вторая мировая — к поражению, к смерти политических деятелей и их семей. Но от этого знания сюжет не проигрывает, наоборот.
К каким исследованиям прибегал Байер, когда писал эту книгу, я не знаю и не могу знать. Поэтому всё, о чем напишу дальше, не берусь судить, реально ли это было или же нет.
Коснемся экспериментов Карнаута, гения знаний о звуке и слухе. Он любит записывать голоса и все-все звуки на аудионоситель. Пленки время от времени переслушивает с маниакальной внимательностью и эстетическим восхищением. И вот гения звука приглашают работать в секретную службу, ставить опыты над людьми. Читать эти моменты было отвратно до физической тошноты. Карнаут пытает людей ужасными операциями, кромсая их речевой и слуховой аппараты только ради одной цели — понять, как добиться от любого человека чистого произношения немецких букв и слов. Естественно, когда Германия победит весь мир, каждый должен будет знать немецкий как свой родной, и именно методику освоения вышколенного языка и разрабатывал Карнаут.
Но вот удивительно — фигура Карнаута весьма противоречивая, ведь несмотря на все ужасы, сотворенные его руками, он любил свою собаку и детей Геббельса, с которыми ему удалось пообщаться, в частности его внимание привлекла именно Хельга, ее не по-детски развитый ум и умение рассуждать о сложных вещах и материях. Противоречивость зла и добра в человеке также является главной темой романа.
Именно это подтверждает и авторская интерпретация воспитания немецких детей на примере детей одного из самых главных деятелей нацизма. Несмотря на свою жестокость Геббельс показан очень добрым отцом, он любит своих детей, он их балует сладостями, катанием на дорогой машине, дарит им свою любовь и немного даже ограждает от правды нацизма. И для детей война, пытки, смерти — это всего лишь игра. Как они развлекаются? Стреляют друг в друга из невидимого оружия, играют в хозяина и слугу и жестко унижают того, кому досталась вторая роль. Но Хельга не такая, она кажется очень умной девочкой, замечающей мелкие детали вранья взрослых. И она тянется к Карнауту с последней мольбой, мольбой о помощи, ведь она понимает, что их мама и их папа готовы их умертвить в этом холодном бомбоубежище.
И главный вопрос, который можно задать, читая финал — почему они убили своих детей? Почему не замаскировали, не дали иное имя, не вывезли из Германии? Почему не спасли? Потому ли что с их детьми страшно бы обошлись в итоге или причина была другой? Может, Геббельс понимал, что отпустив детей, он сделает непоправимое — они узнают правду о нем и о том, что он совершал, они отринутся от любви любящего отца и возненавидят, увидят не доброго родителя, а зверя, терроризирующего весь мир? Размышлять можно вечно, но мы так этого и не узнаем.
Очаровательная Хельга и бездушный Карнаут, умершая и выживший, жившая взаправду и литературный герой — странное смешение, от которого голова идет кругом. Возможно, в этом романе скрывается культурный подтекст и культурные вопросы, свойственные немецкой нации, но для меня они сложны для понимания, поэтому мимо. Однако стоило того, чтобы ознакомиться.
Передо мной еще один образец «интегрированной» книги, где наравне с текстом присутствуют рисунки, текстовые элементы в виде рисунков и задания, включающие читателя в психологическую игру.
До этого я описывала «Ночное кино» и говорила, что Пессл создавала многостраничный талмуд совместно с командой дизайнеров, которые точно имели опыт работы с рекламными проектами, а вот «Между надо и хочу» - это небольшая книжечка, созданная лишь одним человеком, Эль Луной, которая и художник, и дизайнер, и...
До этого я описывала «Ночное кино» и говорила, что Пессл создавала многостраничный талмуд совместно с командой дизайнеров, которые точно имели опыт работы с рекламными проектами, а вот «Между надо и хочу» - это небольшая книжечка, созданная лишь одним человеком, Эль Луной, которая и художник, и дизайнер, и писатель в одном лице, и я бы прибавила, что она еще и тонкий психолог, пусть и без образования. — дело в том, что подать лаконично и четко вдохновляющую на действия информацию может именно вот такой специалист.
В принципе если вы много читали психологических книжек на тему нахождения своего творческого пути, то, листая эту книгу, вы не найдете ничего нового. Эль Луна так и говорит, что она вдохновлялась Джулией Кэмерон («Путь художника»), Хелен Палмер («Эннеаграмма в любви и на работе»), Джозефом Кэмпбеллом («Сила мифа») и, на моё удивление, даже Германом Гессе («Сиддхартха»). Мотивы очень узнаваемы, они есть, и никто не делает секрета из того, что в этой книге вас не ждет уникальный текст в плане каких-то новых исследований или открытий.
Уникальность «Между надо и хочу» в другом. Эта книга — образец искусства, художественное полотно, музейный экспонат, если хотите. Эль Луна рисует своё я, сканируя всю найденную тематическую психологическую информацию через себя и выдавая новый творческий продукт, готовый вдохновить читателя на великие свершения.
Ранее я бы никогда не поверила, что куплю более чем за 600 рублей книгу в 160 страниц, где практически нет текста, а если и есть, то он занимает не всю страницу или же — всю целиком, написанный акварелью огромными буквами, а некоторые страницы вообще просто разрисованы и там ни единой буковки нет. Но, друзья, зато сколько здесь творческой энергии!
Наш мир так заполнен делами, мы всегда в цейтноте, и иногда нужно что-то быстровосстанавливающее, чтобы прийти в норму, забыть депрессию и начать творить. Так вот, книга Эль Луны читается за 20 минут, а приводит еще в какое движение твой мозг! Я такой эффект чувствовала только после книги Нила Геймана «Творите!».
Эль Луна берет за основу своей книги инфографику и легко и играючи доносит до читателя скучную информацию о том, почему надо выбирать свои «хочу», что делать, если «хочу» не приносит денег, что от «надо» совсем отказывать тоже не нужно (но если получается отказаться — то сделайте это обязательно!), как понять, что ты хочешь делать, как на все «хочу» найти время и многое-многое другое.
А еще книга изобилует вдохновляющими цитатами творческих людей: Сальвадор Дали, Алехандро Ходоровски, Винсент Ван Гон, Томас Элиот, Жан-Поль Сартр и многие другие говорят с нами с этих ярких, раскрашенных в безумные цвета страниц.
Эта книга — просто праздник вдохновения. Буду перечитывать ее еще не раз.
Любители холодных северных стран, в моих руках книга, которая вас не просто заинтересует, она вас обворожит. Датский исследователь, сотрудник сил ООН и популярный ныне писатель Йорн Риэль сотворил невероятный роман для детей, подростков и взрослых. Житель Гренландии знает не понаслышке всё об этом северном огромном острове, который имеет очень интересную историю, от самого освоения этой ледовитой территории, начиная с 9 века, до наших дней.
«Мальчик, который хотел стать человеком» — очень...
«Мальчик, который хотел стать человеком» — очень странное название, но стоит чуточку приоткрыть сюжет романа, как ты понимаешь, что лучше и нельзя было назвать книгу про быт и жизнь эскимосов.
Всё начинается с убийства отца главного героя, мальчишки Лейва, который решил совершить вендетту и погнался за гнусным убийцей и обидчиком через океан из Исландии в Гренландию. А очутившись на чужеродном острове, попал в племя эскимосов, предварительно подружившись с Апулуком и Наруа, братом и сестрой.
Освоив язык и обычаи эскимосов, мальчик стал инуитом, что в переводе с эскимосского и означает — человек. Эскимосы — очень интересный народ, и язык их весьма прост, себя они называют людьми, а чужаков — нет, ибо чужаки — звери, они приплывают на своих кораблях, грабят, режут и убивают, оттого — они не люди, а зло, человеческие сосуды, которыми овладели злые духи. Однако эскимосы убивают в отместку только в самом крайнем случае, они очень духовный и верящий в священность жизни народ.
Впоследствии Лейву предстоит породниться с эскимосами (а принять белого человека со светлыми волосами и голубыми глазами для старейшин очень непросто!), помочь им и совершить вместе с Апулуком и Наруа опасное путешествие, да не одно, ведь среди льдов тебя могут поджидать и голодный медведь, и опасные викинги-завоеватели, которые приплыли сюда грабить и убивать, и ломающиеся льдины, и ледяная вода, способная привести к обморожению и гангрене, и снежная буря, когда ничего не видно даже на длину вытянутой руки, а ветер настолько могуч, что сносит тебя с ног, и надо суметь спрятаться посреди снежной пустыни.
Но несмотря на все препятствия, эскимосы умеют жить и по-настоящему наслаждаться жизнью среди льдов. Это абсолютно удивительная добрая книга про удивительный народ, о котором я раньше знала очень мало подробностей. Смотря на то, как в 10 веке эти чудесные люди умеючи и играючи наслаждались жизнью, начинаешь ценить самое главное и осознавать, что понятие комфорта очень расплывчато, а человеческое тело способно на жизнь в очень тяжелых условиях, которые ничуть не уменьшают красоту жизни, и есть и свои радости, и улыбки, и пиры, и свадьбы, есть сама жизнь в ее глубинной сути, когда не существует золота и денег, когда нет финансовой структуры и политики, когда есть каждый день, наполненный истинным смыслом и счастьем.
Удивительно и то, что в наши дни Гренландия остается подведомственной Дании территорией, сейчас островному конгломерату предоставлена широкая автономия (ранее территория колонизировалась как Данией, так и Англией, и Норвегией, а после Второй Мировой на острове США строили военные базы и другие военные объекты), однако Гренландия в наши дни имеет право отделиться и создать собственное государство, и если это произойдет, то это будет первое государство эскимосов на нашей земле. Лично я считаю, что это было бы прекрасным приобретением нашей планеты, ведь у эскимосов есть чему поучиться, хотя насколько изменились традиции, я не берусь рассуждать, ведь Йорн Риэль открыл для меня мир традиционных эскимосов 10 века, но мне среди них находиться очень понравилось.
Удивительно, как 200 страниц текста могут способствовать перемещениям в пространстве и времени, и ты забываешь о том, что находишься в 21 веке, среди цивилизации, а оказываешься среди льдов и познаешь все тонкости и самобытность жизни в 10 веке посреди снегов, на постоянном морозе, и узнаешь у Апулука, как охотиться и строить снежный дом, а у Наруа — как шить одежду и готовить пищу.
Кроме текста окунуться вглубь истории помогают тонкие атмосферные иллюстрации Петра Перевезенцева, выполненные в трех цветах: черном, белом и синем.
Прекрасная книга, отрезвляющая и расширяющая границы нашего сознания, которое привыкло к комфорту.
Еще одна книга, которую я буду предлагать в качестве пилюли для вызывания смеха и счастья, — это «Дневник Джанни Урагани» от издательства «Самокат».
Итальянский журналист Луиджи Бертелли в 1906 году создал «Воскресный журнальчик» для детей, где с февраля 1907 по май 1908 и публиковал 55 частей «Дневника Джанни Урагани» под псевдонимом Вамба. Представьте только — этому произведению вот уже более 100 лет, книга признана самой популярной детской книгой в Италии и по ней снято 4 фильма. Чем...
Итальянский журналист Луиджи Бертелли в 1906 году создал «Воскресный журнальчик» для детей, где с февраля 1907 по май 1908 и публиковал 55 частей «Дневника Джанни Урагани» под псевдонимом Вамба. Представьте только — этому произведению вот уже более 100 лет, книга признана самой популярной детской книгой в Италии и по ней снято 4 фильма. Чем обеспечен такой успех? Давайте разберемся.
Главный герой, 9-летний Джанни, тот еще сорванец и проказник, даже хулиган. Не зря вся семья его кличет Урагани. В свой день рождения он заводит дневник, куда пишет всё, что происходит, поскольку он уверен, что взрослые обходятся с ним несправедливо, наказывают ни за что, да и вообще он ничего такого не делал, он всего лишь старался всегда говорить правду.
Но со стороны взрослого мира Джанни — сущая катастрофа, ведь он рушит заведенные взрослые каноны подхалимства и лжи, тем самым разнося в пух и прах карьеру и личную жизнь окружающих. Он выдает секреты старших сестер всех их кавалерам — говорит каждому правду, как плохо думают о них сестры и какими ужасными словами называют между собой. Он говорит противной тетушке, что ее никто не любит в этом доме и вообще все ждут момента, когда она умрет и оставит им свое наследство. Он лихо рушит депутатскую карьеру мужа одной сестры и адвокатскую карьеру мужа другой сестры, советуя его свидетелю говорить только правду. И в итоге отец не выдерживает и отправляет его в интернат, где Джанни распоясывается по-полной, совершает целую подпольную революцию против директора и его жены и наказывает их. На самом деле, вполне справедливо.
Луиджи Бертелли писал эти юмористические заметки с целью обличить политические социальные слои Италии начала 20 века. Там столько смешного, столько непотребного в отношении депутатов и чиновников, что идея взять литературный псевдоним становится абсолютно понятной.
А вот получилась у Вамбы книжка не столько обличающая политиков, сколько обличающая всех взрослых на земле, которые учат детей твердым моральным устоям, а сами... а сами про них так часто забывают, врут и обманывают на каждом шагу, лебезят и улыбаются в лицо, а в это время думают противоположные вещи.
Смешно. Поучительно. Тонко и точно.
Читать детям, чтобы понимать, к каким катастрофическим последствиям могут привести проказы. Читать взрослым, чтобы понимать, как общаться с детьми и чтобы увидеть этот мир чистыми и искренними глазами ребенка и вспомнить своё детство. Читать всем вместе, чтобы смеяться над проказами Джанни Урагани и получать настоящее удовольствие.
Я бы хотела вернуться в свое детство и заменить книжку про «Приключения Чиполлино» на «Дневник Джанни Урагани». Никогда не любила говорящие овощи и фрукты, даже боялась, когда была маленькой. Как же повезло нынешним детям избежать этой огородной книжки и прочитать стоящий итальянский хулиганский роман про Джанни.
Ставший классикой итальянской литературы роман Бьянки Питцорно «Послушай мое сердце» рассказывает о трех подружках, перешедших в следующий класс. Приска, Розальба и Элиза после каникул знакомятся с новой учительницей, которая очень мило улыбается детям, принадлежащим к богатым или титулованным семьям, и сурово относится к тем учащимся девочкам, у которых бедные родители.
Трем подружкам приходится впервые в своей жизни встретиться с таким несправедливым отношением к людям — с распределением...
