Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Осьминог | +19 |
Поселок на реке Оредеж | +12 |
Мураками уже прочитан… или даже прочитаны: и Харуки, и Рю. Пересмотрены анимационные фильмы студии «Гибли», посещены всевозможные японские стрит-фуды. Хочется чего-то насквозь японского. В Страну Восходящего Солнца ехать дороговато, а косплееры – немного не тот мир, мы тут именно про настоящую японщину – медленную, размеренную, аутентичную. Где есть место и красоте, и мистике, и горечи любви, и барной стойке, и морю… И тут на помощь к нам приходит Анаит Григорян с романом «Осьминог».
Я так...
Я так устроена, что плохие книги пулей вылетают из головы. «Осьминога» прочитала около двух лет назад, а помню до сих пор, и какой-то частью себя осталась там жить – возможно, снимаю комнатушку на Химакадзиме и смотрю на сейнеры в море. Осьминогов есть, правда, побаиваюсь, как и встретить Кисё, который обо мне может рассказать больше, чем я хочу о себе знать. Это, кстати, мой любимый персонаж. С виду – простой милаха-официант, который бывает даже чрезмерно услужливым, и умеет предугадывать малейшие желания посетителя, а то и давать бьющие в цель предсказания… но за пятой рюмкой сакэ и не такое может померещиться, не правда ли?
Именно Кисё Камата стал для меня главным героем, вокруг которого и построена книга. Это торжество серого кардинала, закулисья, кукловода с ниточками, ведущими к марионеткам, коими являются и Арэкусандору-сан, и Изуми, и Такизава, и все-все остальные. Этот приём у Григорян меня пугает и завораживает. Кисё – это слепое пятно сюжета, которое даже со спойлерами трудновато разглядеть, разгадать и разгладить. Говорить о его истинной роли я, конечно же, не буду. Да даже если бы и сказала, вы бы все равно не поверили. Самое важное всегда нужно прожить самому. А вдруг для вас книга заблестит, заблистает совсем иной гранью, и ключевой персонаж окажется кем-то еще? Такое тоже может быть. Есть фраза «ничто не вечно под Луной», я бы сказала «ничто не однозначно под Восходящим Солнцем».
Эта книга состоит из сильных и страшных эмоций, и непонятно, они рождены ее героями или самим островом, который вовлекает их в эти истории. У Изуми при странных обстоятельствах умер муж. Александр феерично бьёт Кисё по лицу в одном из эпизодов. Подозрительная слепая кошка Му из святилища Хатимана очень, очень странная. Почему она слепая? Этот вопрос не даёт покоя. Одноглазые дарумы, не исполнившие чьи-то желания. Море, от которого веет смутной непрекращающейся опасностью, предвосхищением панической атаки острова и тектонических сдвигов. Раздаривающий айфоны (разве что не направо и налево) Такизава-сан. Очень разные истории, герои, их силы и слабости. Но у всех них – как будто один кукловод. Герои танцуют, –каждый свою жизнь. И под этим танцем медленно, истинно по-японски разрушается и осыпается земля, покрывается трещинами, вырисовывая Осьминога.
Книга учит тому, что истинный смысл, ключ к пониманию, соль – всегда не на поверхности. Ключевые моменты рассыпаны по книге, как соль из солонки, опрокинутой надвигающимся цунами. Я предчувствовала цунами с первых страниц, хотя оно будет в самом конце. Ничего не бывает просто так. А еще так сильно хотелось верить, что, когда Александр спасал осьминога из аквариума и выпускал его в море, чтобы его не съели – он этим мог бы спасти весь мир, задобрить страшную силу и само море, и предотвратить катастрофу. Но то ли было слишком поздно, то ли все зависело совсем от других эгрегоров и событий.
Попадая в эту книгу, пропадаешь навсегда. Возможно, группа «Танцы минус» пели о Химакадзиме, сами того не подозревая. Книга – про то, что ты никогда ничего и никого не знаешь наверняка. А еще не имеет смысла, сколько всего и кому ты выболтал. Есть те, кому даже не надо читать твои тайны, потому что он сам их создал. И ты – дверь, в которой однажды скрипнет ключ. Хорошо, если так, если не выбьют с ноги. А ведь могут.
Эта книга – солнечный удар в солнечное же сплетение. В ней сначала тягуче и странно, потом пытаешься что-то понять, а затем наступает абсолютный свет, и от тебя зависит чуть менее, чем ничего, и в этом – твоя новая страшная сила. Страшная, как щупальца осьминога, как море в шторм, как горькие слезы вдовы.
А вот Александр устроен так, что он может быть кем угодно. Это – собирательный образ русскоязычного читателя. Он приехал в Японию работать в банке, но что-то пошло не так, и он собирается вернуться домой… как бы не так, и тут мы вспоминаем нестареющую классику: «Дороги, которые мы выбираем, не всегда выбирают нас». Однако, если тебя выбрала даже не страна, не ее история, а ее Миф, – именно так, с большой буквы, ты сам становишься им, и у тебя больше нет права куда-либо возвращаться. Александр – это тело, которое мы носим в этой книге, и оно более-менее нам понятно и привычно, а благодаря ему мы там не теряемся окончательно, в странных барных разговорах пьяных девиц, подмигиваниях всезнайки-официанта, чернеющем море, мужской ревности и женском одиночестве.
А еще эту книгу невозможно пересказать, как по-настоящему хорошую песню, от которой щемит в груди, а сердце бьется пойманной в силки птицей и не может ни поймать нормальный ритм, ни остановиться навсегда. Я знаю одно: все, прочитавшие «Осьминога», попали под власть его таинственных щупалец. И это только сначала скользко и страшно, а потом так тепло, так изумительно тепло.
Я рекомендую читать эту книгу каждому, кто ощущает, что потерян. Неважно, где и как: в новом пугающем городе, что немудрено при текущих обстоятельствах в мире; в сюжетных поворотах собственной жизни или в лабиринтах своей головы. Если минус на минус дает плюс, то, теряясь в почти гарантированно новой для вас стране вместе с Александром, вы сможете найти вместе что-то... иное.
Книга не подойдет любителям книжного фастфуда.Если вы не готовы к послевкусию, которое обязательно догонит вас и снесет, как цунами, ваш прежний мир – подарите эту книгу вашему задумчивому приятелю. Этой книги стоит бояться. Она – не котенок, которого нужно защищать. В ней спит скрытая сила, которая, даже будучи в глубоком сне, сумеет пробудить вас. И тогда вы проснетесь…
На Оредеж уходит электричка от Купчино. Можно сесть и поехать. А можно открыть книгу Анаит Григорян. Я выбрала книгу и поняла, что поступила верно: таким образом, погружение более полное, цельное и безопасное, особенно для рафинированного городского жителя. Ведь в поселке могут ждать и криминальные элементы. Там другой мир. Стоит забыть об удобствах и доброжелательном отношении. Городской будет там чужим, его закидают камнями. Там обитают деревенские жители, мало кто из которых выезжал хоть раз...
Перед нами героини, Катя и Лена Комаровы из бедной семьи, где «семеро по лавкам» в буквальном смысле слова, и все очень плохо, болезненно, нездорово. Пахнет перегаром, тяжелым сном, горечью. Родители беспробудно пьют и скандалят, где уж там проявлять любовь и заботу, в репертуаре матерок да подзатыльники да черствый хлеб – что ж, и на том спасибо. Почти по Высоцкому: «спасибо, что живой». Мы долго не узнаем, что Комарову-старшую зовут Катя – автор использует прием практически расчеловечивания, лишения имени, ведь фамилия – это символ формального, юридического, канцелярского обращения. А ведь Катя – имя тоже не случайное, исконно русское, все же помнят песню «Катюша». Вот только некому звать Катюшей. Комарицей – есть кому. Не поются песни, застревают в больном горле.
Все персонажи в книге какие-то поломанные, раненные – то ли в самое сердце, то ли в то, что вместо сердца осталось. Задира, который загнал девочек в озеро, и те затем простудились – вот зачем он это делает? А это не самый верный вопрос. Вопрос следует ставить так: а кто-то постарался смягчить его сердце? Почему он стал таким жестоким? Ведь боль причиняют только те, кому больно самим. Но, повторюсь, люди здесь грубы и беспощадны как к другим, так и к самим себе, и страшно боятся даже собственных чувств. Возможно, этот задира был на самом деле в Катю или Лену влюблен, но его ум даже не пропускал подобную информацию. А вот Кате нравится мальчик, но она страшно боится самой себе в этом признаться. Как это – оборванка она и какие-то нежные чувства? Лучше вот жвачка, кидаться камнями, репьями, ругаться, бегать, зыркать исподлобья, и все больше превращаться в зверенка. Какое уж там счастливое детство.