Трем подружкам приходится впервые в своей жизни встретиться с таким несправедливым отношением к людям — с распределением на социальные слои. Они рассказывают о своих проблемах взрослым, но те не верят, ведь учитель всегда прав, поэтому девочки решают сами взять суд в свои руки и придумывают множественные планы мести учительнице и богатым одноклассницам, которые морально издеваются над девочками из неблагополучных семей.
Ох, как я была зла на эту противную учительницу, но каждый раз, обращая внимание на других, второстепенных героев, видела, что и в их головах идет четкое разделение на плохой- хороший, приравненное к бедный-богатый. Что ж, такой была Италия 50-х годов: Питцорно наполняет свой роман автобиографическими деталями.
Однако несмотря на такую сложную тему несправедливости, читать Питцорно — сплошное удовольствие. Именно желание всё исправить и сделать только лучше, исходящее от трех подружек, дает полное ощущение счастья, потому что когда есть друзья, когда в голове придумываются добрые, но эффективные планы мести, никакая проблема не страшна.
И есть море, и есть солнце, и есть желание творить добро. Что еще нужно для наслаждения жизнью? А какие до умопомрачения смешные рассказы пишет Приска, завуалированно делая учительницу героиней историй и сыпя на нее всевозможные неприятности. А кроткая Элиза из знатного рода, на какие жертвы она идет ради двух бедных девочек. Она становится проказницей, кидает туфлю в окно прямо во время урока, делает страшные ошибки — всё для того, чтобы вывести учительницу из себя, чтобы она показала свое истинное лицо, скрывающееся под маской подхалимства. И Розальба не отстает, помогает двум подружкам осуществить план с подарками на Рождество и отомстить самой противной и самой богатой девочке в классе.
Изумительная книга! Я очень люблю произведения про добрых детей-проказников. Моя коллекция книг о любителях поозорничать, начавшаяся с «Эмиля из Леннеберги» Астрид Линдгрен, пополнилась. Море восхищения! Давно так не смеялась и одновременно не была так зла на литературного героя. Чудесная вещь. Рекомендую и детям, и взрослым. Просто всем. Настоятельно. А Питцорно хочу еще читать! Тем более, что есть продолжение с теми же героями. Уже предвкушаю.
Моё первое знакомство с необычным французским писателем, а также в душе и в жизни театральным клоуном Жаном-Клодом Мурлева состоялось пятничным вечером. Конечно, как обычно это бывает, я заранее подготовилась к нашей встрече, чтобы знать какие задавать вопросы. Почитала биографию автора, посмотрела тематику его 20 с лишним произведений, но когда момент встречи был близок, мои глаза начали скользить по строчкам, а пальцы перелистывать страницы, я поняла — я совершенно не готова! Более того —...
Мурлева берет за основу сказку Шарля Перро «Мальчик-с-пальчик» и переносит ее в современный мир. Семь братьев: три пары близнецов и один самый младший, десятилетний коротышка Ян — Дитя Океан. Они живут в неприятной на первый взгляд бедной семье Дутрело, к которой наведываются социальные работники. И вот однажды ночью Ян слышит страшное — родители хотят всех семеро... их... в общем, сделать им очень плохо. И он будит братьев, и вместе они сбегают из дома, а дальше сплошные странствия на запад, туда, где есть Океан. И на их пути, как и в сказке Перро, должны повстречаться злые людоеды, что тоже происходит, но в ином смысле, в не менее ужасном, чем в сказке.
Сюжет прост, но какое повествование! В этой книге нет диалогов и нет слов, вся она соткана из молчания. Ян, современный мальчик-с-пальчик, языком нем, но говорить он умеет, только глазами. Посмотришь в них и сразу всё-всё понимаешь, а в ответ отвечаешь ему также — взглядом. Привычку Яна перенимают и шесть его братьев, четырнадцатилетние Фабьен и Реми, самые сильные в этой связке, одиннадцатилетние Виктор и Макс, самые младшие и слабые из близнецов, тринадцатилетние Пьер и Поль, самые задиристые и драчливые из каждой тройки. А по пути братьям встречаются многочисленные прохожие, люди, которые их подвозят, наблюдают, улыбаются, помогают, желают доброго пути или жертвуют пару багетов. И все они тоже инстинктивно говорят без слов, но желают братьям удачи, помогают им не действием, так эмоцией, доброй мыслью.
Каждая глава — это либо рассказ одного из братьев, либо рассказ неизвестного нам прохожего, встречного по долгому пути к Океану человека. 100-страничная книга словно соткана из таких рассказов, и получается удивительная цепочка связанных между собой людей, у каждого из которых свои заботы и проблемы.
Абсолютно притчевая вещь, странная, ни на что не похожая. Мурлева определенно затронул мое сердце. Эта книга о том, как уметь доверять. Она о том, как идти вслед за кем-то и ничего не бояться. О том, насколько можно быть сильным духовно, несмотря на свой внешний вид и рост. О том, что можно общаться без слов и понимать друг друга так, как никто и никогда. О том, что жизнь, что тот же путь к Океану и нужно выбрать правильно, за кем идти и кому доверять. И даже если доверие не оправдается, если ты не достигнешь своей цели, может быть ты поможешь это сделать другому человеку, который без тебя бы не справился.
Именно это и помогают сделать братья Яну, а Ян помогает братьям переосмыслить друг друга, своих родителей и себя. И конечно же увидеть Океан.
Петер ван Гестел родился в Амстердаме в 1937-м году. Когда шла война, он был совсем ребенком. Я не берусь фантазировать, помнит он или нет оккупированные Нидерланды, однако роман «Зима, когда я вырос», который он написал в 2001-м году, именно об этом — он о детской ускользающей памяти, о том, как легко забыть страшные военные нацистские годы, но, вот странность, забывать не хочется, хочется всеми силами вспомнить.
Главный герой «Зимы...» — нидерладский одиннадцатилетний мальчишка Томас или...
Главный герой «Зимы...» — нидерладский одиннадцатилетний мальчишка Томас или Томми, полусирота, поскольку потерял маму в последний год войны от тифа. Его папа странный творческий человек, растерянный писатель, мечтатель, фантазер, таких в нашей русской литературе традиционно называют людьми маленькими или лишними. Папа никогда не говорит о маме, он читает Томасу странную книгу воспоминаний, машет ему долго-долго, уходя из дома, словно никогда не вернется, и почти не слышит и не слушает, ну или делает вид, просто не говорит многого, что знает. Вот веселый, любящий шутить и выдумывать небылицы Томас и вырастает в неведении, что было в Амстердаме за эти пять военных лет, почему людей в городе стало намного меньше (не из-за тифа или голода) и кто такие евреи.
Зимой 46-го в класс к Томасу попадает новенький Пит Зван. Томас никому не говорил больше года, что его мама умерла, школьные мальчишки его дразнили, а он: «Я маме расскажу!» И вот когда завуч на весь класс объявляет о том, что Томас потерял маму, Зван начинает им интересоваться. Странное полусоперничество мальчишек, — бег наперегонки по заледенелым каналам Амстердама, флирт с самой красивой девчонкой, — постепенно перерастает в крепкую дружбу. Папа Томаса уезжает в Германию, получив новую должность, а Томас остается на попечение маминой сестры, тети Фи, а после, волей случая — переезжает к Звану, где знакомится с его странной, но очень красивой сестрой Бет, строгой и в очках, и с еще более странной тетей Йос, интеллигентной неврастиничкой, которая не выходит из дома сутками, глотает таблетки, но принимает мальчика душевно и способствует его переселению в одну комнату с Питом.
Постепенно Томасу открывается тайна этого семейства. Он узнает, почему нельзя говорить о доме на улице Ден Тексстрат, кто все эти люди на многочисленных фотографиях в комнате Бет, почему у Пита нет родителей, а у Бет — отца, и что происходило в Восточной Европе, почему единицы вернулись, а многие нет, и что значат оранжевые повязки, страх, прятки от немцев и полное, пустое, дикое, страшное одиночество, от которого Бет мечтает уехать в Палестину и вместе с другими такими же основать новое государство евреев, а Пит сбегает в Америку к дяде Аарону, в Бруклин, где наконец-то встречает узниц концлагерей и расспрашивает обо всем, потому что в другой стране об этом не говорили. А говорить очень хочется, потому что хочется вспомнить, ведь Пит своих родителей видел последний раз, когда ему было всего четыре года.
Эта книга словно фильм. И если бы выбирать кого-то режиссером, то я бы выбрала Вуди Аллена, хоть он и не снимает подростковые фильмы, а ведь, казалось бы, очень обидно, у него бы прекрасно получилось. В этой книге есть отведенный на дружбу срок, есть недомолвки и много шуток, смешных и грустных, есть много вранья и выдумок, есть затаенная боль и счастье, есть крепкая дружба и больное расставание (приравненное к смерти), есть столько боли, которая рассказывается через светлую грусть и улыбку, через детское счастье и мгновение прекрасного дня, потому что герои — дети, они дети, у которых незаслуженно отобрали родителей, с которыми нацизм сделал страшное — оборвал их корни, отобрал любимых маму и папу, и как жить в таком мире без самых любимых людей? Как?
Это дико странное, больнОе и бОльное произведение, оно вымораживает снегом и льдом, оно создает ощущение безысходности, прохудившихся одеял, нетопленных комнат, но одновременно одной двуспальной кровати, куда можно, нарушив правила, забраться на одну ночь спать втроем и получить миг счастья, миг искреннего счастья на всю оставшуюся жизнь, когда ты не одинок, у тебя есть друзья, они рядом и ты готов им всё-всё рассказать без утайки.
За эту зиму Томас взрослеет, а Пит и Бет, наоборот, находят кусочек детства, благодаря Томасу, его наивному взгляду, смеху и дурацким шуткам, эти маленькие люди, перенесшие столько боли, в свои 11-ть и 13-ть лет становятся наконец детьми.
Потрясающая вещь получается у Гестела. Знаете, я читала столько книг о Холокосте, но до сих пор не могла понять, откуда идет то сокровенное желание евреев создать свою страну. И тут я поняла. Оно идет из глубины души, из воспоминаний о маме и папе, которых больше нет, из воспоминаний о близких людях, которых уничтожали в эпоху «крестовых походов» и европейских гонений, в эпоху погромов в России, а после в эпоху нацизма, это чувство единения идет из времени, когда все мы такие потерянные, такие одинокие ежедневно боремся и кажемся сильными, но инстинктивно ищем дом и родительское тепло — это чувство идет из детства.
Представьте, что вы находитесь в какой-нибудь экзотической стране: день, палящее солнце, вы ходите по старинному душному городу и постоянно опускаете взгляд в путеводитель, вычитывая интересные сведения о соборе (вот он слева) или о музее (справа за тем углом), и вот, устав от попеременного взгляда в книгу и на реальный объект, вы останавливаетесь посреди улицы. И тут неожиданно к вам подходит незнакомец и на ломанном английском здоровается, спрашивает, как вас зовут, и вот, улыбнувшись и...
Именно таким образом и работает предпринимательское мышление — это умение расширить рамки, разрушить стены, убрать правила и следовать за всеми возможностями, ловить шансы и говорить «да» на почти любое предложение, не бояться рисковать, а также благодарить за проведенную экскурсию и извиняться, если вы доставили гиду неудобство или сделали какую-то ошибку, но обязательно из этой неудачи сделать вывод и больше не повторять подобного.
Вот этому и учит преподаватель Стэнфордского университета Тина Силиг в своей книге «Почему никто не рассказал мне это в 20?», которая, между прочим, является ребрендингом другой книги издательства «МИФ» — «Сделай себя сам». Один и тот же текст, только в разных обложках. И второй вариант — выигрышный, потому что эта книга — огромный вклад в развитие каждого подростка, однако и для взрослых людей она не теряет своей актуальности.
Многие винят книгу в водянистости и непонятности. Нет, друзья, это не так. Да, признаю, книга сумбурна, но чего еще ожидать, если она писалась за 4 месяца, почти что в аврале.
Повествование Силиг слишком плотно по своей структуре, она шпарит идеями, переходя от одной к другой, подкрепляя каждую миллионом вдохновляющих ошеломляющих примеров из жизни известных успешных людей. Эта книга — взрыв, столп яркого света посреди тьмы, дикие скачки на огромном свирепом быке под названием «жизнь».
С самой первой страницы чтения мои глаза полезли на лоб от вдохновляющих примеров, когда студенты без исходного капитала за пару часов делали 600 долларов; когда сломав ногу, один спортсмен не смог больше кататься на лыжах, зато создал новый продукт — снегоступы, сделал продукт актуальным для клиентов и заработал миллиарды долларов на своей страсти; когда уход из университета приводил к большим достижениям как интеллектуальным, так и финансовым (на примере Стива Джобса и самой Тины Силиг); когда любая плохая или неуспешная идея может стать гениальной спустя 5-7 лет и превратить труд и энтузиазм не сдающихся людей в миллиарды... Море примеров, готовых сразить моё мировоззрение наповал, свалились меня лавиной текста.
Именно поэтому данную книгу нужно читать несколько раз! Первый — для ознакомления с множеством гениальных историй, второй — для проработки необходимых элементов предпринимательского мышления в своей жизни. Первый раз я читала Тину Силиг, подчеркивая маркером важные цитаты прямо в книге, второй раз я буду ее читать уже с блокнотом, чтобы состыковать конспект со своей жизнью и прописывать уже личные примеры.
Кроме того, благодаря этой книге я окончательно поняла, что наше образование в корне неправильно (как школьное, так и университетское), что я упустила множество возможностей, даже учась в последних двух классах в престижном лицее, что мир полон невероятных возможностей и воплотить можно абсолютно любую идею, что мои неудачи — это ценный актив, и ими надо гордиться, что моя неуверенность в себе — это топливо для моих возможностей (за последнее огромное спасибо тебе, Тина Силиг, я даже расплакалась, осознав и приняв себя неуверенную, себя такую, какая я есть).
И да — всё зависит от вас. Ваша жизнь зависит от вас. Действуйте, взлетайте, падайте, вставайте, умейте договариваться, ошибайтесь, будьте неуверенными, терпите неудачи, благодарите, извиняйтесь, налаживайте связи, превращайте лимонад в вертолет, а обычную скрепку меняйте на дом своей мечты (последние два примера — чистая правда и так было на самом деле).
Шикарная, очень вдохновляющая вещь. Срочно закупать несколько экземпляров на подарки.