Лена чуть более живая, она еще умеет хныкать и плакать, она младше, и не успела настолько зачерстветь. А в кого суровые оредежские реалии способны превратить взрослых, мы видим на примере Комаровой-старшей, впадающей в безобразные пьяные истерики с избиениями собственных детей, продавщицы из магазина с ее странными и нездоровыми романами, бездетной попадьи, чей муж, пожалуй, единственный из поселка ездит в ближайшие населенные пункты, чтобы нести слово Божье. И образ этой попадьи, Татьяны, почему-то ближе всего. С каким теплом она относится к Кате и Лене, когда те прибегают к ней спасаться от материнского гнева. Нереализованное тепло так и сквозит, так и хлещет, и читателю становится больно – потому что даже его обжигает им. У одного популярного исполнителя есть песня «Непрожитая жизнь». Можно по-разному относиться к нему, но, если бы по «Оредежу» был фильм, эта песня могла бы быть саундтреком к моменту, где Катя бегает смотреть на поезда.
А ведь беготня к поездам тоже не просто так показана в романе. Но сколько там настоящего желания уехать? Смотреть поездам вслед – встречать и провожать их – это же история про возможности. Каждый раз можно взять и покинуть это болото, и выгрызать себе смыслы и права в другом городе. Однако, Катя еще слишком мала, да и превратись даже она целиком в зверенка вместо человека, звери не бросают младших. А у нее Ленка и маленькие братья. Еще и постоянно болеющие. Вот и как тут быть? Вопросы «кто виноват» и «что делать» становятся риторическими – в поселке на реке Оредеж не читали таких книг, не сведущи в истории. Винят кого угодно, кроме самих себя. Стараются забыться. Зарасти бурьяном. Залиться алкоголем. Предаться забвению. Из развлечений – взаимные оскорбления, битье стекол и бутылок, а у некоторых – Слово Божье, но оно не спасает – не потому, что слабо, или со священником (весьма неплохим, кстати, героем) что-то не так. А потому что сложно пролить свет в абсолютную черноту.
Для меня особенно удивительна не только и не столько сама книга, а то, кем она создана. Анаит Григорян – блестящий мастер своего дела, кандидат биологических наук, человек точности и логики. Она не близка к той среде, которая описана в ее книге. Как Анаит это удалось? В своих интервью писательница раскрывает эту тайну – она занимает позицию наблюдателя, а у Комаровых есть прототипы – реальная семья, но фамилия у них другая. Это летопись чужой жизни, которая удается Григорян так, как если бы на месте Кати Комаровой в детстве была она сама – и как же изумляет, когда узнаешь, что это все совершенно не так. Книга написана не чернилами личного опыта. И она же – доказательство того, что и так можно, и нужно, достаточно быть эмпатом огромной силы, чтобы взять и создать такое полотно по мотивам мира, порождением которого не являешься.
Когда я пытаюсь обозначить жанр этой книги, пальцы сами тянутся напечатать: янг-эдалт. Но не розовый, не ванильный, не рафинированный, а суровый, оредежского разлива. Ведь эта книга про юных людей, но, в отличие от намертво вросших в Посёлок, у них еще есть шанс. Они все еще бегают к поездам и, возможно, однажды уедут на них в свое счастливое будущее. Не упустят синюю птицу своего счастья, даже если та окажется обычным серым воробьишкой. На мой взгляд, эта книга про надежду для каждого, в какой бы глухой провинции он ни вырос, какой страшный бэкграунд бы ни имел. У книги открытый финал, и так хочется прочитать продолжение, где все обязательно будет хорошо, и поезд умчится... хоть в Купчино. Там цивилизация, ТЦ и умытые люди. И никто не кидается репейником и собственным предназначением, как чем-то ненужным.
Не знаете, что почитать?