Роман Виктории Хислоп «Остров» я занесла в список к прочтению еще 3 года назад, после того как побывала на Крите. Живя недалеко от столицы Ираклиона, я успела съездить на запад острова на машине, познакомившись с попутчиками в отеле, а вот восток острова отправилась исследовать сама, купив экскурсию до Айос-Николаоса, в которую входила и поездка на остров-крепость неподалеку, на Спиналонгу.
Именно там, на небольшом островке, который долгое время был подвластен туркам, захватившим его силой и...
Именно там, на небольшом островке, который долгое время был подвластен туркам, захватившим его силой и не отдававшим до последнего, и находился греческий лепрозорий с 1903 по 1957 годы. Поскольку турки не хотели покидать это местечко, правительство Греции сыграло над ними злую шутку — в 1903 году оно сослало на остров жителей Греции, больных лепрой, в простонародье — проказой. Турки бежали.
Древнейшая болезнь тогда была мало изучена и многие считали ее смертельной, опасной и передающейся по воздуху. И если в первых двух случаях это было правдой, то третий — абсолютная чушь. Лепрой нельзя заразиться даже через прикосновение. Только очень долгий и тесный физический контакт может заставить человека подхватить бациллу лепры.
Я начала читать «Остров» в попытках разобраться в этой болезни, а также с тайным желанием вернуться на Крит и на Спиналонгу, которая поразила меня своими неприступными крепостными стенами, маленькими каменными домиками, пустым и затхлым госпиталем, новым, но уже сгнившим корпусом-бараком, а также небольшой церквушкой на 10-20 человек. Остров-тюрьма, остров-смерть, остров-боль — такие места притягивают, побывав там, хочется узнать больше историй о живших некогда там людях, умерших и похороненных на той небольшой островной земле.
Увы, Хислоп создает не реалистичный роман и не роман про Спиналонгу. Это скорее роман любовный, легкий, лиричный, частично поднимающий социальную тему лепры. Перед нами девушка Алексис, которая хочет узнать о своем прошлом, но ее мать София таится и ничего не рассказывает, и Алексис сама решает всё выяснить, а для этого едет из Англии на остров Крит, где встречается с давней подругой своей матери Фотини. На берегу моря за столиком маленькой таверны Фотини и рассказывает историю трех поколений из рода Алексис. Вместе с девушкой читатель оказывается посреди южной ночи жаркого острова, морской прибой, вкусная греческая еда, а напротив простирается Спиналонга.
Мало об острове, мало. Больше про любовную лихорадку, измены и страсть. Герои топорные, плоские. Один лишь заслуживает внимания — рыбак Георгис, преданный до конца своей жене, а затем и дочери, связующий между прокаженными и остальным миром, привозящий им провизию и докторов всю свою долгую жизнь. Остальные герои — словно вылепленные из глины игрушки. И диалоги у них топорные, и чувства резкие, не логичные, и поступки глупые.
Ненужные действия, введенные автором, резко развивающийся сюжет там, где это нужно, больше пересказа, нежели действа, перескакивание от героя к герою, от года к году без логических сглаживаний. Фактурно плохой роман, выпуклый, скроенный неряшливо.
А могла бы получиться великолепная история, если бы уйти вглубь медицинских исследований, если бы больше про состояние людей, зараженных этой болезнью, больше про психологические переживания, про внутренний мир, а не про абсолютно другое «любит — не любит». Из 450 страниц про остров найдется от силы 150. Этим, пожалуй, всё сказано.
Разочарованию нет предела. Много надежд возлагала, а получила легкое чтиво. Ну что ж, буду знать, что эту серию читать только ради перезагрузки, что это не серьезная литература и цель ее сыграть на эмоциях по поводу того, за кого выйдет замуж героиня или чей же это всё-таки ребенок. Обидно.
Ух, готовьтесь! Завалю вас рецензиями на Роальда Даля! А всё почему? Да потому что 13 сентября великому сказочнику исполнилось бы 100 лет. Грандиозная дата. Масштабное событие. Для меня особенно — ведь именно Роальд Даль подарил мне и моему детству умную и читающую с невероятной скоростью книжки Матильду. Этот фильм стал моим проводником в мир книг, а Даль — тем, кто дал мне вот это всё: филологический факультет, книжный блог в Инстаграме и безусловную любовь к книгам.
Но сегодня я расскажу...
Но сегодня я расскажу о другой книге, которая встала на первое место рядом с «Матильдой» в моём рейтинге книжек Роальда Даля. И это «Ведьмы»! Признаюсь, я видела замечательную британскую экранизацию еще в детстве, и она осталась в моей памяти навсегда, так что, когда я узнала, что этот фильм также, как и «Матильда», был снят по сказке Даля, я была приятно шокирована. Неужели этот сказочник мог написать такой триллер и ужастик?!
По нашей земле бродят ведьмы, но они умело маскируются под красивых женщин. Признайтесь, порой вам так и хочется зыркнуть на какую-нибудь вредную тетеньку и прошептать злобное «ведьма». У меня такое в жизни бывало, а в детстве, когда сталкиваешься с несправедливостью взрослых — особенно. Например, были такие учителя, что хоть сейчас представляй их в остроконечной шляпе и на метле.
Так вот, мальчик, главный герой сказки, узнает о ведьмах всё-всё от бабушки, которая впитала всю эту мудрость из норвежских легенд и сказок, ведь родом она из этой северной страны. И то, что у ведьм огромные когти, поэтому они носят круглогодично длинные перчатки, и то, что их лысые головы скрывают ухоженные парики, а пальцы без ног — модные туфли на острых каблучках. Теперь мальчик может распознать ведьм, даже в самом скрытном обличье.
А вот больше всего ведьм живет в Англии. Волей трагических обстоятельств внуку с бабушкой приходится туда переехать из относительно безопасной Норвегии, а затем мальчик попадает на главное собрание всех ведьм страны и подслушивает их планы по уничтожению всех-всех детей на земле, потому что дети — это отвратительная вещь. Ведьмы детей ненавидят и хотят превратить их в мышей.
И конечно же мальчишку ожидают приключения, ведь он попытается предотвратить злобные ведьминские планы, а помогает ему в этом его любимая бабушка.
Это очень страшный ужастик, который даст фору любой страшилке у костра. Роальд Даль пишет так, что хочется спрятаться под одеяло и оставить на ночь включенным свет. Но вот что еще меня поразило в этой истории, так это безграничная любовь бабушки к своему внуку и то, как она поддерживала все его смелые планы и шалости, а в некоторые ввязывалась сама. И конечно слова про то, что внук не хочет жить дольше своей старенькой бабушки, просто умиляют и восхищают. А она не бросает его даже в самой страшной ситуации, когда он становится тем, кем никто бы не хотел стать, да еще и на всю жизнь.
Так что эта сказка не только об ужасах настоящего, но и о настоящей семейной любви, когда ты принимаешь ребенка таким, какой он есть, когда ты поддерживаешь его в самых смелых планах и решениях, когда ты не говоришь ему «нет», «нельзя», «давай завтра (или на следующей неделе)», «нет, я сказал/сказала!» и прочие глупые гадости. Когда ребенок — это цельный человек и с ним обращаться нужно так, как с любым взрослым — дипломатично, мудро, на равных. Вот она, истина это самой страшной сказки. Поэтому рекомендую обязательно читать такие книжки и читать их всей семьей.
Я долго думаю, как подступиться к этому роману, размышляю о Ханне, думаю о ней снова и снова, те самые моменты довоенного* счастья застыли в моей памяти, словно это было со мной: развевающееся платье, когда Ханна катит на велосипеде, ее смех, когда она примеряет шелковую комбинацию, украденную для нее мальчишкой, часы в ванне вместе с ним, читающим ей длинные прекрасные истории, истории, которые она слушает с всепоглощающим вниманием, потому что больше никогда, никогда не сможет их...
Они познакомились случайно, абсолютно неромантично и нелепо. Ему 15, ей 36. Школьник из интеллигентной семьи и неграмотная кондукторша в трамвае. Что их связывает? Книги и секс. Что за чувство между ними? Никто не знает и узнать не пытается, потому что нет примеров, потому что не на что опираться когда просто есть двое — никакая другая история не может служить примером, когда есть новое чувство. Кто они друг для друга? Любовники? Возможно. Друзья? Вот уж нет. Что-то большее? … Большее, чем что? ...
За абсолютно четким вышколенным повествованием Бернхарда Шлинка, юриста по образованию, который поднимает достаточно сложные темы виновности и оправдания, неграмотности и нацистского режима, за всем этим скрывается история одной жизни, которая ушла в никуда, которая прошла мимолетно и бесполезно, которая остается загадкой для любого читателя — история Ханны.
Кто она, эта женщина, которая называет свое имя только лишь после семи-восьми сексуальных встреч? Кто она, эта женщина, для которой не существуют возрастные границы, чтобы испытывать чувство? Кто она, эта женщина, у которой нет ни мужа, ни детей, которая, казалось бы, вынуждена стать охранницей в трудовом лагере и которая должна отправлять людей на смерть? Что у нее за прошлое? Какие у нее мысли? Что она любит? Чему улыбается? О чем думает, слушая книжные истории? Как она прожила 18 лет в тюрьме? Сложно ли было? Страшно? О чем она жалеет? Каких призраков постоянно видит наяву и во сне? И почему она сделала то, что сделала? И когда закончилась ее жизнь? В тюремной камере или в тот самый день на пляже в довоенное время?
Оказывается, у машины смерти тоже есть чувства. Шлинк, пытаясь разобраться в том, как нацистский режим сделал из обыкновенных людей зверей, показывает немецкую послевоенную судебную систему, которая оказывается бессильна перед такими зверствами. Не этим людям судить. Они не могут. У всего есть свой предел.
А Ханна остается Ханной, той самой Ханной из прошлого. А Михаэль? Что он? Кто он? Образованный мальчик, выросший в юридически подкованного мужчину, сумевшего продолжить свой род, всё равно остается малышом по сравнению с Ханной. Она так его и называет, отправляя ему письма, которые остаются без ответа. Она, конечно, любит его, и в чем-то оказывается его мудрее и сильнее. Он трус, не сумевший выбрать. Он трус, не признавший свое чувство. Он отступает от нее, пытаясь закрыть свое сознание, пытаясь забыть, что когда-то был влюблен в нацистского зверя. И если любит такую, то значит тоже нацист? То значит принимает издевательства и смерти? То значит становится на ее сторону? Слишком много вопросов. Слишком мало ответов, мало диалогов, слов вообще здесь мало. Они не разговаривают друг с другом, чаще молчат.
И как может всё это закончиться? Как? Именно так, а не иначе. И я понимаю выбор Ханны. И я понимаю то, что она могла заблудиться. Но простить? Кто ее сможет простить?
Михаэль мог бы. Мог бы. Мог.
Но он лишь Чтец. Он лишь воспроизводит текст, но не толкует его — познакомившись с Ханной, он читал ее сколько мог, поверхностно, глазами, руками, своим телом, но понять так и не смог, истолковать — не истолковал, принять — не принял.
Она — тайна. Она — тишина.
А сейчас мне просто хочется помолчать.
*В рецензии допущена временная ошибка: Ханна впервые встретила Михаэля в 1958 году, когда у нее за плечами уже было нацистское прошлое. Исправлять не буду, т.к. мои ощущения были такими, а значит на момент прочтения временные рамки для меня были правдивыми.
На какие книги сложнее всего писать рецензии? Для меня — на искренние. Вот книга Тамары Михеевой «Лёгкие горы» именно такая — светлая, настоящая, искренняя. От неё улыбаешься, от неё на душе светло, а внутри разливается светлое счастье, то, которое из детства, когда есть большая семья, когда взрослые в обиду не дадут, когда бывает сложно, но всегда можно найти общий язык, обнять, улыбнуться, высказать больные слова, а после замолчать, потому что больно обоим, оборвать их и подойти, и просто...
Тамара Михеева поднимает в своей книге множество проблем. В первую очередь это проблема сиротства и усыновления/удочерения детей из детского дома. Маленькая Динка сирота, она одна в этом мире и больше никого у нее нет, но однажды в детский дом приходит мама вместе с папой, и благодаря Кате и Серёже теперь у Динки есть родители, многочисленные дяди, тети, двоюродные сестры и братья и любимая, такая душевная бабушка Тася, у которой Динка и гостит в Лёгких Горах целое лето, где она находит друзей, влюбляется в природу, в этот мир и придумывает сказки — сосны совсем не деревья, а заколдованные девочки. И этот деревенский мир, такой уютный, настоящий... Тут и дед Телятьев, любящий животных, тут и старые домики, нагретые людским жизненным теплом за долгие годы, тут и бабушкины рассказы о тяжелом прошлом, о том, как близкие уходили, но рождались дети, а затем и внуки, и несмотря на тягости всегда находилась нежданная радость, а Лёгкие Горы были всегда и будут — это дом.
Динка обретает этот дом. И как радостно, когда возникшая проблема собирает всех вместе, когда срубленные кем-то нехорошим сосны становятся трагедией, но благодаря этому Динка видит, что у нее есть семья, которая совместными усилиями пытается выгнать злых лесорубов и возродить то, что сломано, посадив новые сосенки все вместе.
Казалось бы, книга должна быть наивной и слащавой, но нет. Она искренняя и теплая, она добрая, она такая простая и настоящая, как взгляд ребенка на новый мир, на новое всё. И она понимающая, там все-все, даже те, кто иногда плохие слова про Динку говорит, ну что из-за нее Катя с Сережей расстались, что она непосильная ноша и может вообще оказаться воровкой, все эти люди говорят эти слова не со зла, они просто неправы, и они это сами понимают.
И даже повествование, которое вроде бы повесть или роман, который после разваливается на отдельные рассказы, меня здесь ни капли не смущает, потому что каждый текст пропитан общим чувством семейности и теплоты, когда тебя кто-то ждет, когда ты один, но не одинок, когда есть столько любящих людей вокруг, чужих по крови, но принявших тебя как родную, когда можно назвать сестрой подругу, потому что так оно и есть, и не надо для этого никакого семейного древа или свидетельств о рождении — не в документах дело, а в душе. Вот такое это чувство.
Тамара Михеева поднимает в свей книге, кроме проблемы сиротства, и проблему национализма, когда тебя бьют и обзывают за то, что ты не русский, а китаец или чеченец, — сложная проблема мельком проходит в одном из финальных рассказов. Для детей завуалировано, для взрослых ясно — написать так надо уметь.
Это очень добрый настоящий текст, где на фоне небольшого уральского городка проходит детство, проходит жизнь, рождаются дети, появляются внуки, и не важно, кровные они или взятые из детского дома, важно, что они есть и любить их можно такими, невзирая на другой цвет кожи, волос или глаз.
В этом тексте наше прошлое, наше настоящее и наше будущее, в этом тексте целая жизнь — тяжело взбираться на Лёгкие Горы, но преодолев все крутые склоны, ты оказываешься на вершине и наслаждаешься простирающимся видом, наслаждаешься ветром в волосах и улыбаешься всему, что есть, всему, что видишь, слышишь, чувствуешь. И главное — ты не одинок. Не одна Динка поднимается на крутые склоны, вместе с ней идет бабушка Тася. Это важно, это цельно — пройти тяжелый жизненный путь не одному оказывается гораздо ценнее. И легче.
Графический роман «Поиск» углядела у кого-то в покупках и тут же решила приобрести себе, поскольку тему Холокоста я исследую. Особенно мне интересно, как эта тема подается современным детям и подросткам, поэтому на жанр графического романа обращаю особое внимание. Роман, насколько я поняла, написан и нарисован нидерландскими авторами при содействии дома-музея Анны Франк и Голландского театра. Впервые встречаю столь звездный авторский состав, причем на русский язык книга переведена благодаря...
Роман затрагивает два временных пласта: это настоящее Эстер, которая рассказывает свою жизненную историю своему внуку, и годы войны в жизни Эстер, ее воспоминания, ее прошлое. Когда она была подростком, ей пришлось прятаться от нацистов на голландской ферме. Ее родителей забрали. Что с ними — неизвестно. Она знала только то, что они мертвы, но как они жили последние свои дни? — эту правду ей бы хотелось знать, потому что ей их очень не хватает, до сих пор. И вот ее внук помогает ей найти друга из прошлого, который рассказывает ей историю быта в концлагере Освенцим и историю последних дней жизни ее родителей.
Роман наполнен историческими фактами. Здесь есть, например, такой факт, который не часто приводят, упоминая Освенцим, — американские самолеты не раз пролетали над территорией Польши и над Освенцимом. Но ни один из них не бомбил крематории, хотя мог. Почему? Их цель находилась чуть дальше — заводы по производству оружия было приказано бомбить, а вот то ядовитое оружие, которое ежедневно уничтожало около 1000 людей, они пропускали из виду, пролетая над ним. Подумать только, сколько людей смогли бы выжить, допусти бы один пилот нарушение приказа...
Так что история героини романа Эстер наполнена фактами, и в этой единичной истории собраны истории всех погибших там людей (Только что зашла в интернет и еще раз посмотрела фотографии из Освенцима, как он выглядит сегодня. Слов нет, что когда-то там была фабрика смерти и это было — БЫЛО). Хотя, конечно, многие факты в романе не раскрыты полностью — слишком страшно и жестоко всё было. Например, показано, как перевозят евреев в поездах и вагонах, но, понятное дело, детей ограждают от нелицеприятных картин и от того, что там не было вообще пространства, о том, чтобы присесть не было и речи, про туалет и про то, что половина людей умерла в дороге, я молчу.
Вопросы у меня есть и к рисовке «Поиска» — для меня она немного наивная и слишком яркая, ну ооочень яркая! Словно диснеевский мультик, который ассоциируется со счастьем, но никак не со страшной вехой в истории. Всё-таки я приверженец графического романа Арта Шпигельмана «Маус» — черно-белая история сильнее передает весь происходивший когда-то ужас. Лишь поэтому окончательная оценка такая. Но для детей и подростков книга очень даже годная. Спасибо издательству «Бумкнига».
Я не ожидала от себя, но как только я открыла страницы этого романа, я зачиталась. Первая половина книги была очень созвучна с моим мироощущением и мировосприятием, с моей очередной эмоциональной потерей, которую я до сих пор не пережила. И я повелась — читала, впитывая буквы и слова, читала так, словно про себя, иногда даже смеялась или кивала в подтверждение словам — Сафарли действительно хорошо понимает женщин.
"Когда женщина решает отдаться мужчине, то она непременно хочет познать...
"Когда женщина решает отдаться мужчине, то она непременно хочет познать его истоки. Отдаться это не единичное физическое действие, это процесс, прорастание в то, что становится самым родным. Женщине оно необходимо: знать, каким был его день до теперь уже их дня".
"Мы, женщины больших городов, стали слишком мужчинами. Отучили себя от желания довериться противоположному полу, показать слабость, которая есть в нас по природе, как бы мы не спорили с этим. Боимся признаться себе, как порою нам хочется обнять кого-то и уткнуться носом в щеку. Жизнь ведь прекрасна, когда чьей-то щеке нужен твой нос".
"В любви нет точного определения ничему, кроме факта самой любви. Она либо есть, либо нет. Все остальное – картинки с субъективным раскладом чувств и возможностью последствий. Тем более, если речь идет о чувствах женщины. Мы в любви, как бы ни кричали о гордости и феминизме, думаем о целом, а мужчины – о себе"
.
И моя любимая цитата, слова деда главного героя, те слова, которые я всегда хотела услышать хотя бы от одного мужчины. Вот, наконец услышала:
"Сынок, запомни, мужчина не должен заставлять женщину жить в неопределенности. Тогда любовь точно сменится ненавистью, рано или поздно. Они умеют любить даже в ожидании. Это мы, мужики, стоит женщине ненадолго отлучиться, начинаем в уме или в открытую искать ей замену. Если ты знаешь, что не вернешься, лучше скажи правду. Она заплачет, но примет. Только не пренебрегай ею. Вот этого женщины точно не заслужили"
.
Конечно, автор пишет весьма слащаво и никакой литературной важности эта вещица не несет, однако против искренности я безоружна — автор честно рассказывает о себе и своих чувствах, о чем он, не скрывая, и говорит в послесловии: «Главный герой — это я».
Вторая половина книги для меня была пустым звуком, воздухом, которым я дышу — не замечаю, но дышу, не замечаю, но читаю. Слова, слова, слова... Назову эту книгу хамелеоном — она такая, изменчивая: больно тебе, бросили, расстался с кем-то, умер кто-то или просто ушел — она поможет, станет созвучной и близкой, а вот если ничего этого не происходит и всё у тебя хорошо, а может ты уже излечился, то книга не даст тебе ничего, станет пустым звуком, словами, которые не услышишь. Возможно, оттого что счастье земное на двоих мне не близко, вторая часть романа не отозвалась во мне, прошла быстро и мельком, незаметно и тихо. Но за первую часть я готова благодарить Сафарли, потому что я излечилась: он поддержал меня и помог мне увидеть этот огромный мир, полный упреков и оскорблений, полный нелюбви, когда просто секс как валюта, когда секс как удовольствие на одного, но вместе с этим: когда чувство возникает по какому-то волшебству, и это неподконтрольно. Я благодарна за этот широкий взгляд и за то, что всё возможно и главное — это быть собой, тогда однажды, через года, возможно, найдется тот цельный, который разделит с тобой прекрасную неповторимую жизнь. А до этого момента просто отдайся свободе. Это важно и нужно, это то, из чего вырастает настоящее чувство:
"Вся жизнь заключается в свободе. Только это не значит позволять себе то, что не можешь позволить в силу каких-то причин, табу. Это не наркотики на завтрак, обед и ужин. И не поиски спасения в объятиях нелюбимых людей.
Свобода – это возможность шагать в любом направлении. Идти и прислушиваться к своим желаниям. Не думать о деньгах и пресловутом моральном долге, условиях, обстоятельствах. Казалось бы, такую свободу нельзя себе позволить – слишком безрассудной выглядит. Но это легко, если захотеть. Надо просто все понять и сделать первый шаг. Вперед".
Благодарна автору, я его поняла, а он меня понял в ответ. Это дорогого стоит. И поверьте, все эти слащавые пафосные диалоги бывают и в жизни, ой как бывают — мы не говорим интеллигентными фразами, порой морозим глупости, а в самые ответственные моменты жизни не можем выразить свои чувства кроме как так — пафосными слащавостями. Смешно и глупо. Просто чувства человеку даны не для того, чтобы слова из них строить.
Спасибо автору. Раньше бы не оценила, а сейчас — книга пришлась в тот самый момент моей жизни, когда надо. Вот что значит интуиция и потянуться рукой вслепую к книжной полке.
«Вилли» Нины Дашевской напомнил мне «Арену» Никки Каллен, которую я впитывала всю прошлую осень: это такое очень уютное чтиво, текст, состоящий сплошь из сказок и мифов, в которых есть зло и добро, и независимо от того, кто побеждает, все миры «Арены» - сплошной уют и тихое счастье, там теплый осенний грог или глинтвейн, там пирожки и печенье с корицей, там замки и уютные квартиры, а то и номера в отеле забытого всеми города в горах... Абсолютно потрясающие сказки на современный лад. Так вот...
Здесь есть и мальчик с таким интересным именем — Себастьян, здесь есть и уютная улица Маятников, на которой стоит маленький неприметный домик со скрытым от глаз прохожих зеленым садом, с запахом пирогов, развевающимся по всему дома, и с живущей там девочкой непомерно высокого роста Августиной Блюм. А еще здесь есть говорящий велосипед Вилли! Стоит на него сесть, чтобы покататься, как обязательно очутишься в другом мире — это будет или город потерянных вещей, или покинутая деревенька великанов, или таинственный лесной мир.
И мир Себастьяна был бы неполон, если бы в нем не было волшебного книжного магазина со своим особенным хозяином-обитателем (ну правда, как у Никки Каллен, уютнее книжных магазинов, чем там, я еще не видела). В этом книжном найдется карта любого города или страны, даже той, о которой никто-никто не знает, а знает только Вилли.
А еще у Себастьяна есть не верящая в чудеса мама и мечтатель папа, который строит волшебные мосты и замки, а на деле простой бригадный строитель, но Себастьяну это знать необязательно, а маме просто можно доказать, что в наше время замок построить возможно, нужно лишь захотеть, нарисовать чертеж и выиграть соответствующий конкурс.
Словом, вы уже поняли, насколько книжка волшебная и уютная. Самое то в осеннюю пору, когда плед, горячий чай или глинтвейн с палочками корицы и каждый день пироги с малиной, с джемом, с шоколадом или рассыпчатые печенья. И долгие-долгие разговоры между собой о том, как прекрасен этот мир, какие волшебства сегодня видел и о чем мечтаешь — разговоры в компании друзей, которые навсегда и за которыми можно мчаться, останавливая любые поезда и преодолевая любые преграды.
Что я могу сказать про рассказы Мари-Од Мюрай? Если вы читали «Умника» и Oh, boy, вы определенно знаете, чего ждать от этой французской писательницы, которая поднимает серьезные темы, описывая их легко и с долей юмора. Если еще не знакомы с этим автором, просто выдохните, не обращайте внимание на мои слова «серьезные темы», а просто читайте.
«Голландский без проблем» - это сборник рассказов, которых здесь всего три. Шикарное издание с картонной обложкой (Оформление вау! Пожалуй, я-таки...
«Голландский без проблем» - это сборник рассказов, которых здесь всего три. Шикарное издание с картонной обложкой (Оформление вау! Пожалуй, я-таки скуплю все книги «Самоката» именно в таком оформлении и поставлю их на полочку рядышком, чтобы любоваться и пыль сдувать — красота, ну правда. Люблю я качественную работу дизайнера книжных обложек, а это явления для нашей страны весьма редкое), иллюстрации в книге в разных цветовых гаммах: желтая под первый рассказ, красная — под второй, зеленая — под третий, — да еще и задания после каждого рассказа, например, нарисуй динозавра, напиши список подарков или придумай собственный язык. Чудо же! Но подальше от восклицаний и ближе к словам — пройдемся по содержанию каждого рассказа.
Первый рассказ так и называется — «Голландский без проблем». Самый смешной и уморительный в этом сборнике. Смешно становится с первых слов, когда ребенок мечтает летом отправиться на море и купаться там до упаду, а папа везет всю семью в Германию в кемпинг изучать немецкий язык. Ох уж эти странные родители. Выдумают что-нибудь, а ты за них расхлебывай. Ну вот главный герой Жан-Шарль, чтобы не загружать мозг немецким, просто придумывает свой язык (якобы французский) для немецкого собрата по несчастью, т. е. кемпингу, а для папы — особый немецкий язык (тоже, как мы понимаем, выдуманный). Ну зачем забивать мозг ненужными знаниями, проще новый язык придумать. И мальчишке удается на нем общаться, к великой радости читателя.
Второй рассказ «Мой малыш за 210 франков» поднимает тему того, что французские дети такие, черт побери, счастливые. По 12 подарков на Рождество, ну кто бы мог подумать! Прочитала бы я такое в свои 8 лет, обзавидовалась бы по полной. А девчонка еще канючит и жалуется, что ей не того пупса подарили. Даже мне в мои 26 (представьте себе) стыдно за Марианну. Хотя, конечно, в ее пользу говорит тот факт, что она до одури обожает своего двоюродного брата, младенца Гийома. Но вот в пользу ее тети ничего не говорит — подарить ружье, пусть даже с пластмассовыми патронами, детям, это ж надо додуматься! Нет, серьезно, французские взрослые хуже детей.
А вот третий рассказ «Воскресенье с динозаврами», я считаю, надо читать не детям от шести, а взрослым от того возраста, когда они стали родителями. Это просто кладезь полезной информации о том, что такое отцовство и что детей не выбирают, это они выбирают своих родителей и приходят к нам из далекого волшебного мира. И нужно ценить то, что именно этот ребенок родился в твоей семье, именно он пришел к тебе и выбрал тебя своим папой или своей мамой. Артур и Кентен остаются с папой на один день, мама ушла в гости. И вот папа показывает себя не папой, а беспомощным существом. Он даже нарушает главный закон детства — обещания надо сдерживать. Я бы на месте Кентена разревелась и больше никогда не разговаривала бы со своим нерадивым родителем, но Кентен особый. Этот любитель динозавров, этот знаток доисторического мира умеет прощать и понимать, он — чудо. И рассказ чудо, потому что учит принимать и любить своих детей такими, какие они есть, а еще — учиться у них, ведь они — это лучшая версия нас, это наше будущее и дальнейшее развитие человечества. Вот как всё глобально, зато правдиво.
Столько мыслей было в процессе чтения «Как хочет женщина» Эмили Нагоски, а как закрыла книгу, прочитав последнюю строчку, поняла — рассказать обо всём сразу тяжело, потому что много информации, потому что эта книга как клубок шерсти, который ты размотал, наигравшись, а вот свитер пока так и не связал — еще учишься, стуча спицами друг о друга, пытаешься определить себя в этом контексте культурных, психологических и социальных истин. Этот процесс не быстр и требует терпения.
Скажу сразу, что с...
Скажу сразу, что с тех пор как открыла эту книгу, ни разу не разочаровалась. Во-первых, доктор психологии и сексолог Нагоски умеет писать о научных фактах очень доступно. Во-вторых, она делает это с капелькой юмора. Порой я смеялась в голос, а еще хитро улыбалась, потирая ручки, когда Эмили упомянула масштабно-известный роман «50 оттенков серого» в отрицательном примере (спасибо! О да!). И в-третьих, эта книга не столько про секс, сколько про психологию женщины в принципе, про ее физиологию, роль в социальном и культурном контексте от Древнего мира до наших дней и про то, как сладить с проблемами стресса, медийной навязчивости, воспитания, которое отбирает у женщины настоящее «я» и прочих трудных вещей, которые с нами происходят, но с которыми мы не можем справиться — не научили, не дали понять, что нужно менять, не рассказали.
Очень жаль тех, кто увидел в этой книге много воды и мало про секс. Она вся про секс, но в глубинном смысле. Секс — это часть жизни. И если жизнь хреновая, то и секс будет хреновым. Так что нужно налаживать жизнь, решать психологические проблемы, убирать ненужные барьеры и установки.
Главная мысль всей книги — каждая женщина абсолютно нормальна. Навязанные образы идеальной женщины в порно, игривые формы 90-60-90 (девочки Эшера) или мода на накачанные мышцы создают в сознании каждого мужчины и женщины определенные стереотипы, а после получается, что каждая женщина, не подходящая под эти «нормы» считает себя некрасивой, несексуальной, ненормальной. Это неправильно.
Нагоски заявляет, что нет единого образа женских гениталий, у всех они разные — тело у каждой разное, идентичных не бывает. И сексуальность у каждой женщины своя. Поэтому всё, чего желает ваше тело — правильно. Всё, что вы хотите в сексе — правильно. И не стоит стесняться своего тела, оно прекрасно, каким бы оно ни было. В книге есть отдельная глава про вес. Для тех, кто думает, что «я толстая, как дальше жить, меня никто не полюбит» — читайте! И полюбите себя, наконец. Сделайте первый шаг.
Доверившись книге и пройдя небольшие практические задания, можно узнать о себе такое, что просто жизненно необходимо. Для меня такими вещами стали: физиологическое сходство мужчин и женщин, откровения про нонкордантность и про то, что это нормальное явление, проблематика культурного контекста, система «газ и тормоз», типы привязанности, мета-позитивные эмоции, практика отказа от оценки, важность эмоции (какой бы она ни была, пусть даже гнев или злость) и умение правильно относиться к своим эмоциям, вера в нормальность и через это принятие себя здесь и сейчас, такой, какая есть.
Мне кажется, что каждый должен знать эту информацию после 18 лет. С помощью таких книг можно формировать секс-позитивное общество, где женщина будет считаться субъектом сексуального наслаждения, а не объектом сексуального желания, где каждая женщина будет изначально знать всю правду о своем теле, избегая ненужных мифов про ту же девственность, где секс не будет использоваться как оружие против женщин и где женщины не будут считать свое тело ущербным просто потому, что оно не соответствует каким-то медийным стандартам, которые придумали мужчины.
И хотя Эмили Нагоски отвечает далеко не на все вопросы, главное, что она меняет через свой литературный труд, — отношение каждой женщины к себе и к своему телу, которое ты больше не воспринимаешь как врага. И хотя бы это осознание стоит того, чтобы прочитать эту книгу.
Купилась я на рекламу — вот этот значок в правом углу книжной обложки: «Хаяо Миядзаки рекомендует», — и разочаровалась. Во-первых, Миядзаки, конечно, рекомендует этот роман, но мультфильм по книге снял не он, а его студия «Гибли». Во-вторых, книжное повествование ну ооочень скуууучное.
На самом деле, чего еще ожидать? Ведь Джоан Робинсон написала «Когда здесь была Марни» в 1967 году, а это полвека назад. Просто нужно подготовиться к тому, что повествование будет тягучим и томным, совсем как...
На самом деле, чего еще ожидать? Ведь Джоан Робинсон написала «Когда здесь была Марни» в 1967 году, а это полвека назад. Просто нужно подготовиться к тому, что повествование будет тягучим и томным, совсем как замедленная размеренная жизнь деревеньки в английской глуши, вдали от мегаполисов и столиц.
Кроме того, каждому читателю нужно принять во внимание тот факт, что главная героиня книги, девочка Анна, будет далеко не положительной, а наоборот — с ней не захочется дружить и общаться, встреть её проходящей мимо. Она — этакая бука, не знающая как правильно себя вести просто потому, что нет у нее ни одного близкого человека в этом большом и одиноком мире: родители умерли, она осталась на попечении женщины, которую она называет тетей, но никак не мамой, да еще и отправили её на лето в какую-то глухомань к чужим людям, то есть избавились, как от мелкого насекомого, жужжащего над ухом.
Вот и ведет она себя дерзко, дико, несносно. Всё до поры до времени, пока в этой деревеньке она не находит таинственный дом у озера, а вслед за ним и светловолосую красавицу Марни, которая таинственным образом то появляется, то исчезает и даже как будто бы читает её, Аннины, одинокие мысли.
Вот это вечное повторение исчезающей Марни немного надоедает. Ну знаете, как будто таинственности хочет автор добавить, а вместо этого растягивает сюжет, и из ярко-сияющего своей синевой на солнце озера роман превращается в вязкое болото.
Но я знала, я ждала, что за этими тягуче-таинственными вещами что-то скрывается. Не зря Хаяо влюбился в этот роман. А у него всегда всё такое, фэнтезийное. Так и здесь — финал обескураживает и добавляет капельку магии неожиданностью происхождения Марни, да и Анны тоже. Эти две девочки не так просты, как кажется. И, конечно, Анна находит себя в конце, ведь такие одинокие книжки обязательно должны заканчиваться счастливо.
Я всё ещё в нетерпении — хочется посмотреть мультфильм, чем в ближайшее время и займусь. А книгу рекомендую всем мечтательным одиноким девочкам от 12 и старше, даже сильно старше. Ведь порой в душе мы всё те же одинокие двенадцатилетние девчонки, и нам нужен кто-то, кто бы прочитал и понял наши мысли, кто-то, кто разделил бы нашу радость и подставил дружеское плечо в самый нужный момент.
Роман Кельмана «Измеряя мир» я прочитала давно, но до сих пор осталось какое-то странное послевкусие жажды неизведанного. Ведь именно этим занимаются герои романа — два великих ума 19 века, Александр фон Гумбольдт и Карл Гаусс.
Фамилия Гумбольдта мне хорошо известна с филологического факультета, вот только это другой Гумбольд — Вильгельм, брат Александра, тот, который развил учение о языке как о постоянном творческом процессе и основал лингвистику как науку. В данном произведении его образ,...
Фамилия Гумбольдта мне хорошо известна с филологического факультета, вот только это другой Гумбольд — Вильгельм, брат Александра, тот, который развил учение о языке как о постоянном творческом процессе и основал лингвистику как науку. В данном произведении его образ, скользящий мимо повествования, весьма тяжел и жесток. Интересно было познакомиться с ним с этой точки зрения, со стороны брата. Но сейчас не о нем.
Две основные вещи, на которые обращает внимание Кельман, исследуя биографии великих ученых, — это первое: любой может стать великим, несмотря на свой социальный статус, — и второе: исследовать мир можно, как путешествуя по всему земному шару, так и оставаясь всю жизнь в одном маленьком городке (мы говорим про эпоху без интернета и нанотехнологий).
Действительно, барон-аристократ, получивший великолепное воспитание и образование из уст великих ученых и писателей, Александр фон Гумбольдт может потягаться своим умом с вундеркиндом Карлом Гауссом, родившемся в семье обычных крестьян, которые ни читать, ни писать не умели. И те великие открытия, которые Гумбольд соверишил в экспедициях по Южной Америке и России, Гаусс совершает, находясь в немецком городке Брауншвейге, просто вглядываясь через телескоп в небо. Поражает. Восхищает.
Немыслимо интересно наблюдать за исследованиями и инновационными разработками в то время, когда не было вычислительных машин и сложных механических приборов, когда спутниками путешественника были секстант и обычная линейка. Куда мы без вас, гениев науки, которые продвинули 19 век на чистом энтузиазме!
Но есть еще одна вещь, которой касается Кельман в своем романе, — порой гении бездушны и жестоки, они асоциальны, у них отсутствуют эмпатия, сочувствие, чувства по отношению к ближним. Так Гаусс гнобит своего сына, который закономерно открывает в конце романа путь из затхлой Европы в страну Свободы — в Америку. А Гумбольд в своих путешествиях закрывает глаза на совершаемые людьми ужасы, отказываясь это понимать: ни насилие над женщинами, ни каннибализм, ни страдания его верного попутчика абсолютно его не трогают. Точнее, он попросту отказывается об этом слышать и это видеть. Жуткий эгоцентрик и эгоист, да еще и с особыми сексуальными наклонностями, на которые от также закрывает глаза, отказываясь принять своё физическое существо.
Несмотря на всю сложность поднимаемой темы, Кельман пишет так, что текст проглатываешь дня за два — интересно, увлекательно, легко. Взгляд на происходящее автора и лауреата премии Томаса Манна весьма интересен также потому, что повествование идет через призму черного юмора или этакого юмора оправдания — смешно над несмешным, смешно о гениях. Так просто и ясно, что читая, пытаешься унять расползающиеся в улыбку губы, ведь порой ты тоже попадал в такие ситуации и вел себя по-дурацки, но это ты, а тут великие умы, гении. Приземленность вундеркиндов — вот та тайна которую открывает Кельман каждому читателю. Они такие же, как мы: порой несносные, злые, глупые, несимпатичные, дикие, сумасшедшие, закрывающие на что-то глаза, отказывающиеся чувствовать или верить, знающие до последнего и доказывающие всем свою правоту, но такие человечные. Всё равно — человечные.
«Ночные птицы» Турмуда Хаугена – книга достаточно непростая. Я даже удивилась, что «Самокат» издал эту вещь с таким неопределенным концом и тревожащим повествованием. Потому что меня, по крайней мере, книга привела в некий психологический ступор.
Внутреннее тревожное волнение не оставляет на протяжении всей книги. Сначала ты знакомишься с мальчиком Юакимом, поднимающимся по лестнице в темном, пустынном и страшном подъезде. Вот пятно на ступеньке, на которое ни в коем случае нельзя наступать,...
Внутреннее тревожное волнение не оставляет на протяжении всей книги. Сначала ты знакомишься с мальчиком Юакимом, поднимающимся по лестнице в темном, пустынном и страшном подъезде. Вот пятно на ступеньке, на которое ни в коем случае нельзя наступать, вот дверь, за которой живет ведьма, – прошмыгнуть на цыпочках, а в подвале вообще водится убийца, который таскает туда трупы, поэтому нужно скоренько добежать до своего этажа с ключом в руке наготове и быстро открыть свою дверь, тогда уже можно громко звать папу, тогда уже не страшно.
Но тут ты сталкиваешься с проблемой – дома папы нет. И гора немытой посуды, и пылесос, оставленный посреди комнаты, свидетельствуют о том, что папа исчез, словно в воздухе растворился. Но нет штормовки и сабо, а это значит, что папа ушел. Только куда? В штормовке уйти можно далеко, а вот в сабо – максимум, за хлебом. Непонятный папа. Непонятный поступок. И где его искать?
А после выясняется, что папа не может работать в школе учителем, а оставшись дома, не выполняет домашних дел. Из-за этого мама с ним ссорится. После просит сходить к психиатру и начать принимать таблетки, но папа упорно отнекивается и прогуливает свой страх, заставляя Юакима прогуливать школу и везя его далеко за город на прогулку.
Из-за этого всего Юакиму снятся кошмары: черной ночью черные птицы грозно вылетают из черного шкафа и пытаются Юакима заклевать. Он кричит и извивается, просыпается в поту и видит тревожное лицо мамы, которая предлагает ему решить проблему, заперев шкаф на ключ. Но птицы неумолимы: они шелестят крыльями даже за закрытой дверью шкафа и пугают Юакима по ночам. Днем же его всё больше и больше пугает папа. Мама тоже пугает, ведь она всё больше волнуется за своего мужа и всё меньше может выносить тяжелую семейную ношу, которую она тянет, зарабатывая деньги сама, гробя свои желания и мечты, только чтобы муж оправился и нашел себя.
Сложная книга, описывающая фантазийные сказочные страхи, которые заполняют детское сознание только потому, что реальные семейные страхи ужаснее. Папина депрессия и нестабильное психическое состояние подменяются черными ночными птицами, ведьмами, убийцами и тревожащими пятнами, ведь ребенку это гораздо понятнее боязни папиного состояния.
Страшно, когда тот, на кого полагаешься в первую очередь, слаб. Страшно, когда тебе девять-десять-одиннадцать, и ты начинаешься разочаровываться в своих родителях и понимать, что они не всесильны, что им не всегда можно доверять, что у них есть неразрешимые проблемы.
Сильная книга, которая касается сложной темы психологических проблем. Увы, нам в наших русских реалиях она может быть не так понятна и близка, ведь у нас не принято говорить о психологической помощи и ходить к психологам по любому поводу. А так, вещь безусловно важная и нужная. Только я затрудняюсь ответить, детям какого возраста можно рекомендовать её читать.
«Здравствуй, миииир!» - так и хочется прокричать, стоя где-нибудь на скале или на крыше небоскреба, взирая на светящийся яркими огнями мегаполис, после долгожданного прочтения документальной книги Романа Свечникова «Рома едет».
Я уже была покорена корпусовской книгой из серии «100%.doc» («За горами — горы» Трейси Киддера), поэтому, увидев новый экземпляр серии с этим знаком качества, тут же открыла ознакомительный фрагмент и... пропала.
Не пиши Рома так открыто, правдиво, честно и с...
Я уже была покорена корпусовской книгой из серии «100%.doc» («За горами — горы» Трейси Киддера), поэтому, увидев новый экземпляр серии с этим знаком качества, тут же открыла ознакомительный фрагмент и... пропала.
Не пиши Рома так открыто, правдиво, честно и с налетом дорожной романтики, я бы эту книгу не купила. Ведь сейчас достаточно модно вот это слово «краучсерфинг» и на попутках по миру. Смельчаки больших дорог, каждый да ринется описывать своё путешествие. Но то, как делает это Рома, покоряет с первого слова и до последнего.
Книгу я проглотила за день. Где-то к 120-й странице у меня началась кружиться голова из-за масштабов путешествия. Ещё бы! Больше двадцати стран, три континента...
В кратких главах Роман чётко и ёмко вылавливает людей из толпы и пишет о культурных и национальных особенностях, вглядываясь в глаза и в поведение определенного человека. Это интересно. Здесь вас не будут ждать достопримечательности, названия улиц или советы о том, где заночевать или дешево перекусить. Будут люди, много людей, которых Рома фотографирует и зарисовывает в словах.
А еще будет жизнь, обычная дорожная, когда ночевка в палатках на крышах домов, когда за ночь тебя могут три раза согнать с обустроенного места, когда в Монголии можно потеряться в заснеженной степи в пургу, когда в Иране нужно прятаться от соседей, только чтобы заночевать у знакомой девушки дома (мусульманская страна — суровые правила), когда в Южной Америке ночью могут напасть бандиты с мачете, когда приходится неделями не мыться, когда мотоцикл под тобой ломается каждый три дня, когда тебе делают недвусмысленные предложения водила-армянин или тайский трансексуал, когда приходится воровать, чтобы жить, или работать на низкооплачиваемых должностях, когда задержания полицией и миграционной службой становятся нормой, а пороги посольств тобой истоптаны.
И несмотря на всё это, здесь будет много красоты, ведь Рома — художник. Он фотограф, он писатель, он романтик, он чуткий наблюдатель. А еще будет нужный каждому путешественнику особый философский взгляд на суету жизни, на понимание свободы и одиночества, на нашу денежную систему и наш ежедневный образ жизни. Это манит.
На самом деле, столько прекрасных слов было внутри меня об этой книге, а я все растеряла. Просто потому, что книга мимолетна, ведь вся она — это вечные точки А и точки Б, пункты, пунктиры, линии на карте нашего земного шара. И ощущения оттого мимолетны, ощущения мгновения, счастья, которое бы сфотографировать, но не хочешь смотреть в зрачок камеры, ведь отрываться от «здесь и сейчас» не стоит, нужно дышать этим моментом, нужно видеть, нужно полное присутствие.
Единственная постоянная, которая осталась во мне после того, как текст Ромы закончился — это желание куда-нибудь уехать. Желание дикое и неумолимое, разгорающееся в сердце, бьющее в мозг словесными толчками-решениями — сорваться, бежать, построить маршрут, рвануть.
Дикая книга, заставляющая тебя парить в воздухе, биться об землю, идти сквозь пространство и время, но всегда возвращаться.
Огромное спасибо! Еще один близкий мне по духу текст. Это есть счастье.
Друзья, я влюбилась. В 13-летнего мальчишку.
Никогда бы не подумала, что такое может произойти, но без тени смущения заявляю, что я без ума от Игната, героя книги Нины Дашевской «Я не тормоз».
Вообще эта книга вся такая — чудесная, прекрасная, светящаяся добром. А еще она быстрая, мчащаяся, потому что Игнат не стоит на месте, ему надо двигаться, бежать, катить на роликах или на самокате. Оттого лексически книга острая, резкая: предложения обрубленные, короткие. Вот по началу и не...
Никогда бы не подумала, что такое может произойти, но без тени смущения заявляю, что я без ума от Игната, героя книги Нины Дашевской «Я не тормоз».
Вообще эта книга вся такая — чудесная, прекрасная, светящаяся добром. А еще она быстрая, мчащаяся, потому что Игнат не стоит на месте, ему надо двигаться, бежать, катить на роликах или на самокате. Оттого лексически книга острая, резкая: предложения обрубленные, короткие. Вот по началу и не понимаешь, что это такое и как это читать. А после всё становится ясно — просто у Игната синдром дефицита внимания. Оттого он и ботинки надевает на бегу. Оттого и на эскалаторе он весь изнервничается, что ж так медленно! Оттого мчит на самокате, рассекая Москву, и Москва ему, 13-летнему школьнику, подчиняется.
Но Игнат умеет и созерцать — барельефы в метро, московское небо, набережная и мосты, узкие улочки и архитектурное великолепие костела или просто оранжевые кленовые листья. А еще Игнат пишет стихи, которые и не стихи вовсе, но всё же стихи. Этакие короткие строчки на бегу, ведь только в движении они залетают в его быструю голову.
Потрясающая эта вещь, «Я не тормоз». Там чудесная семья Игната: театральная мама, антрополог-папа и младший смешной братишка Лёвка, не выговаривающий буквы, но поющий прекрасные песенки. Там одноклассники и друзья, которые навсегда, с которыми нестрашно и которые за Игнатом пойдут туда, куда он скажет, ведь этот мальчик — настоящий герой, совершающий рыцарские поступки. Хотя поступки-то совсем обычные: помочь подняться упавшему человеку; купить и принести кофе 16-летней девочке, плачущей на скамейке в парке; утешить одноклассницу-отличницу, не спрашивая причины её тревог; раз в неделю навещать бывшую классную учительницу, которая болеет и не может выходить изо дома; или просто помочь маме с младшим братом, а то и вовсе помочь решиться на исполнение самой желанной и потаенной мечты: стать художником спектакля.
Теплая-теплая эта книжка, как предстоящее лето. И хочется продолжения истории, хочется еще про Игната читать и улыбаться или — укатить в Москву, взять напрокат самокат и помчаться вдоль по набережной от улицы Пятого года до Лужников, а там Воробьёвы горы ещё и до парка Горького.
Кто со мной?
Бывает у вас так, что внезапно вспоминаешь про определенную книгу и чувствуешь, что тебя к ней манит? Ты засыпаешь и думаешь о ней, в промежутке между работой и отдыхом думаешь о ней и, читая другие книги, вновь и вновь думаешь о ней. Представляешь, как открываешь её, слышишь шуршание страниц, чувствуешь пальцами бумажную структуру, а глаза впиваются в шрифт, знакомый откуда-то из сновидений — потусторонней реальности.
Именно это произошло со мной одним обычным днем. Меня странным образом...
Именно это произошло со мной одним обычным днем. Меня странным образом начало манить к книге Харуки Мураками «Бесцветный Цкуру Тадзаки и годы его странствий». До сих пор не могу понять, что это? Шестое чувство, интуиция или предчувствие? Но роман Мураками стал моим спутником и пришел ко мне так вовремя, что я сама удивляюсь — кто нашептал мне взять в руки эту книгу, попавшую мне в душу, в сердце, в то самое мгновение моей жизни?
Пожалуй, этот роман — действительно самое лучшее, что написал Харуки. Он отходит от фантастики и фантасмагории, здесь нет других миров и странных персонажей, возможно даже говорящих овец, как в «Стране Чудес...» или «1Q84», или «Охоте на (тех самых) овец», но есть намек на другие миры.
«Бесцветный Цкуру...» — это скорее «Норвежский лес», только более зрелый, тот, когда вырастаешь и живешь обычной жизнью 24/7, ходишь на обычную работу, по вечерам обычно возвращаешься в обычную квартиру и ничего не ждешь, а просто живешь прошлым и снами.
Это абсолютно моя книга, тихая, спокойная и меланхоличная. Простое повествование, легкое чтение не отменяют глубокой философской направленности, содержащейся в тексте. Здесь вы найдете и размышления о смерти и самоубийстве, которое прочно укоренилось в японской культуре. Здесь будет про дружбу и потерю, когда, потеряв, ты страшишься узнать, почему, и поэтому не задаешь вопросов, а просто продолжаешь жить дальше. Здесь будет про реальные сновидения и сомнения в настоящем: а что если сны более настоящи, чем явь? А что если во сне можно становиться другой личностью и творить страшные вещи, насилие или даже убийство?
Всё это будет происходить с главным героем Цкуру, который по непонятной причине потерял в студенчестве связь с четырьмя друзьями, точнее они решили больше с ним не дружить. И вот, в 38 лет, благодаря одной прекрасной девушке, он начинает расследовать тайну прошлого и среди юношеских кличек своих друзей (Красный, Синий, Белая, Черная) находит себя — Цкуру Тадзаки, Бесцветного Создателя, творца.
Это очень созидательная книга, очень наблюдательная, буддийская, если хотите. Она про наслаждение моментом бытия, про жизненный смысл, про цель, которая должна подтверждаться работой и твердой опорой на обе ноги — я хотел делать это, значит я всю жизнь этим буду заниматься, и ничто меня не сдвинет. Таков Цкуру. Он конструктор железнодорожных станций, он строитель, он архитектор, он создатель. Он создает что-то физическое, что-то, что можно потрогать и что служит людям во благо. Никакой духовной чепухи, никаких трактатов и философских исследований, никаких диссертаций и никакого воздушного бизнеса, типа тренингов или продаж. Просто физические объекты, готовые прослужить в использовании долгое время.
Я ему завидую. Завидую его телесности и созидательности. Завидую ему, тому, который с помощью рук может сотворить физическое, а не духовное. А он? Он потерян и неуверен в себе всю свою жизнь. Он, так твердо стоящий на ногах, однажды чуть не умер из-за своей неуверенности и из-за твердого убеждения в том, что он бесцветен и ничего из себя не представляет. А я завидую ему.
И знаете, не могу я ничего толкового про эту книгу сказать, потому что чувствую её, а слов не накопилось, потому что слова не могут объять эти чувства, потому что это где-то глубоко внутри, куда слова не доходят, разбиваясь на отдельные буквы и знаки. А книга из тех, которые с собой на необитаемый остров, которые — в космос или на другую планету, которую — во сны и другие реальности. Она из тех, самых главных о самом главном. А о чем, каждый для себя должен понять и решить сам. Ведь «у нас было то, во что мы верили очень сильно. И у нас были мы сами, которые умели в это верить. А этого у нас никакому Времени не отнять».
«Боевого коня» я открыла сразу после того, как прочитала, что Камбэрбетч сыграл в фильме Спилперга, который был снят по мотивам этой книги. Причем там была очень крутая история, как Спилберг предложил Бенедикту прийти на пробы. Подробностей не расскажу, читайте биографию Камбэрбетча.
Не думала я, что история, рассказанная от лица коня, может довести меня до слез. Да, конечно же сразу вспомнилась повесть Льва Толстого «Холстомер», но там был ужас и тяжелая участь коня, который отдает себя...
Не думала я, что история, рассказанная от лица коня, может довести меня до слез. Да, конечно же сразу вспомнилась повесть Льва Толстого «Холстомер», но там был ужас и тяжелая участь коня, который отдает себя человеку без остатка, там был ужас быта, а у Молпурго — ужас войны.
О Первой мировой войне современные авторы пишут мало и неохотно, к сожалению. Тем не менее, эта война оставила после себя неотвратимые следы: множество горя, боли, огромное количество смертей, как смертей людей, так и животных.
Пронзительна история коня Джоуи, которого увели на войну из дома, ставшего за несколько лет родным; увели от единственного друга, мальчика Альберта. Трогает до глубины души, как мальчишка пошел вслед за конем воевать, несмотря на страх и ужас, несмотря на юный возраст и мольбы матери, он пошел вслед за другом, чтобы отыскать его. Альберт верил, что обязательно найдет Джоуи, верил, хотя знал, что каждый день погибает десятки тысяч лошадей.
А Джоуи тем временем мчался в бой на всей порах под английским офицером на передовой, но внезапно почувствовав, что седло стало легким, он развернулся. И выжил. Затем ему довелось попасть в плен к немцам, но лошади не люди, их не сковать и не запереть в клетку, они становятся рабочей силой и помогают людям другой национальности выиграть войну. У немцев он был артиллерийским тягловым, нашел друзей, как среди лошадей, так и среди людей, и успел их потерять. После очередной бойни бродил по лесам и полям в поисках человека, в поисках друга и попал на нейтральную полосу.
Нейтральная полоса — дорога, по сторонам которой висит колючая проволока, с одной стороны в окопах затаились немцы, с другой — англичане. И вот — между ними красивый молодой конь. К нему выходит немец, а с противоположной стороны — англичанен. Каждый из них зовет Джоуи, пытается помочь уйти с опасной территории. Джоуи не может выбрать, он не знает, как, ведь для него люди не делятся на друзей и врагов, своих и чужих, англичан и немцев, для него человек есть человек, а война — глупая бессмысленная вещь. И двое солдат на нейтральной полосе решают вопрос с принадлежностью лошади подбрасыванием монетки. Эх, вот бы одной монеткой решить всю войну: без крови, боли и смертей, без криков, страха и агонии, без ненависти. Одной монеткой. Но война продолжается и нет ей конца — после Первой мировой будет Вторая, будут Хиросима и Нагасаки, будет Вьетнам и Афганистан, будет 11 сентября и Беслан, будет Израиль и Палестина, будет Сирия...
А история Джоуи закончилась хорошо, ведь он обрел столько друзей и нашел самого главного. Джоуи стал настоящим героем службы, ветераном войны, ведь лошади сделали для людей столько важного в те ужасные годы. То же самое во Второй мировой делали собаки — спасали жизни, выискивая бомбы, и погибали за людей.
Этот маленький роман о лошадях и о войне достоен прочтения. Он учит миру и сочувствию, он учит дружбе и любви даже там, где, казалось бы, нет никакой надежды, в землянках и траншеях, за колючей проволокой и с оружием в руках, даже там, где страшно и больно, он учит жить так, чтобы после не было стыдно.
Прежде всего об этой книге хочу сказать, что хоть это и биография выдающегося актера Бенедикта Камбербэтча, в книге ничего выдающегося нет, это, скорее, проходная биография, слепленная из многочисленных интервью и статей, видеосюжетов и телепередач. Вполне вероятно, что автор данного труда Джастин Льюис даже ни разу не встречался с самим Камбербэтчем. Тем не менее на данный момент это единственное самое полное собрание фактов об одном из самых известных и популярных актеров наших дней. Поэтому...
Второе разочарование, которое ждет поклонников Бенедикта — в книге почти не говорится о личной жизни актера, потому как он считает, что личная жизнь должна оставаться личной и никто не вправе заглянуть туда. Зато сколько всего вы узнаете о творчестве и об актерской карьере Камбэрбетча, а еще однозначно пополните свою фильмографию. Благодаря этой книге я уже посмотрела несколько добротных фильмов или телевизионных работ.
Путь становления Камбербэтча весьма интересен. Было занимательно читать про годы его школьной и университетской учебы, про воспитание в актерской семье (его родители достаточно известны в Великобритании благодаря многим фильмам и спектаклям). И про то, что до звездной роли Шерлока Холмса он сыграл достаточно много выдающихся ролей. Однако в фильмах роли были проходными («Искупление» по Макьюену, «Еще одна из рода Болейн» - с юности эти кинокартины запали мне в душу, но я удивилась, узнав, что Бенедикт там снимался!).
Но вот в театре и на радио Камбэрбетч играл много, и работа его была плодотворной. Он также активно сотрудничал и сотрудничает с BBC. 15 спектаклей, не считая студенческих и выдающегося «Гамлета», потому как на написание этой книги «Гамлет» еще не был отыгран на сцене. Более 20 телевизионных работ совместно с каналом BBC (сюда входит и «Шерлок», можно вспомнить «Хокинга», «Путешествие на край земли» по Голдингу, «Конец парада»), причем многие работы сериальные. Про радио я молчу: Камбэрбетч обожает радиоформат и озвучивает и пьесы, и книги, и радиосериалы. Это показывает, что актер работает ни ради славы и денег, а потому, что это ему нравится. Радиопостановки приносят мало прибыли, однако в послужном списке актера более 50 многочасовых полноценных радиоработ.
Из всех работ Камбэрбетча, виденных мной, моими любимым останутся Виктор Франкенштейн и существо. И Гамлет. Наверное, потому, что театр дает живое присутствие, и там никогда нельзя переснять дубль и что-то исправить. Холмса я тоже люблю, но того, Холмса, из первого сезона, когда образ только создавался и ни актеры, ни режиссеры, ни сценаристы не знали, насколько сериал станет популярным и сколько шумихи вокруг него будет происходить.
Несмотря на всё моё восхищение творческим путем и силой духа Камбэрбетча, книге я ставлю среднюю оценку. Исключительно за то, как она сделана, а не за то, о чем она. Скучное повествование, повторение разных интервью, которые я уже читала или слышала — вот за это.
И если кто-нибудь спросит меня, в чем же секрет популярности Камбэрбетча, я отвечу, что всё просто: этот человек знает, чего он хочет. Он знает, какие роли хочет играть, что его вдохновляет, он не гонится за славой и деньгами, он просто делает то, что ему нравится. Вот он, великий секрет. Берите пример и вдохновляйтесь. Ищите то, что вам нравится, и делайте то, чего вам хочется. Ради этого и стоит читать биографию Бенедикта Камбэрбетча.
Люблю я Аннику Тор! Читать произведения Анники – одно удовольствие: скользишь по тексту глазами, постепенно превращаешься в тех самых девочек с нелегким выбором, с кем водиться, а кого игнорировать, и вот – уже текст закончился, а ты сидишь, весь перебитый, пристыдившийся и прижатый, а внутренне невыносимо хочешь продолжения, даже требуешь: «Ещё! Ещё!»
Безусловно, у такой книги, как «Правда или последствия», должно быть продолжение, ведь столько конфликтов не решено, столько разборок не...
Безусловно, у такой книги, как «Правда или последствия», должно быть продолжение, ведь столько конфликтов не решено, столько разборок не проведено, и надо поставить на место тех противных девчонок, которые следуют каким-то своим особым законам и игнорят «гадких утят», и даже хуже – издеваются психологически над другими девочками, которые не такие, как все. Но только нет в этой книге противных девчонок, а есть обычные подростки, поступающие плохо только потому, что у них у каждого свои особые проблемы в семье.
Нора растет в семье неполноценной: есть мама, а вот папы нет. Она должна выполнять какие-то взрослые обязанности по дому, поскольку самая старшая среди троих детей, а мама в это время пытается устроить личную жизнь. И вроде общение у мамы с детьми налажено так, что присутствуют доверие и согласие, но отчего-то какие-то вещи не стремится Нора маме рассказывать: стыдно, больно или страшно, что мама не поймет.
Родители Карин очень строги, даже слишком, они держат девочку на поводке, что приводит к её закомплексованности, скромности и патологическому подсознательному поведению жертвы. Вот и отыгрываются на ней более сильные девочки, потому что она привыкла к такому поведению: сиди смирно, молчи, соглашайся.
Фанни – ребенок из богатой семьи. И все у нее есть: и аквариум с рыбками, и шикарная комната, да только любви и заботы не хватает, вот и вырастает Фанни колкой, высокомерной особой, которая готова уязвить слабого и наговорить кучу лживых гадостей.
А Сабина – девочка из плохой семьи, за которой бы органам соцопеки пора присматривать. Мама пьет и занимается проституцией, старшая сестра, похоже, готова пойти по той же дорожке, нет ни одного адекватного взрослого, который бы помог Сабине определиться в этом большом мире, населенным плохими и хорошими поступками. Поэтому Сабина невольно примыкает к тем, кто авторитетнее (но не добрее), поэтому забывает о дружбе с Норой и начинает считать лучшей подружкой Фанни. Вместе с богатой особой они начинают издеваться над слабой Карин.
Четыре абсолютно разные девочки: кто-то жертва, кто-то обидчик, кто-то спаситель, а кто-то перебежчик. Каждая из них примеряет на себя время от времени эти четыре разные роли. И это делает таких разных девочек из разных семей и разных социальных слоев похожими друг на друга. Все они подростки, а жизнь у подростков тяжелая, ведь все проблемы, что происходят дома, они проносят через себя и выливают на тех, кто слабее их, в разных формах: в форме травли, издевок, лжи, сплетен.
И признаться мне было так стыдно читать про то, как слабых обижают, а заступиться никто не может. Не заступаются подростки потому, что выгоднее примкнуть к клану сильных, а идти «против системы» мало кто жаждет, ведь «система» догонит и отплатит. Однако находятся те, кто делает правильный шаг, хотя делать это в таком возрасте – очень страшно, ведь брать ответственность и идти против всех мало кому под силу.
А главное, что пытается донести Анника Тор до своего подросткового читателя, – нужно понять, что те, кто поступает плохо, делают это не потому, что они такие плохие, а потому, что самим им плохо.
Очень достойная современная повесть про отношения подростков. Такие вещи надо читать и разбирать со школьниками на классном часу или дополнительных уроках.
В ожидании новинки Кристине Нёстлингер «История одной семейки» от издательства «Самокат» я решила почитать что-нибудь нёстлингеровское и решить, моё или не моё и вообще стоит ли новинку покупать. И вот мой выбор пал на семейный роман с претенциозным названием «Само собой и вообще» (пришлось, к сожалению, читать в электронном варианте, потому что «живую» книжку уже не найти).
Признаться, я долгое время находилась в шоке от того, как здОрово и весело можно писать на такие сложные темы!...
Признаться, я долгое время находилась в шоке от того, как здОрово и весело можно писать на такие сложные темы! Нёстлингер поднимает в книге болезненную семейную тему развода родителей.
В семье Поппельбауэр разлад и трое детей со странными именами: Ани (мальчик), Карли (а тут девочка, представьте себе) и Шустрик, - пытаются соединить родителей и найти выход из безвыходной ситуации разными способами. Карли периодически носит розовые очки (и вообще, если она не уверена в выборе своего возлюбленного, то в чем она может быть уверена?). Ани бегает от мамы к папе, от папы к маме и пытается найти своё место в двух квартирах вместо одного цельного дома. Шустрик и вовсе идет напролом, самый маленький из всех детей, он не затрудняется задавать сложные вопросы, орет, канючит и вообще уходит жить к бабушке, раз он ни маме, ни папе не нужен, потому что как это можно маме с папой развестись, ведь это значит, что и дети с папой разводятся, а дети не хотят, их мнения вообще не спрашивали!
Очень много мудрых детских мыслей про семью, любовь и ответственность родителей можно найти в этом тексте. Например, Ани, самый читающий мальчик, задумывается о том, что всем людям, которые хотят пожениться, сначала лучше было бы проходить обязательный тест «на долговечность любви». И только в случае положительного результата им разрешалось бы заводить детей. И само собой для долговременной любви нужно много доброты, терпимости и понимания.
Ани находит эти качества у своих родителей в дефиците, а про себя уверен, что в данной области он полный нуль. Но это, конечно же, не так, иначе финал истории не был бы таким феерично разрушительным и одновременно прекрасным. Ведь если мама и папа разошлись и у них появились новые возлюбленные, это не катастрофа, просто родителей на двоих стало больше.
Очень смелая и веселая повесть про трех странных и самобытных детей, а также про их родителей и возлюбленных их родителей. Само собой, эта семейка достойна внимания. Читается влет, потому что смешно и интересно, что же еще выдумают три ребенка, оказавшиеся на руинах семейного очага. Поэтому рекомендую Нёстлингер и взрослым, и подросткам, и детям, и их родителям, и всем-всем-всем. А новинку точно буду покупать. Да что там новинку, все книжки Нёстлингер прочитаю, потому что занесла автора в любимые и теперь уж точно не упущу из виду ни одного её произведения.
Рассказы Владимира Набокова похожи на гроздь ярко-красной рябины. Алые ягодки такие сочные, такие ощутимые, смотришь — и жаждешь дотянуться, сорвать, попробовать. И вот, гроздь в твоих руках, одна из ягод лопается, неловко приплюснутая большим пальцем, и алый сок течет по руке, вынуждая его испить. И вот твои зубы обхватывают ягоду с двух сторон, отсоединяют от черенка и ягода лопается на языке. Невыносимый гадкий терпкий вкус горечи! Сплевываешь красную кожицу, пытаешься сглотнуть, а внутри...
Вот и рассказы Набокова, что рябина, — обернуты в замысловатую игру слов, пропитаны прекраснейшими эпитетами, текст похож на художественную картину или на праздничный стол: здесь столько цветов — и гранатовый, и персиковый, и фиалковый... А позже раскусываешь рассказ — продвигаешься к финалу, к развязке — и чувствуешь горечь от невыносимости этого бытия: горечь утраты, горечь измены, горечь болезни под названием любовь.
Хочется обо всём и по чуть-чуть, поэтому в двух словах о пятнадцать рассказах.
«Возвращение Чорба» — о том, как медовый месяц может обернуться трагедией.
«Порт» — о случайной «портовой» встрече с той, с которой были близки когда-то в прошлой жизни.
«Звонок» — про позабытые родственные связи и то, насколько близкие люди могут быть чужими.
«Письмо в Россию» — о прошлом и о России, которых больше не вернуть.
«Сказка» — булгаковские фантасмагорические мотивы и хитрое исполнение желаний.
«Рождество» — страшно о том, что любой человек, даже самый маленький, смертен.
«Гроза» — про богов-людей и то, как литература может проникнуть в жизнь, изменив взгляд человека.
«Бахман» — о великой любви до гроба и о самопожертвовании.
«Путеводитель по Берлину» — про уходящее мгновение прекрасного города, оставшееся в тексте, а значит в вечности.
«Подлец» — высмеивание дуэли в заграничной берлинской жизни, дуэль не будет существовать без России.
«Пассажир» — про спор критика с писателем и про то, как можно выудить историю даже из носка (поэтическое описание носка достойно прочтения, оно занимает целых полстраницы).
«Катастрофа» — ночь, улица, трамвай... нелепая случайность...
«Благость» — даже в самой грустной ситуации можно найти что-то светлое, если сконцентрироваться не внутри, а вовне.
«Картофельный эльф» — о невозможном счастье, которое возможно лишь благодаря смерти.
«Ужас» — про горе, которое спасает нелепое человеческое существо от мыслей о бессмысленности бытия.
Если коротко, то так. Если длинно, то нужно читать.
Читать обязательно, во-первых, чтобы понять, как становятся великим писателями, ведь именно в этих рассказах можно уловить первые шаги мастера, а во-вторых, чтобы увидеть в писателе живого человека со всеми мыслями-чувствами, со всем невыносимым багажом памяти-истории-жизни, со всеми мелочами и нелепостями. И найти в этом себя.
Это так важно — найти себя в том, кто останется в мире навека и будет своими текстами рассказывать обо всех-всех людях с их маленькими горестями и слабостями, с их радостями и невыносимой прекрасной любовью, с их мгновениями и моментами, о том, что умрёт, но благодаря словам останется вечным. За это нескончаемое спасибо и вместо громких аплодисментов минута молчания.
С Мариэттой Омаровной Чудаковой я познакомилась на четвертом курсе университета, когда взяла в руки ее монографию «Жизнеописание Михаила Булгакова». Получила тогда невиданное удовольствие от чтения, многое узнала о жизни Михаила Афанасьевича и о его творчестве, многое открыла.
Кроме того, что Мариэтта Омаровна является выдающимся литературоведом и главным исследователем творчества Булгакова, она еще была супругой Александра Чудакова, книга которого — «Ложится мгла на старые ступени» — среди...
Кроме того, что Мариэтта Омаровна является выдающимся литературоведом и главным исследователем творчества Булгакова, она еще была супругой Александра Чудакова, книга которого — «Ложится мгла на старые ступени» — среди русской современной литературы, пожалуй, побила за последнее время все рекорды по количеству положительных рецензий и отзывов. Я этот роман-воспоминание еще не читала, но обязательно прочту в этом году.
Но давайте к теме и к книге, про которую я хочу рассказать вам сегодня. Книга специфическая и предназначена, скорей всего, для учителей, однако каждому понимающему и интересующемся русским языком и литературой человеку я бы посоветовала данную книгу прочитать.
«Литература в школе: читаем или проходим?» разделена схематически на три части. Первая часть повествует о литературе как предмете преподавания в школе и о прозе, вторая часть касается поэзии, а третья — лингвистики и русского языка.
Мне очень понравилось такое новаторское мировоззрение на литературу с позиции человека, скажем, старой закалки или по-другому — советских времен. Мариэтта Омаровна предлагает литературу на уроках не проходить, а читать. Более того — почти все учебники, по ее мнению, нужно выбросить, потому что в них задаются неверные вопросы, которые не только затрудняют понимание литературного процесса и творчества, но даже вызывают отвращение у учеников к чтению. Ну зачем, скажите мне, ученику читать в учебнике статью про мировоззрения Достоевского после каторги, если он с текстами Достоевского еще даже не познакомился? Да не за чем. И даже после знакомства с текстами, возможно, это будет ни к чему.
Мариэтта Омаровна предлагает даже убрать из лексикона учителя-литературоведа слово «проанализировать». Произведение нужно понять и прочувствовать — вот главная цель, а анализ оставьте ученым-филологам.
Собственно поэтому она предлагает на уроках читать именно тексты, а не учебники, читать вслух, по ролям, вместе и друг за другом. Невольно вспомнилась великолепная книжечка Даниэля Пеннака «Как роман», где французский учитель говорит ровно то же самое: на уроках литературы нужно читать самих писателей и поэтов. 80% от урока должно занимать такое чтение.
Пойдем дальше. Если в случае с прозой можно доставать на свет автобиографические данные писателя и сопоставлять реальную жизнь с вымыслом автора (например, описание реального Тамбова из исторической книги с описанием Тамбова в рассказе Чехова), о в случае с поэзией такая вещь не пройдет. Поэт никому ничего не должен — негласное правило. И сопоставлять лирического героя с реальной фигурой поэта — гиблое и даже клеветническое дело. Не стоит обсуждать сор, из которого растут стихи и копаться в грязном белье. Похвально. Я считаю точно также. Искусство может вырасти из грязи и сора, и осуждения тут не усместны.
Еще Чудакова великолепно разгромила ЕГЭ по литературе — эту часть я читала с нескрываемым удовольствием. Позор составителям ЕГЭ. Так вам и надо!
Коснусь немножечко третьей части книги, в которой Чудакова повествует о русском языке и изменениях, пытаясь донести до нас, что русским языком сейчас мало кто владеет по-настоящему, что нужно употреблять меньше заимствований и больше использовать старые исконно русские слова. Вот тут у меня слоилось двоякое мнение.
Было интересно читать про различные конкурсы русского языка, который Мариэтта Омаровна проводила по всей России, интересно узнавать, что в русской глубинке дети порой знают намного больше, чем в столицах и городах-миллионниках.
Но вот я не могу согласиться с тем, что нужно оградить язык от заимствований. Увы, из-за новых технологий это невозможно. Сейчас есть профессии, где весь лексикон и терминология состоят из заимствований, тут ничего не попишешь. И не согласна я с Чудаковой в конкретных случаях: что вместо слова бранч в рекламе можно использовать «поздний завтрак». Ну нет в нашей культуре поздних завтраков, зато благодаря английским сериалам каждый третий знает, что такое бранч, хотя Чудаковой кажется,что, наоборот, почти никто этого слова не знает.
Увы, здесь мне показалось, что Чудакова включает зашоренность старшего поколения и нежелание прислушиваться к меняющемуся миру и языку.
В целом, книга весьма интересная и полезная для того, чтобы понять, что такое литература, как ее изучать и как относиться к литературным произведениям авторов, как научиться их понимать и чувствовать, не вдаваясь в глубокий анализ. Кому интересно всё это, обязательно читайте.
Книгу Криса Грабенстейна «Побел из библиотеки мистера Лимончелло» я прочитала давненько и отложила, боясь написать рецензию. Книга меня привела в странноватый восторг, хотя первой моей реакцией на неживые топорные диалоги было «феее, опять очередная подростковая банальщина, написанная с надеждой на экранизацию». Язык и характеры персонажей действительно оставляют желать лучшего, автор больше трудился над придумыванием загадок, нежели над полировкой психологических типажей.
Грабенстейн берет...
Грабенстейн берет за основу сюжет «Чарли и шоколадной фабрики» Роальда Даля и преобразует его. Вместо закрытого пространства фабрики — частная инновационная библиотека с сенсорными экранами, лифтами, которые взметнут тебя ввысь к любой отдаленной полке на уровне третьего этажа, с передвигающимися книжными полками и даже голографическими библиотекарями.
Вместо странноватого мистера Вонки — не менее странноватый мистер Лимончелло, который любит изобретать игры, но читать он тоже любит, вот и строит новенькую библиотеку в свою честь, а затем двенадцать счастливчиков получают шанс выиграть читательские билеты и провести запертыми в библиотеке целую ночь, пытаясь разобраться с секретными шифрами и найти выход из здания, которое раньше было банком, а туда, сами понимаете, проникнуть не было ни шанса, а уж выйти — тем более.
Из двенадцати детишек, участвующих в этом шоу, только шестеро-семеро раскрыты наиболее хорошо (что не является плюсом), им уделено больше времени, остальные детишки — персонажи проходящие, мы о них не знаем даже, как они выглядят или что из себя представляют.
Главным героем является Кайл Килли, который обожает играть в игры от мистера Лимончелло, а вот читать... не любит. Казус. Грабенстейн как бы старается раскрыть этого персонажа, переубедить и показать, что читать, на самом деле, очень даже интересно. И автору это даже немного удается. Килли с интересом вгрызается в Конан Дойля и благоговейно слушает о прочитанных книгах от всезнайки Сьеры Расселл, пытаясь в уме составить список книг, которые обязательно стоит прочитать.
Признаюсь, что ход автора через инновационные технологии и один большой библиотечный квест пытаться завлечь маленьких любителей компьютерных игр в мир чтения несколько наивен. Хотя, с другой стороны, интересно, если провести исследование и подсунуть данную книжку компьютерным игрокам-задротам, то сколько из них углубятся в данный книжный квест настолько, что запишутся в библиотеку или скупят несколько десятков книжек, названия которых упоминаются в библиотечном квесте?
Давайте проверим? У кого есть подручные детишки, тратящие всё своё свободное время на компьютерные игры? Подсуньте им данную книжку с намеком, что это как компьютерная игра, только на бумаге, и подглядите, что получится. А результаты сообщите мне, пожалуйста. Ну очень интересно!
В любом случае, я, как человек, который обожает читать и обожает проходить квесты с самого детства, этой книгой безумно довольна. И пусть это слишком субъективная влюбленность, я читала «Побег...» на одном дыхании и ради нее даже не могла уснуть, так сильнО было желание дочитать. Отсюда и моя оценка. Но перечитывать книжку я не буду, а лучше передарю маленькому любителю компьютерных игр в надежде, что он найдет таинственную авторскую загадку в тексте, оставленную для читателей (этакое пасхальное яйцо), которую я, как ни старалась, найти не смогла.
Попасть в сознание великого режиссера, в мир его чувствования и мировосприятие, — для меня одна из самых драгоценных вещей в мире. И конечно я это делаю, когда смотрю кино, но кино — не только запланированные кадры, оно состоит из миллиардов случайностей: заснять деревья на ветру, пение птиц, именно определенных птиц в определенный солнечный день, или задумать сцену, а оказаться посреди проливного дождя, и съемки не перенести, а значит герои становятся вымокшими до нитки в этой сцене только...
Кино — это готовый процесс, но что было в начале? А в начале было слово, мириады слов, разделенные жесткими «сцена 35, кадр 28, 2 минуты 25 секунд, на 26 секунде...» с главенствующим вверху таким важным и сухим рамковым словом «сценарий». По крайней мере, так я представляла сухую корочку сценарной мякоти кинофильма до прочтения потрясающей «Молодости» Паоло Соррентино, которая вроде книга (в ней есть главы), но всё же это сценарий, лёгший в основу премиальной киноленты.
Читать сие творение — необычайное удовольствие, ведь данный текст стирает рамки между художественным произведением и сухим сценарием. Беря от одного поэтичность и образность, от другого четкие указание и структурированность действий в кадре, Соррентино создает великое полотно междутекста: текста, который вот-вот станет действием, его сыграют.
«Какая разница. Люди, художники, звери, растения — все мы играем эпизодические роли».
Перед нами раскинулся швейцарский курорт, собравший элиту общества. Здесь мы наблюдаем за обнаженной Мисс Вселенной; восходящей звездой, актером Джимми Три, наблюдающем и считывающем действия каждого присутствующего здесь; знаменитым растолстевшим некогда футболистом, который мяч теперь кидает с трудом и не без одышки; сюда на несколько часов заглядывает знаменитая актриса Бренда Морель, гений в молодости, а сейчас разваливающаяся красотка работает только благодаря своему имени и играет не элегантных женщин, а наркоманок, за что, между прочим, ей платят баснословные деньги.
В центре всего действа два старца: великий композитор Фред Баллинджер, который отказывает самой королеве Англии в концерте по непонятной для нас пока что причине, и сценарист Мик Бойл, с группой юных ребят сочиняющий новый сценарий для нового «великого» фильма, который «великий», потому что еще не состоялся и может даже никогда не состояться.
Конечно, если сдвинуть глазок камеры и сделать центральными других героев, то Фред и Мик стали бы проходящими мимо, эпизодическими персонажами. Мик в какой то мере таким и является, ведь Соррентино безжалостен к своим героям, и они способны на резкие отчаянные поступки.
Но в данном случае мы смотрим на всё больше со стороны композитора Фреда, слушаем мир его словами, видим мир его звуками, которые он по большей части выдумывает и преобразует в реальность. Но стоит сдвинуть фокус, как всё виденное и услышанное нами станет эпизодическим. А проходящим оно будет всегда.
«Значит, я стар, а почему стар — непонятно».
Соррентино исследует тему молодости с различных сторон, подвергая каждого персонажа нагому унизительному осмотру. Что такое Молодость? Лишь физически накачанное упругое тело? Красота? Когда уходит молодость? Когда тебе сорок? Пятьдесят? Когда восемьдесят, она-таки точно ушла? Или нет? Почему и в восемьдесят можно ощущать себя молодым? Почему помнить — так страшно? Почему воспоминания даруют тебе живительную силу жизни? Только из-за того, что ты помнишь себя молодым, помнишь себя с той, которую любил, с которой у вас общие дети, но которая ушла и ее больше нет рядом, но ты все еще помнишь ее прекрасной и юной, себя таким же, а значит ты все еще молод?
Соррентино показывает, что и в восемьдесят ты молод, просто оболочка уже подпортилась, какие-то мышцы или кости не работают, но вот ум так же бегл и юн, он еще способен жить и творить, и творческий финал «Молодости» тому подтверждение.
Внезапно вспоминаю Оскара Уайльда и его «Портрет Дориана Грея». Фантастический портрет даровал Грею молодость и красоту, но что есть потрет, как не искусство? Ведь живопись есть творение, а значит творчество. И что если каждый из нас несет рядом с собой свой дорианский потрет? Такой портрет может оказаться музыкой, бесчисленными тетрадями нот, может оказаться кипой сценариев или десятками мотков киноленты, этот портрет может быть голосом на радиоэфире или картиной на выставке, он может быть скульптурой, отлитой из бронзы, или вытесанной из камня вручную.
Звук, слово, образ — вот наш потрет, делающий нас молодыми не внешне, нет, перед временем и естественным ходом вещей ничто не властно, а молодящий нас изнутри. И в восемьдесят можно ощущать себя молодым, если вдруг ты раскидываешь руки и управляешь колокольчиками на шеях пасущихся в поле коров или стаей птиц, щебечущих в залитом солнцем лесу, как делает это Фред.
Вот она, молодость. И даже когда смерть придет за нами, сколько бы нам ни было, мы молоды. И жизнь оттого неумолимо прекрасна, сколько бы лет тебе не насчитывали и какой морщинистой не была твоя кожа.
Мы молоды, даже когда скованы в тела восьмидесятилетних. Это страшно и прекрасно одновременно. Это есть жизнь. Спасибо Соррентино за это открытие и за мысль, что молодость вечна.
«Кто из живых существ желает каждую секунду быть тем, кто есть, и там, где есть?» (из стихотворения Вернера Аспенстрёма)
Передо мной белый лист бумаги, он страшит. Я боюсь сказать слово, боюсь стать кем-то, боюсь выразить эмоцию, боюсь оценки людей, боюсь задеть за живое, боюсь задеть за живое себя, проткнуть своё мнимое спокойствие и растормошить прошлое, вынуть слёзы и боль, боль и слёзы, вспомнить лицо дорогого сердцу человека, человека, который ушёл и больше не вернётся.
В попытках...
Передо мной белый лист бумаги, он страшит. Я боюсь сказать слово, боюсь стать кем-то, боюсь выразить эмоцию, боюсь оценки людей, боюсь задеть за живое, боюсь задеть за живое себя, проткнуть своё мнимое спокойствие и растормошить прошлое, вынуть слёзы и боль, боль и слёзы, вспомнить лицо дорогого сердцу человека, человека, который ушёл и больше не вернётся.
В попытках понять Элиаса, 16-летнего шведского мальчишку, я пишу эти строки. Мне знакомы подобные чувства, когда ты пытаешься остаться внутри, не показывая наружу ничего, потому что... а вот тут причины разные. У меня своя, у Элиаса причина в его маме, которая ушла 3 года назад из дома и не вернулась.
С тех пор всё изменилось. Вместе с папой Элиас переехал в другой район, теперь у них квартира на двоих, а рядом живут странные соседи: упрямая и смелая девчушка, светленькая малявка Анна-Эсмеральда, готовая завязать дружбу с Элиасом; её мама, так похожая на Неё; ниже этажом — таинственный человек, который умирает, неожиданно обернувшийся прямо говорящей всем и всё старухой, которая любит слушать оперу и раздавать такие нужные советы, а еще дружить она тоже умеет.
Элиас же не хочет их замечать. И с отцом своим он не хочет разговаривать. От попыток отца вернуть его к нормальной жизни он отмахивается. Однако всё-таки идет на занятие джиу-джитсу по нелепой случайности, где знакомится с Юлией и с нелепыми чувствами — с первой влюбленностью.
Элиас не играет больше на саксофоне, которому отдал три с половиной года труда и счастья. Элиас больше не ходит на вечеринки. Элиас больше не улыбается и не веселится. Элиас просто существует и пишет пронзительные письма своей маме, которая его не услышит.
Но его странные соседи, первая влюбленность, не отстающий от него учитель, пытающийся затащить его на концерт и заставить вновь играть на саксофоне, любящий его папа и наступление весны делают своё дело. Медленно и верно лёд в сердце должен растаять, а затяжная трехгодичная зима должна смениться жарким и счастливым летом. Ведь когда тебе 16, тебе может быть так больно, но одновременно так чудесно жить.
«Бесконечность открывается только терпеливым,
если не метрами
измеряется расстояние».
Эта книга удивительно спокойная, но одновременно она насыщенна таким накалом чувств, что хочется петь и плакать, что хочется вспоминать и улыбаться, что хочется выйти на балкон, вдохнуть новый воздух и стать счастливым.
Я безумно люблю скандинавскую литературу. В мой длинный список любимых скандинавских авторов добавилась Катарина Киери.
«Никто не спит» - лучшее, что я читала о подростках за всю свою жизнь. И я боюсь её кому-либо советовать, потому что она такая личная, как та коробка с письмами у Элиаса в шкафу.
Спасибо Катарине Киери за откровение, а «КопасГиду» - за перевод этой книги на русский и издание. Серия «Поколение www.» меня в очередной раз восхищает до дрожи.
Не знаете, что почитать?